Что стоит за вводом турецких войск в курдские районы на севере Сирии

Турецкие войска вошли в курдский самоуправляемый кантон Кобани на севере Сирии. Об этом сообщило в понедельник, 31 июля, курдское агентство Фират. По его данным, ВС республики вошли на территорию Сирии в районе деревень Бобене и Сифтеке к западу от Кобани, разместив там свои силы. Произошло это в воскресенье в районе 21:30 (совпадает с московским). «Отряды народной самообороны» (ОНС), передает агентство, предупредили о готовящемся ответе в случае, если Турция не покинет территорию кантона. Анкара на данный момент никак не прокомментировала данную информацию. В конце июня турецкая газета «Миллиет» сообщила об окончании подготовительных работ ВС Турции для проведения наземной операции в другом курдском Кантоне — Африн, который находится под контролем Рабочей партии Курдистана (РПК) и ОНС. Мы бы не стали подвергать большому сомнению эти сообщения, поскольку такие действия Анкары прогнозировались. Более того, они будут нарастать по мере успеха сил проамериканской коалиции в формате штурма Ракки. Если учесть, что курдские отряды сумели продвинуться к центру сирийского оплота «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), то время  для Анкары стало идти в ускоренном режиме. Напомним, что после взятия Рамки США планируют основательно оснастить порядка девяти-десяти баз для своих вооруженных сил в курдских районах на севере Сирии, а это в совокупности с возвращением основных отрядов подконтрольных Партии  демократического союза (ПДС), которые и составляют костяк сил проамериканской коалиции «Силы демократической Сирии» (СДС), к местам своей постоянной дислокации,  будет означать для Турции мощный шлагбаум для проведения любой наступательной активности в этом регионе. В этой связи мы не совсем разделяем мнение некоторых российских политологов, которые усматривают в организации американских баз в первую очередь создание некой угрозы для сирийских правительственных и российского военного контингента. Эта задача также присутствует, но она вторична, и носит характер создания своей зоны безопасности в первую очередь. По крайней мере, пока.  Первичная же задача всех этих мероприятий — сдерживание Турции и подконтрольных ей групп вооруженной оппозиции. Сирийские правительственные силы в курдских районах большой активности и раньше не проявляли, а какие-то районы в  том же Манбидже они занимали исключительно по просьбе самих курдов. При этом участившиеся ссылки Пентагона на то, что основной целью является исключительно борьба с ИГ, а не участие в самом конфликте в Сирии, являются не данью политической речи, а просто констатацией реального положения дел. Американцам на сегодня не с чем и не с кем  серьезно вмешиваться в глубинные внутренние процессы в Сирии на всей ее территории. Пока задача стоит в удержание контроля уже над имеющимся плацдармами на севере страны в первую очередь.

Все эти моменты и определяют начало  «ползучей»и очень осторожной турецкой  экспансии по установлению контроля над районами курдских анклавов. Тем более, что Кобани наименее укрепленный из них и находится прямо на турецкой границе. В свое время Анкара уже пыталась этот наиболее опасный для нее анклав с точки зрения инфильтрации сил ПДС на турецкую территорию поставить под свой контроль, но тогда она использовала для этого сторонников ИГ. И несомненно добилась бы своей цели, если бы не срочная организация США воздушного моста по доставке оружия осажденным курдам. Причем отметим, что тогда оружие переправлялось из Эрбиля, и оно было иранским. В тот момент своей наибольшей опасности в Вашингтоне почему-то очень быстро забыли про «поддержку Тегераном терроризма по всему миру».

Сейчас ситуация для Анкары еще более тревожная. И связана она даже не с тем, что в Вашингтоне в общем-то окончательно определись в своих предпочтениях в сирийском конфликте в пользу курдов из родственной РПК организации. И даже не в том, что организация американских баз на севере Сирии делает невозможным для Турции вариант любой вооруженной экспансии туда. Анкара стремительно теряет свое влияние в Идлибе, где самая крупная из подконтрольных ей групп «Ахрар аш-Шам» развалилась,  и  значительная ее часть перешла фактически под знамена просаудовской «Джебхат ан-Нусры» (переименована в «Тахрир аш-Шам», запрещена в России), которая сейчас контролирует фактически 80 процентов границы между Идлибом и Турцией, а  это означает, то она поставила под свой контроль основные каналы материально-технической помощи с турецкой территории. Тревожный звонок для Анкары прозвучал первый раз еще два месяца назад, когда «Ахрар аш-Шам» не направила своих представителей в Астану, несмотря на все усилия главы турецкой МИТ Х.Фидана. Кстати, именно после этого он издал негласное приказание всем подконтрольным Турции оппозиционным группам прекратить все контакты с руководством «Ахрар аш-Шам». После этого в группировке началась жесткая борьба между условно просаудовской и протурецкой фракциями, в результате чего погибла значительная часть руководства военного крыла. Теперь эта борьба (или  вернее — ее первый этап) завершился не в пользу Анкары. Это, кстати, снимает с повестки дня, как минимум, на среднесрочную перспективу вопрос в отношении потенциала Турции по способности контролировать значительный сегмент оппозиционного движения. Этот потенциаль гораздо ниже того, который предполагался в самом начале работы астанинского  формата переговоров. При этом мы бы не стали сейчас уверенно говорить о том, что Анкара и Эр-Рияд просто договорились о совместных действиях, и все эти процессы поглощения одних оппозиционных групп другими есть результат этих договоренностей. С учетом нынешнего кризиса в ССАГПЗ этот вариант маловероятен. Хотя Саудовская Аравия заметим, старательно обходит вопрос стратегического партнерства Турции и Катара в рамках  своей нынешнего противостояния с Дохой, но это совершенно не исключает вопрос о турецко-саудовском региональном соперничестве, которое имеет очень глубинные идеологические корни. И эти корни не дают никакой перспективы именно на стратегическое партнерство, в данном случае возможно только тактическое и не долговрменное. И к тому же Анкаре совершенно не нравится сценарий того, что она при нынешнем раскладе теряет контроль над очень значительным  периметром своей границы с Сирией. Это означает продолжение в среднесрочной перспективе региональной схватки Анкары и Эр-Рияда с одной стороны, и безусловную антикурдскую активность Турциив самых различных формах — с другой.

62.81MB | MySQL:102 | 0,616sec