Основная цель США в Сирии — это либо устранение Башара Асада, либо уничтожение целостности Сирии, в частности с помощью военных формирований сирийских курдов. Такое мнение высказал в среду старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов на круглом столе, посвящённом предстоящему шестому раунду переговоров в Астане по сирийскому урегулированию. «Я убеждён, что цель Соединённых Штатов — устранение Асада или расчленение Сирии как государства, — сказал он. — Причём раньше они делали ставку на силы исламистов, в том числе радикальных, а когда это не сработало, то они стали активно поддерживать курдские силы». По словам эксперта, то, что сирийские курды ставят целью минимум — широчайшую автономию курдов, а максимум — создание независимого государственного образования, — укладывается в планы США в регионе. По мнению Б.Долгова, одним из очевидных доказательств интереса к поддержке американцами курдов являются активные поставки оружия курдским военным формированиям со стороны США. В этой связи просто необходимо сделать несколько комментариев. Вопрос о «расчленении» Сирии как единого государства фактически уже решен и без всякого участия американцев. И более того — без их заговоров и тайных операций. Сирия уже давно расчленена по факту, и де-юре она остается единой ровно по той причине, что это отвечает интересам большинства стран региона, которые законно и логично опасаются создания опасного прецедента и роста сепаратизма у себя дома. При этом для Москвы, Тегерана и Багдада сохранение статуса Сирии как единого  государства — это еще и  важный момент с точки зрения сохранения нынешнего режима в Дамаске как субъекта международного права, который обладает суверенитетом и может в его рамках приглашать на свою территорию иностранные войска для участия в тех или иных действиях по защите существующего порядка вещей. Одновременно сохранение на бумаге и во всех документах ООН Сирии «как единого государства» дает Москве и Тегерану безусловные козыри в рамках обвинений США и их союзников в нарушении сирийского суверенитета и территориальной целостности, а также сохранения Сирии как легитимного субъекта  для участия в любых форматах переговорного процесса. Это де-юре, а де-факто единой Сирии уже в принципе давно нет: не может быть единым государств, где центральная власть моментами управляла лишь 40 процентами территории. И пусть сейчас эта цифра в силу военных успехов и политики переселения части суннитского населения дорастет до 70 процентов, но сути это не изменит. Осознание этого факта основными игроками на сирийском направлении в лице России, Турции и Ирана (США среди них, кстати, не было) собственно и послужило спусковым крючком для начала обсуждения создания зон деэскалации. Позже этот вариант раздельного проживания враждующих конфессий (или вернее наиболее ярых оппонентов Б.Асада среди суннитского населения) был воспринят несколько позже и КСА, которое осознало после сдачи Восточного Алеппо бесполезность попыток свергнуть Б.Асада силовым путем и решило создать под эгидой одной из таких зон деэскалации оплот своего влияния в Идлибе. Причем надо сказать, что в данном случае Москва и Тегеран снова сыграли на опережение. Идея создания бесполетных зон или зон безопасности муссировалась в Вашингтоне уже давно, на американцев в данном ключе давили и Эр-Рияд, и Анкара. С приходом к власти президента Д.Трампа эта тема стала звучат все настойчивее, реальность реализации такого рода сценария по американским лекалам стала все очевиднее.  Соответственно  Москва и Тегеран справедливо решили, что будет гораздо целесообразней возглавить этот процесс, взять его под контроль и выстроить его в соответствии с своими интересами, а не с американскими. Американцы в данном случае снова оказались в роли догоняющих. Тем более, что именно эта схема видится наиболее эффективной с точки зрения установления перемирия и оживления экономических и иных гуманитарных связей по горизонтали. То есть между отдельными населенными пунктами и областями. Именно этот аспект будет во многом  определять  успех или неуспех мирной передышки.

Но рассматривая создание таких зон именно с точки зрения сохранения единства и целостности Сирии, мы придем к выводу, что это  только вводит процесс хаотичного раздробления страны в некие регламентированных рамки. Зоны, как представляется, обладают полным суверенитетом в выстраивании социально-экономической политики в пределах своих границ, а тема борьба правительственных сил в них с неким радикалами и джихадистами в общем-то пока является чисто пропагандистским аспектом всей этой процедуры. Ровно потому, что джихадистов в том же Идлибе подавляющее большинство от всего числа сторонников вооруженной оппозиции.

Не согласимся мы и с выводами в отношении того, что в планах американцев стоит тема создания широчайшей автономии или независимости курдов на севере Сирии. Кстати, Вашингтон негативно относится к идее референдума о государственной независимости Иракского Курдистана (ИК). В планах американцев стоит создание в курдских районах плацдарма сохранения своего влияния и фиксации своего физического присутствия в Сирии. При этом это совершенно не означает того, что американцы хотят создать независимый Сирийский Курдистан. Такой сценарий объективно нереален просто в силу того, что он несет колоссальные риски для стран региона. Его не поддержат ни в ООН, ни в ЕС. И вообще ни в одной стране мира. Да и Вашингтону эти игры совсем не нужны: он создает противовес российско-иранскому влиянию в Сирии в тех зонах, где у него есть какая-то опора на земле. Это его основная задача, что совершенно не тождественно созданию независимого Сирийского Курдистана. Эта геополитическая задача, которую американцам в одиночку против всего мира решать совершенно не с руки. Ее реализация не  дает помимо рисков и вызовов никаких геополитических преимуществ для Вашингтона. В этой связи не надо путать геополитические проекты Вашингтона с его мероприятиями в рамках противодействия российско-иранскому влиянию в Сирии. Кстати, любые проекты поддержки идеи независимого курдского образования автоматически оттолкнет от  США те остатки арабского оппозиционного движения, которые они еще пытаются контролировать. В данном случае надо отдавать себе отчет в том, что выбор курдов в качестве своей опоры в Сирии американцы делают вынужденно: в рамках политики невмешательства и минимизации своего участия в сирийском конфликте со стороны прежней американской администрации  практически все оппозиционное движение в Сирии резко и неуклонно «исламизировалось» при поддержке тех же Турции, КСА и Катара. Просто джихадизм для Саудовской Аравии в данном случае является универсальным средством рекрутирования иностранных добровольцев в ряды подконтрольных группировок. Другими словами, Вашингтон упустил инициативу, чем очень быстро и четко воспользовались Анкара и Эр-Рияд, и как следствие, именно лояльные им группы теперь доминирует среди сил сопротивления в Сирии. Единственным компонентом оппозиции, которая была свободна от идеологии  джихадизма и зарубежного спонсирования, были курды. И это определило выбор Вашингтона, а совсем не стремление создать независимый Курдистан.