Ясер Али, координирующий в движении ХАМАС вопросы, связанные с палестинскими беженцами, проживающими в Ливане, обвинил некие неназванные им напрямую «подозрительные» организации в том, что они стимулируют эмиграцию палестинских беженцев из Ливана на Запад. В интервью органу ХАМАСа, газете «Фалястын» он заявил, что упомянутые «подозрительные» организации побуждают палестинских беженцев к эмиграции, подчеркивая, что жизнь в Ливане трудна для них, потому что палестинские беженцы лишены в этой стране многих прав. В частности речь идет праве собственности, праве на труд (палестинские беженцы не имеет права работать в Ливане по 72 специальностям), а также по всем специальностям в сферах образования и здравоохранения. Палестинские беженцы действительно подвергаются в Ливане сильнейшей дискриминации, однако ХАМАС, как и ФАТХ, считает важным, чтобы они оставались там, в непосредственной близости от границ Израиля, а не переселялись в третьи страны, в особенности за пределы ближневосточного региона.
По словам Ясера Али, число палестинских беженцев, официально зарегистрированных UNRWA («Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ») в Ливане превышает 500 тысяч, однако имеются реальные данные о том, что на самом деле их число не превышает сейчас 200 тысяч. Представитель ХАМАСа объясняет такую огромную разницу между данными UNRWA и реальной ситуацией гигантскими масштабами эмиграции палестинских беженцев из Ливана в страна Запада.
Необходимо напомнить о том, что агентство UNRWA, созданное в декабре 1949 года для того, чтобы заниматься исключительно палестинскими арабскими беженцами, пользуется для определения статуса «беженец» критериями, отличными от критериев, принятых в другом занимающимся беженцами агентстве ООН — UNHCR («Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев»), созданном годом позже, в декабре 1950 года для того, чтобы оказывать помощь всем беженцам и апатридам во всем мире. В то время, как UNHCR предоставляет статус беженцев только самим беженцам, UNRWA трактует статус «палестинский беженец» весьма расширительно. Данное агентство ООН относит к категории палестинских беженцев не только лиц, вынужденных покинуть места своего прежнего жительства в ходе Войны Израиля за Независимость в 1948-1949 гг., но и их детей, внуков и правнуков. Таким образом, численность «палестинских беженцев» по версии UNRWA увеличивается из года в год. По данным UNRWA, в настоящее время имеется около 4,7 миллионов палестинских беженцев, хотя в 1948 году, в канун Войны Израиля за Независимость в британской подмандатной территории Палестина/Эрец-Исраэль проживало всего 1,23 миллиона мусульман и христиан, из которых 100 тысяч бежали в Ливан, 75 тысяч – в Сирию и 70 тысяч – в Трансиорданию.
Еще 180 тысяч палестинских арабов бежали с территорий, оказавшихся под контролем еврейского государства, в ту часть бывшей подмандатной территории Палестина/Эрец-Исраэль, которая была захвачена Трансиорданией (после этого она стала называться Иорданией), а 60 тысяч — в ту часть бывшей подмандатной территории Палестина/Эрец-Исраэль, которая была захвачена Египтом (сектор Газа). Этих палестинских арабов, а также их потомков UNRWA тоже рассматривает в качестве «палестинских беженцев». В этой связи уместно напомнить о том, что тысячи палестинских евреев, вынужденных покинуть свои дома в ходе той же самой войны, никогда не считались «палестинскими беженцами». В первую очередь речь идет о еврейских жителях восточной части Иерусалима (включая старый город) и сельских населенных пунктов Кфар-Эцион, Масуот-Ицхак, Эйн-Цурим, Ревадим (располагались к югу от Вифлеема), Атарот, Неве-Яаков (располагались к северу от Иерусалима), Бейт га-Арава (располагался к северу от Мертвого моря) и Кфар-Даром (располагался в нынешнем секторе Газа). Их дома были захвачены арабами, а им пришлось бежать на территорию, оставшуюся под контролем еврейского государства, однако агентство UNRWA, как уже было сказано, не предоставляло им статуса беженцев и не принимало никакого участия в их устройстве на новом месте.
Следует напомнить о том, что арабы (как палестинские арабы, так и арабские государства) не признали права еврейского народа на самоопределения даже на части территории Палестины/Эрец-Исраэль, что и привело к Войне Израиля за Независимость (арабы называют ее Первой арабо-израильской войной). Потерпев поражение в этой войне, арабы на протяжении десятилетий пытаются использовать возникшую в результате нее проблему палестинских арабских беженцев в качестве пропагандистского, а при возможности и в качестве демографического оружия, направленного на уничтожение еврейского государства. Для увековечивания данной проблемы арабские государства осуществляют специальные меры, не позволяющие палестинским арабским беженцам интегрироваться в принимающее общество (как, например, Ливан), несмотря на то, что оно говорит на том же языке и исповедует ту же религию (в случае многоконфессионального Ливана присутствие больших масс палестинских суннитов меняет соотношение сил между местными религиозными общинами, ни одна из которых не составляет большинства. Этим объясняется в частности особо жесткое отношение ливанских властей к палестинским беженцам). Все это делается главным образом для того, чтобы нерешенная проблема палестинских беженцев служила инструментом давления на Израиль.
Для сравнения следует упомянуть о еврейских беженцах из арабских стран, которые покинули свои дома и переселились в основном в Израиль в результате обрушившейся на них волны погромов и преследований, последовавшей за резолюцией ООН от 29 ноября 1947 года о разделе британской подмандатной территории Палестина/Эрец-Исраэль на два государства – арабское и еврейское, а затем – за поражением арабских армий в войне против Израиля. Евреи арабских стран были вынуждены оставить свое имущество и не получили никакой компенсации за оставленную ими в арабских странах недвижимость. До самого недавнего времени об этой проблеме не говорили даже в самом Израиле, да и сейчас за его пределами она практически не обсуждается. Еврейское государство сразу же предоставило еврейским беженцам из арабских стран свое гражданство и приложило большие усилия для их интеграции в общество. О том, насколько израильтянам удалось преуспеть в этих усилиях, можно судить, например, по тому, насколько выходцы из арабских стран и их потомки представлены в нынешнем правительстве Израиля. К их числу принадлежат министр финансов Моше Кахлон (сын выходцев из Ливии), министр внутренних дел Арье Дери (уроженец Марокко), министр юстиции Аелет Шакед (дочь выходца из Ирака), министр культуры Мири Регев (дочь выходцев из Марокко), министр по делам религий Давид Азулай (уроженец Марокко) и министр по вопросам социального равенства Гила Гамлиэль (дочь выходца Йемена и уроженки Ливии).
Ничего подобного в арабских государствах, за исключением Иордании, нет. Однако и в Иорданском Хашимитском Королевстве, более половины жителей которого составляют палестинские арабы, то есть выходцы с Западного берега реки Иордан, представленные в парламенте и в правительстве страны, часть из них все равно сохраняет особый статус «палестинских беженцев».
В своем интервью газете «Фалястын» Ясер Али заявил также, что Израиль доволен сокращением численности палестинских беженцев в граничащих с ним государствах. Можно полагать, что израильское руководство не может не быть довольно таким поворотом событий, тем более, что само оно к нему непричастны и это сокращение происходит не в качестве результата каких-либо действий Израиля, а как одно из следствий кровавых событий так называемой «арабской весны». По словам того же Ясера Али, многие палестинские беженцы, проживавшие в Сирии, за последние годы из-за гражданской войны эмигрировали оттуда в западные государства в общей волне эмиграции из Сирии.
Пока трудно судить о том, насколько соответствуют действительности цифры численности палестинских беженцев в Ливане, названные представителем ХАМАСа (относительно численности населения Ливана и его состава вообще существуют только оценки, поскольку переписи населения не проводились в этой стране с 1932 года). Однако если речь действительно идет о сокращении численности палестинских беженцев в Ливане (подавляющее большинство которых составляют мусульмане-сунниты и которые предположительно составляли более 10% населения Ливана) на 60% за счет эмиграции в страны Запада, то речь идет о масштабных демографических переменах, которые могут иметь далеко идущие последствия, прежде всего, для самого Ливана, но до определенной степени, в сочетании с сопоставимым по масштабу сокращением численности палестинских беженцев в Сирии (в этой стране численность палестинских беженцев составляла, согласно данным UNRWA на январь 2015 года, 528 616 человек, однако, согласно оценке на сентябрь 2015 года, в Сирии оставались только 200 тысяч палестинских беженцев, а остальные бежали в другие арабские страны и в Западную Европу) и для арабо-израильских отношений тоже.