Главарь террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ) Абу Бакр аль-Багдади по-прежнему жив и находится в Сирии или Ираке, предположительно «в средней части долины реки Евфрат». С таким заявлением выступил в четверг на брифинге для журналистов командующий операцией Inherent Resolve («Непоколебимая решимость») в Ираке и Сирии генерал Стивен Таунсенд. «Не думаю, что он мертв. Полагаю, что он где-то в Ираке или Сирии, предположительно в средней части долины реки Евфрат», — сказал он. Как напомнил генерал, в Пентагоне и коалиции полагают, что «именно в этом районе находится последний оплот ИГ». С его точки зрения, можно исключить тот факт, что Абу Бакр аль-Багдади находится в иракском городе Мосул или сирийской Ракке. «Почему я  думаю, что он жив? Потому что я не видел никаких убедительных доказательств, разведданных, сведений из открытых источников о том, что он мертв. Поэтому я убежден, что он жив», — пояснил Таунсенд. «Мы постоянно находимся в поисках», — заверил он. В середине июня в Минобороны РФ сообщили, что в конце мая в Сирии в результате российского авиаудара, по предварительным данным, был уничтожен А.Б.аль-Багдади и 300 боевиков. После этого представители администрации и военных кругов США неоднократно заявляли, что не могут подтвердить данные о гибели главаря ИГ. Министр обороны США Джеймс Мэттис также позднее предположил, что А.Б.аль-Багдади до сих пор жив, несмотря на информацию о его ликвидации. В данном случае отметим очень логичную  позицию Пентагона. Мы уже сообщали ранее, что реальным подтверждением гибели того или иного командира террористической группировки является либо его труп, либо официальное объявление об этом на сайте боевиков. И такие процессы обычно происходят синхронно с назначением нового главаря и его презентацией. Так было всегда в случае с ликвидацией главарей бандгрупп в той же Чечне. Но справедливости ради напомним американскому генералу о главаре «Талибана» мулле Омаре, который был мертв около двух лет до того времени, как было официально обнародован факт его смерти. Кроме того, опять попеняем американцам на то, что  в случае, когда ВВС США ликвидирует того или иного командира ИГ, то никто в Пентагоне особо не утруждает себя поисками реальных доказательств, а основывается исключительно на данных «восточного базара».  По крайней мере, предъявление общественности тел ликвидированных было в разовых случаях. Понятно, что в данном случае мы имеем дело с чисто политическим аспектом борьбы с терроризмом, когда силовики из последних сил доказывают своим правительствам эффективность своих действий, при этом стараясь утопить явных конкурентов. Поэтому на эти заявления, а главное их логические обоснования мы бы рекомендовали большого внимания не обращать. В данном случае для анализа ситуации с поисками А.Б.аль-Багдади мы бы вновь вернулись к ситуации с муллой Омаром в Афганистане. Отсутствие явных доказательств еще ни о чем не говорит. Ровно по той причине, что в случае с А.А.аль-Багдади речь идет об организации, которая находится в периоде своего распада. Безусловные военные успехи двух коалиций, которые надо для справедливости все-таки делить по разной степени эффективности (и не в пользу США) в последнее время в общем-то не оставляют большого маневра для прогнозов относительно будущего ИГ. Эта организация как централизованная структура с потугой на организацию некого нового государственного образования доживает свои последние дни. Можно конечно говорить о том, что сторонники ИГ уйдут в подполье, будут продолжать партизанскую войну до тех пор, пока будет существовать проблемы с социально-экономической адаптацией и инкорпорацией суннитской общины в государственную архитектуру прежде всего Ирака. Это все так, но в данном случае мы говорим об окончании грандиозного эксперимента по попыткам иракских и в какой-то части сирийских националистов  организовать и по факту легитимизировать  некое новое государственное объединение, основанное на законах шариата. Эта попытка, надо признать, не удалась в принципе только благодаря роли России. Западные страны в данном случае были лишь статистами долгое время, а участвовать в контртеррористических усилиях их вынудило в большей степени исключительно военная операция России  в Сири. Так вот теперь этот эксперимент именно в вышеуказанном контексте заканчивается фиаско и военным поражением, а это означает, что большого количества фигур в исламистском сообществе, которые бы желали бы возглавить остатки этой структуры и тем самым стать фигурами «вне закона» в глазах мирового общественного мнения, нет. В этой связи сохранение фигуры А.Б.аль-Багдади как верховного лидера организации крайне необходимо для поддержания остатков централизации группы (хотя, судя по всему, координация между сирийским и иракским филиалом ИГ уже самым серьезным образом нарушена). В нынешней ситуации выдвижение любого другого лидера вместо возможно ликвидированного А.Б.аль-Багдади автоматически вызовет разброд и шатания среди боевиков и окончательную фрагментацию организации. Модель ИГ во главе с А.Б.аль-Багдади устоялась, и  она позволяет такие процессы самым серьезным образом пока минимизировать. То же самое мы наблюдали на примере муллы Омара, который хоть и мертвый, а продолжал цементировать переживающий финансовый и организационный кризис «Талибан» на протяжении трех лет.  Известия о его смерти тут же вызвали центробежные явления, на что опрометчиво полагались политики в Кабуле и Вашингтоне, и которые пакистанцам все-таки удалось загасить ценой неимоверных финансовых усилий.  В отличие от «Талибана» у ИГ такого явно заинтересованного  в его выживаемости зарубежного спонсора просто нет. Катар явно сбавил обороты в поддержке ИГ в силу бесперспективности проекта и больших репутационных  рисков, а Турции сейчас не до того. Отсюда и выбор тактики руководства ИГ: если А.Б.аль-Багдади даже мертв, то он все равно по прежнему «жив». Прежде всего как скрепляющий организацию символ. По крайней мере, для всего мира и главное — остающихся под знаменами ИГ боевиков. И дело не в военной победе, которая невозможна. Дело в сохранении хоть какого-то боевого потенциала для того, чтобы было что предъявить в возможном диалоге с Багдадом по вопросам инкорпорации суннитов во власть.

Так что жив в реальности Багдади или нет, в принципе сейчас неважно. Он будет «жить», поскольку это отвечает интересам суннитской элиты. Что же касается его возможного местоположения, то мы еще раньше сообщли, что в Мосуле и Ракке его нет. Рискнем предположить в этой связи, что он находится не в  «средней части долины реки Евфрат», а скорее всего в горных районах иракской провинции Анбар, где ИГ в настоящее время создало несколько серьезных укрепрайонов.