Власти Судана приняли решение закрыть границы с Южным Суданом, Чадом и Ливией в целях предотвращения контрабанды оружия. Об этом 7 сентября  сообщило китайское агентство Синьхуа со ссылкой на заявление второго вице-президента Судана Хассабо Мухаммеда Абдель Рахмана. «Мы закрыли границу с Ливией, Чадом и Южным Суданом, для того чтобы предотвратить контрабанду оружия и полноприводных автомобилей», — заявил Рахман. «За последнее время из этих стран незаконно ввезены около 60 тысяч полноприводных автомобилей, некоторые из них использовались в таких преступных деяниях, как убийства, контрабанда, отмывание денег и наркотики», — добавил второй вице-президент. Ранее правительство Судана начало кампанию по сбору оружия и нелицензированных транспортных средств в регионе Дарфур. В этой связи необходимо дать ряд комментариев. Безусловно указанные шаги Хартум был вынужден принять под жестким нажимом прежде всего Эр-Рияда, от которого в значительной степени зависит экономическая стабильность существующего в Судане режима. Напомним, что около года назад суданский президент О.аль-Башар принял «историческое решение» о разрыве всех военно-стратегических отношений с Ираном, в результате чего он получил резкое потепление отношений с Саудовской Аравией, которая в этой связи направила несколько финансовых траншей, что помогло удержать и стабилизировать суданский фунт, и фактически гарантировать политическое выживание режима. Дальше — больше: суданские военные одними из первых отправились в Йемен для участия в континенте аравийской коалиции под руководством саудовцев, а Эр-Рияд начал активную лоббистскую работу по убеждению Вашингтона по снятию экономических санкций с Хартума. И добился в этом вопросе определенного прогресса. Все эти моменты предопределили в общем-то стратегическое партнерство между двумя странами. Но вот случился кризис между «четверкой» и Катаром, и сам по себе он поставил Хартум в крайне щекотливое положение. О.аль-Башир попытался в данном случае усидеть на двух стульях, что, как мы сейчас видим из вышеприведенного сообщения, хитрому президенту Судана это не удалось. Дело в том, что Катар уже давно пытается играть главную посредническую роль  в рамках стабилизации ситуации в Дарфуре, и в связи с этим в общем-то поддерживают с нынешним суданским режимом деловые и конструктивные отношения. В разное время эти отношения периодически переживали этапы потепления и охлаждения, но в общем и целом они были обоюдовыгодным. Катарцы  использовали в своей суданской политике экономический «пряник», и прежде всего не в рамках прямых инвестиций, а оплаты услуг суданцев по организации широкой контрабанды оружия прежде всего в Ливию и на Синай (АРЕ) для прокатарских групп в этих странах. Ну и кроме того, Доха за счет подкупа ряда дарфурских полевых командиров сумела значительно ослабить повстанческое движение в этом регионе. С началом вооруженных конфликтов в Ливии и на Синае Судан превратился в устойчивую территорию транзита катарского оружия, равно так как и до этого именно через суданскую территорию валом шло иранское оружие в интересах ХАМАСа в секторе Газа. Причем сначала это оружие переправлялось в ту же Ливию в интересах прокатарских «Братьев-мусульман» самолетами и вполне официально с полного одобрения суданских властей. Позднее в полную силу заработал сухопутный маршрут. Хартум за счет таких операций получал приличный доход, и превратился в одного из главных транзитеров «черного оружия». При этом наряду с «катарскими» каналами контрабанды продолжали действовать и «иранские», а главными «чернорабочими» в данном случае зачастую выступали сторонники ХАМАСа, которые уже давно создали в Судане эффективную логистическую цепочку. Впрочем, они в основном занимаются контрабандой оружия на египетском направлении, а вот на ливийском работали суданские «джанджавиды» (иррегулярные арабские племенные образования), которые находятся в плотной орбите влияния суданских спецслужб.

Обратим внимание, что в перечне стран, в отношении которых суданцы ввели сейчас меры по блокированию и закрытию границы, нет Египта. И это в общем-то не случайно, поскольку отношения между этими странами далеки от идеала, и прежде всего в связи с нахождением в ближнем приграничье с АРЕ на суданской территории лагерей египетских «братьев», которые проходят там военную подготовку и совершают рейды вглубь египетской территории. Эта угроза в общем-то является настолько серьезной для Каира, что он даже пригрозил два месяца назад бомбить эти лагеря. Естественно, что в этих условиях ни о какой борьбе с «контрабандой» в Египет речи идти не может. А вот, что касается чадского и ливийского транзита (Южный Судан — это вообще отдельная тема), то декларации Хартума безусловно означают, что на них жестко надавили из Эр-Рияда, который требует от своих сателлитов полной поддержки саудовской позиции в рамках  противостояния с Дохой, и соответственно настаивает на принятии «исчерпывающих мер»  для прекращения поставок катарского оружия ливийским повстанцами через суданскую территорию. Хартум, отметим, до сего момента ясно своей позиции по конфликту в ССАГПЗ благоразумно не высказывал. Но теперь вынужден реагировать — пришла пора очередных финансовых саудовских траншей. Теперь по сути: сказать и сделать в суданской политической культуре вещи по сути разные. Надо иметь ввиду, что в случае с Чадом и Ливией границы в нашем понятии не существует. Там есть пустыня и несколько довольно убогих КПП, на которых дежурят с десяток сильно изможденных военных. По крайней мере, с виду.  Основные каналы контрабанды (в том числе и основные потоки нелегальной  миграции из Африки в Европу) идут племенными тропами в их обход, а с учетом того, что одни те же племена тубу и загава традиционно живут по обе стороны границы, таких хаотических перемещений насчитывается несчетное количество. В этой связи реально отследить, кто и что везет практически невозможно, а обвинить открыто Хартум в нарушении его нынешнего обязательства будет очень трудно, поскольку всегда все стрелки можно перевести на неуправляемые племена. Так что мы пока бы не торопились утверждать, что суданский канал материально-технического снабжениям прокатарских боевиков в Ливии окончательно перестал действовать.