В фокусе внимания гуманитарной ситуации в Сомали в сентябре была угроза начала полномасштабного голода (famine), которая несмотря на колоссальные усилия международного сообщества в плане содействия летом этого года, так и не смогли разрядить ситуацию.
Главной заслугой летнего сезона следует считать тот факт, что ситуация не переросла в стадию повсеместного голода. Также, следует констатировать, что число населения, нуждающегося в гуманитарном содействии пошла на убыль, впервые с января 2015 года, когда оно выросло с 3 млн человек до 6.7 млн человек в мае 2017 года. В августе 2017 г. впервые было зафиксировано снижение их числа до 6.2 млн человек. Главные мотиваторы — последовательное гуманитарное содействие и обильные дожди.
На этом, пожалуй, запас хороших новостей исчерпывается. Несмотря на некоторые подвижки, кардинальных изменений на гуманитарном фронте не произошло. Угроза голода в отдельных регионах, на локальном уровне, по-прежнему сохраняется. В ожидании дождевого сезона в октябре, продовольственная безопасность продолжила ухудшаться, прежде всего под воздействием длительной и сильнейшей за последнее время засухи. Это, в свою очередь, уже привело к значительной потере скота, низкому (ниже среднего) урожаю и росту продовольственных цен. Эти факторы также влияют напрямую на продовольственную безопасность.
В результате, согласно прогнозам гуманитарных организаций ООН, как минимум до конца 2017 года 3.1 млн человек, что составляет 25% населения Сомали, будут находиться в шаге от голода, а именно в фазах 3 (кризис) и 4 (чрезвычайная ситуация), согласно международной интегрированной классификации продовольственной безопасности IPC (Integrated Phase Classification).
Нарастает проблема временно перемещённых лиц. Сегодня в этой категории состоят более 1 млн сомалийцев (8% населения). Большая их часть концентрируется в Могадишо и Байдоа. Причина внутренней миграции понятна: вооружённый конфликт, отягощённый климатическими изменениями и засухой. Засуха — главный фактор, под воздействием которого с ноября 2016 года 893 000 сомалийцев были вынуждены покинуть свои дома. Только за август 2017 года, 34 000 сомалийцев были вынуждены мигрировать внутри страны из-за засухи, лишившей их основного источника дохода.
Одним из проявлений гуманитарного кризиса в начале осени 2017 г. стало дальнейшее ухудшение качества питания, особенно в северных и центральных регионах. В сентябре количество детей младше 5 лет, страдающих острым недоеданием, достигло 388 000. В их числе 87 000 в критическом состоянии, которым может угрожать голодная смерть, если не будут предприняты экстренные меры.
Доступ к санитарным и гигиеническим средствам по-прежнему остаётся ограниченным. В сентябре, более 4.5 млн сомалийцев нуждались в этих услугах. Количество заболевших холерой и диареей превысило 76 000 человек, 65% из них — дети младше 5 лет.
Приходится констатировать, что доступ к продовольствию и другим компонентам гуманитарного содействия, как физический, так и экономический, по-прежнему является ограниченным для большинства сомалийцев. При этом, физического доступа к продовольствию нет у 25% от числа всех недоедающих, прежде всего в силу продолжающегося конфликта.
Но проблема не только в конфликте или экономической бедности, но и в отсутствии развитых внутренних рынков и инфраструктуры, разрушенных в ходе длительной и изнурительной военной кампании.
В то же время, фактор контроля за распределением поступающей гуманитарной помощи со стороны террористических группировок, прежде всего аффилированной с «Аль-Каидой» (запрещена в России) группировки «Аш-Шабаб», играет все более существенную роль. В итоге, в районах, подконтрольных «Аш-Шабаб», поступающая от ооновских организаций и по линии федерального правительства помощь распределяется неравномерно, в основном между своими и лояльными, и не доходит до многих нуждающихся адресатов.
Кроме того, к сентябрю стали вырисовываться основные контуры политики группировки «Аш-Шабаб» в отношении гуманитарного содействия. Если на начальном этапе засухи 2016 года, поставившей де-факто 6 млн сомалийцев в постоянную и прямую зависимость от гуманитарной помощи, группировка в целом старалась оказывать содействие нуждающимся. Это делалось либо своими силами, чтобы укрепить авторитет среди местного населения, либо через избранные гуманитарные организации. Впоследствии эта тактика кардинально сменилась. С мая-июня 2017 года на подконтрольных «Аш-Шабаб» территориях был взят жесткий курс на блокирование любой внешней помощи и недопущение миграции населения в другие районы, где такая помощь им могла бы быть оказана, вплоть до нападения на гуманитарные конвои, сжигание поступившей помощи и публичные наказания тех гражданских лиц, которые пытались переселиться в другие районы страны. Эта диктатура позволила «Аш-Шабаб» сохранить высокую концентрацию населения в подконтрольных аграрных регионах, поставив его на грань выживания и манипулируя помощью для обеспечения полного контроля над ним. Также эта политика преследовала другую цель: отгораживая население от гуманитарной помощи, дискредитировать федеральное правительство в глазах местных племён, поддержка которых является ключевой для обеспечения внутреннего лидерства группировки на этих территориях.
Осуществленное летом 2017 года фактическое перекрытие исламской экстремистской группировкой «Аш-Шабаб» каналов поставки внешней гуманитарной помощи населению не может не настораживать. Думается, что этот бескомпромиссный ход используется в русле более широких усилий по созданию нового центра притяжения террористов, терпящих поражение в Ираке и Сирии. Активизировавшиеся в сентябре военные акции «Аш-Шабаб» на границе с Кенией, включая нападение на правительственную военную базу и захват продовольственных складов, подтверждает это предположение.