5 октября 2017 г. президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что турецкие военные будут дислоцированы в сирийской провинции Идлиб в рамках договоренностей по мирному урегулированию конфликта в Сирии. «Мы разграничили области, кто и где будет размещать наблюдателей. Наши военные будут находиться внутри Идлиба, а российские — снаружи», — заявил Р.Т.Эрдоган турецким журналистам на борту самолета после официального визита в Иран[i]. Р.Т.Эрдоган сделал это заявление после переговоров с президентами России и Ирана (взаимодействие России и Турции в зонах деэскалации в Сирии обсуждалось на встрече президентов двух стран в Анкаре 28 сентября).

Отметим, что основным результатом переговоров в Астане стало согласование положения о совместной оперативной группе по мониторингу режима прекращения боевых действий в Сирии и подписание странами-гарантами (Россией, Турцией и Ираном) меморандума о создании зон деэскалации. В Астане ведутся переговоры по военному аспекту сирийского урегулирования. С января, прошло уже шесть раундов переговоров: в январе, феврале, марте, мае, июле и сентябре (седьмой раунд может пройти в конце октября). С начала мая 2017 г. в Сирии создаются четыре зоны деэскалации. На данный момент функционируют три таких зоны — на юго-западе Сирии, в пригороде Дамаска Восточная Гута и в районе города Хомс. В четвертую зону входят провинция Идлиб и части соседних провинций Алеппо, Латакия и Хама.

7 октября Р.Т.Эрдоган заявил, что турецкая армия готова присоединиться к операции Идлибе, начатой оппозиционной Сирийской свободной армией (ССА). «Сегодня в Идлибе ССА начала серьезную операцию. Наша армия еще не вошла туда, но мы не можем бросить в беде наших братьев, которые спаслись из Алеппо. Турция никогда не позволит создать террористический коридор около своей границы», — президент, выступая в городе Афьон[ii].

Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу, комментируя ситуацию в Идлибе, заявил: «Нашей целью является полное предотвращение вооруженных столкновений. Мы также хотим содействовать политическому процессу. Сотрудники разведслужбы и военные оценят обстановку в этой зоне»[iii].

Напомним, что пресс-секретарь президента Турции Ибрагим Калын еще в июне 2017 г. не исключил, что в Идлибе будут размещены турецкие и российские военные[iv]. А в начале октября Ибрагим Калын заявил: «В последние недели, в особенности последние несколько дней, с российской и иранской стороной ведутся активные обсуждения по Идлибу. В них участвуют представители МИД, Генштаба и Национальной разведывательной организации Турции. В центре обсуждений находится вопрос, как именно будет реализовываться соглашение по зоне деэскалации в Идлибе. По внутреннему периметру зоны деэскалации в Идлибе будут дислоцированы турецкие силы, а с внешней стороны — российские военнослужащие. Цели — предотвратить нарушение договоренностей представителями режима Асада, обеспечить пассивность таких группировок, как «Тахрир аш-Шам» (ранее «Джебхат ан-Нусра», запрещена в России), доставить гуманитарную помощь местному населению. Приоритетом будет именно эта задача. Если мы добьемся этого, то как минимум вокруг Идлиба будет обеспечена относительная стабильность», — отметил Калын.

Итак, несомненно, что в ближайшие дни турецкие войска войдут в Идлиб. Почему Турция стремиться войти в Идлиб, что это даст ей? Здесь есть несколько причин.

1. Турция хочет войти в Идлиб, поскольку опасается, что сирийские курды будут продвигаться из Африна в Идлиб и в итоге дойдут до Средиземного моря. Это обеспечит выход в море не только сирийским курдам, но и даже иракским курдам. Даже если Сирийский и Иракский Курдистан вдруг станут независимыми государствами, они будут в зависимости от своих соседей (Турция, Иран). Так что предотвращения выхода сирийских курдов к Средиземную морю входит приоритетов Анкары. Это вопрос национальной безопасности Турции.
2. Турция хочет войти в Идлиб, чтобы с трех сторон окружить курдский район Африна. Этот анклав находится далеко от основных территорий проживания сирийских курдов, и поэтому он в очень уязвимом положении. В Анкаре осознают, что если им удастся оккупировать район Африн, то будет ликвидирована опасность объединения кантонов сирийских курдов. Кстати, Ибрагим Калын уже заявил, что Турция в случае необходимости готова к началу военной операции против «Отрядов народной самообороны» (ОНС) в Африне, и что все приготовления к трансграничной операции завершены[v].
3. Турция хочет войти в Идлиб, чтобы увеличить свое военное присутствие в Сирии. Это будет соответствовать неоосманской политике Турции, которая в рамках этой политики уже установила свое военное присутствие в несколько странах, в том числе и в Сирии (военная операция «Щит Евфрата»). Все это увеличивает вес и значимость Турции не только в регионе, но и вообще в мире (Турция все более и более стала соответствовать своему статусу региональной страны).
4. Турция хочет войти в Идлиб, чтобы увеличить свой вклад в борьбе против терроризма, прежде всего против просаудовской «Джебхат ан-Нусры», что усилит позиции Анкары в послевоенной Сирии со всеми вытекающими последствиями.
5. Турция хочет войти в Идлиб, чтобы укрепить позиции сирийский оппозиции, прежде всего протурецкой ССА. По сообщениям турецкой прессы по состоянию на конец сентября силы Б.Асада контролировали 46% территории Сирии, сирийские курды контролировали 23%, а « Исламское государство» (ИГ, запрещено в России) — 14%. Остальную часть (17%) контролировали другие террористические группировки и ССА.
6. Турция хочет войти в Идлиб, чтобы завершить строительство «Плотины дружбы», которую Турция и Сирия начали строить на реке Аси в феврале 2011 г., то есть за месяц до начала сирийскогоконфликта[vi]. В результате этого строительстваТурция получит возможность контролировать еще большую часть реки Аси (длина реки Аси составляет 453 километров, из которых 40 километров находится в Ливане, 325 километров – в Сирии, 88 километров – в Турции). Известно, что река Аси течет с юга на север, и ранее Турция регулярно обвиняла Сирию в непропорциональном заборе воды из этой реки.
7. Турция хочет войти в Идлиб, чтобы приблизится к Панарабскому газопроводу, который в ноябре 2009 г. дошел до города Хомс. Заключительный этап предусматривал прокладку Панарабского газопровода до Турции, откуда, как предполагалось, газ из арабских стран (возможно и из Израиля) будет поступать в Европу. Но война в Сирии приостановила строительство газопровода, который так и не дошел до Турции.
8. Турция хочет войти в Идлиб, чтобы еще больше поддержать туркоманов Сирии, которые еще в апреле 2017 г. заявили, что зону безопасности нужно создать в стратегически важном регионе Сирии — в Идлибе, в которую войдет и район Туркмандагы. Турция предпримет попытки, чтобы в послевоенной Сирии Идлиб остался под контролем ССА, или туркоманов.
9. Турция хочет войти в Идлиб, потому что основные политические силы уже начали готовиться к трем выборам (местным, парламентским и президентским) в 2019 г. Р.Т.Эрдогану и правящей ПСР нужны маленькие военные победы, чтобы улучшить свой имидж. Р.Т.Эрдоган остро нуждается в таких победах именно сейчас, потому что проведение референдума о независимости в Иракском Курдистане негативно отразилось на имидже президента Турции внутри страны, потому что он в итоге не смог предотвратить волеизъявление иракских курдов.

[i] Erdoğan’dan İdlib açıklaması: TSK içeride, Rusya dışarıda görev yapacak, Sputnik Türkiye, 05.10.2017

[ii] Erdoğan’dan İdlib açıklaması! Harekat başladı, Takvim, 07.10.2017

[iii] Çavuşoğlu’ndan İdlib açıklaması, Yeni Akit, 07.10.2017

[iv] Cumhurbaşkanlığı Sözcüsü İbrahim Kalın: İdlib’e Türk ve Rus askeri konuşlanabilir, Haber Türk, 22.06.2017

[v] Kalın’dan Afrin açıklaması: Gerekirse gireceğiz, Yeni Şafak, 05.10.2017

^[vi] Asi Nehri’ne dostluk barajı kurulacak, Timeturk, 07.02.2011