Одним из результатов сирийского конфликта стало массовое переселение населения как внутри Сирии, так и в соседние страны. В период с 2011 по 2017 г. почти половина от 22-миллионного населения страны покинула места постоянного проживания. Из них 5.2 млн сирийцев стали официально беженцами по линии ООН и осели в 5 соседних странах — Египте, Ираке, Иордании, Ливане и Турции (реальная цифра, с учетом незарегистрированных в ООН сирийцев может быть намного больше). Кроме того, по утверждению властей Саудовской Аравии, эта страна приняла порядка 2.5 млн сирийцев. Еще более 500 000 сирийцев мигрировали в Европу.
Таким образом, все покинувшие Сирию граждане представляют собой весьма многочисленный и многослойный электорат, который способен стать важным фактором и сыграть решающую роль в ходе постконфликтного урегулирования, когда военная фаза будет пройдена.
В этом контексте, интерес представляет разбор их социального статуса, экономического положения и возможной роли в будущем политическом процессе. Такой анализ актуален ещё с учетом того, что 45% сирийцев, получивших приют в Ливане, Иордании, Ираке и Египте (статистика по Турции отсутствует) — это дети от 0 до 14 лет, то есть по сути будущее Сирии. При этом, 53% — сирийцы от 15 до 64 лет, то есть экономически активная часть населения.
По данным статистики ООН, основная масса официально зарегистрированных беженцев — это социально уязвимые, бедные слои населения. Богатая прослойка сирийцев, как правило, просто переехала в соседние страны и там поселилась, она в ооновской статистике не учитывается. В частности, по данным Всемирной продовольственной программы ООН (ВПП), 89% беженцев, официально зарегистрированных по линии Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев (УВКБ) в пяти соседних странах, сосредоточены в наиболее бедных городских районах с высокой безработицей и ограниченными возможностями для стабильного дохода. Основная часть сирийских беженцев прибыла в эти страны до 2014 года, то есть в пик эскалации военных действий. Большинство из них — жители провинций Алеппо (17%), Дераа (17%) и Хомс (17%), наиболее густонаселённых регионов, однако среди зарегистрированных в качестве беженцев сирийцев есть представители всех 14 провинций страны.
Очевидно, что потенциально большая часть этих беженцев может в перспективе вернуться обратно в Сирию, если будут созданы необходимые условия для их безопасности. В первую очередь, речь может идти о бывших фермерах и аграрных работниках, которые не нашли себя в городской жизни и будут стремиться к возобновлению своей основной хозяйственной деятельности, способной приносить, в мирное, разумеется время, стабильный доход.
В первую очередь, здесь речь может идти о сирийских беженцах, осевших в Ливане (1 млн) и Ираке (250 000) и традиционно более лояльных в плане своих политических пристрастий действующему правительству.
Во многом схожие предпосылки складываются и для сирийцев в Иордании (их общее число 650 000 человек), особенно размещённых в лагерях беженцев, для которых никакой вовлечённости в экономическую либо социальную жизнь местного общества иорданские власти не предусматривают. Основная часть сирийцев в Иордании — жители сельских районов приграничной провинции Дераа, которые могут рассчитывать на возобновление аграрного производства и экспорта при создании необходимых условий безопасности. Это позволяет прогнозировать, что, несмотря на явную оппозиционность бежавших в Иорданию сирийцев правительству Б.Асада, со временем часть из них может вернуться обратно в Сирию.
Следует, правда, отметить, что с сирийскими беженцами в Иордании активно работает пропагандистский аппарат стран-доноров, прежде всего Саудовская Аравия. В частности, в крупнейшем иорданском лагере сирийских беженцев Заатари и других лагерях с момента их создания функционируют специализированные клиники, профинансированные Эр-Риядом, оказывается большая медицинская, образовательная и иная материальная помощь.
В Турции сирийские беженцы — достаточно пестрая и многослойная категория. Всего их насчитывается 3.2 млн, это самая многочисленная группа сирийских беженцев за рубежном. Наиболее уязвимая их часть, около 260 000 человек,
по-прежнему проживают в лагерях беженцев, им оказывается регулярная продовольственная помощь по карточкам.
АРЕ приняла на сегодня наименьшее количество сирийцев — около 120 000- прежде всего в силу объективных причин, обусловленных сложным экономическим положением самого Египта. Особенно в пик сирийского кризиса в 2013-2014 гг., когда наблюдался массовый отток беженцев, Египет переживал непростой период политической трансформации и очередную смену правящей элиты, что сопровождалось и тяжелейшим экономическим кризисом. Тем не менее, в плане доступа сирийских беженцев к системе образования Египет может похвастаться наилучшим результатом: доступ к государственной системе образования получили на сегодня 17% сирийских школьников начальных классов, 52% учащихся средней школы и 6% студентов высших учебных заведений.
Сирийцы в Саудовской Аравии (их около 2.5 млн человек) находятся по сравнению с другими соседними странами, можно сказать, в привилегированном положении — местные власти не рассматривают их как беженцев и не размешают в лагеря, а наоборот- всячески стремятся интегрировать в местное общество. Испытывая дефицит в квалифицированных людских ресурсах, Эр-Рияд активно вовлекает сирийцев в социальную и общественную жизнь. Так, с 2012 года на основании королевского указа открывается доступ сирийцам в государственные образовательные учреждения. По данным саудовских властей, более 100 000 сирийских студентов было принято в школы и ВУЗы за последние пять лет. Кроме того, полностью обеспечивался юридический статус сирийских беженцев: все желающие могли получить вид на жительство, который, в свою очередь, гарантирует бесплатное образование, медицинское обслуживание и доступ на биржу труда.
В целом, как представляется, на нынешнем этапе военного противостояния внутри Сирии, остаётся недооценённым огромный потенциал более 5 млн официальных сирийских беженцев в соседних странах и еще несколько миллионов сирийцев, которые не регистрировались как беженцы в силу различных обстоятельств. На этапе постконфликтного восстановления, этот фактор будет играть все более возрастающую роль в различных измерениях. Понятно, что ожидать скорого возвращения сирийских беженцев, даже после прекращения боевых действий, было бы наивно. Тем не мене, даже на расстоянии, фактор сирийских беженцев в соседних странах продолжит оказывать существенное влияние на развитие ситуации в самой Сирии. В политической плоскости как потенциальный электорат и инструмент давления в переговорах между различными политическими силами. В экономической сфере — как мощный фактор стимулирования экономического развития и роста, в том числе, в случае их невозвращения на родину, как канал поступления денежных переводов от трудовых мигрантов и финансовых инвестиций в сирийскую экономику. Не стоит забывать, что в некоторых странах доходы трудовых мигрантов, возвращаемые в качестве денежных переводов в свои страны, могут составлять чуть ли не 50% национального ВВП. И, наконец, в социальной плоскости — как потенциальная гуманитарная угроза и дестабилизирующий фактор с учетом огромного удельного веса этой группы сирийцев, сопоставимого с сократившимся серьезно населением в самой Сирии (18 млн человек).