Внешняя политика России и российско-иранские отношения в оценках иранских аналитиков. Часть 2

Афшар Сулеймани вспоминает, как в начале президентства В.В.Путина состоялась трехсторонняя встреча президентов России, Ирана и Азербайджана, на которой глава российского государства охарактеризовал Иран как стратегического партнера России. В то же время Россия, по мнению автора, отказалась от продуктивного сотрудничества с Ираном на кавказской площадке. По его словам, Иран в свое время предлагал региональный механизм взаимодействия 3+2 (три закавказских государства + Иран и Россия). Данное предложение было «положено Москвой под сукно». По мнению эксперта, Россия отвергает все варианты многостороннего сотрудничества с участием Ирана на пространстве СНГ. Отсутствие реального желания стратегического партнерства с Ираном подтверждается и нежеланием включать Иран в число гарантов мирного процесса в Нагорном Карабахе. По словам Афшара Сулеймани, в начале карабахского кризиса иранское правительство предлагало свое посредничество между Арменией и Азербайджаном. В то время Баку и Ереван были к этому готовы. Однако после захвата Шуши весной 1992 года «армянской армией с помощью российских военных советников», эта тема была закрыта. Впоследствии была создана Минская группа по урегулированию карабахского конфликта, куда вошли Россия, США и Франция, но не был приглашен Иран. По мнению иранского эксперта, России выгодно сохранять замороженные конфликты на постсоветском пространстве, чтобы быть гегемоном в рамках СНГ. Бывший иранский посол критикует и российскую позицию в отношении секторального раздела Каспия, не учитывающую интересы Ирана.

Скептически оценивает Афшар Сулеймани и перспективы торгово-экономического сотрудничества между Ираном и Россией. По его мнению, заявленная вот время последних переговоров президентов двух стран цифра в 70 млрд долларов, до которых должен увеличиться товарооборот, совершенно нереальна, учитывая, что нынешний объем товарооборота составляет 2 млрд долларов. Автор перечисляет причины, по которым затруднительно превращение России в крупнейшего торгового партнера ИРИ. Во-первых, деградация российской промышленности и высокотехнологичной сферы. Большую часть российского экспорта составляют нефть, газ, цветные металлы и древесина. Во-вторых, деградация интеллектуальной сферы (науки и образования) в России. По данным А.Сулеймани, по итогам 2016 года ни один российский вуз не вошел в список ста ведущих университетов мира. В-третьих, отсутствие доверия к крупным российским компаниям в Иране. Оно обусловлено поведением крупных российских компаний (ЛУКОЙЛ, «Газпром нефть»), ушедших с иранского рынка сразу же после объявления санкций СБ ООН в 2010 году. «Может быть, можно достичь показателя в 70 миллиардов за 15-20 лет, но не за два года», — резюмирует А.Сулеймани (1). В то же время иранский аналитик призывает развивать отношения с Россией в рамках многовекторной политики Ирана, «но без иллюзий о стратегическом партнерстве».

В качестве региона, где военно-политический альянс между нашими странами безусловно возможен и нужен, большинство иранских экспертов указывают Ближний Восток и, особенно, Сирию. Руководитель Центра исследований Ближнего Востока Тегеранского университета Али Мусави Хальхали выдвинул четыре причины, делающие по его мнению, российско-иранское сотрудничество в Сирии крайне выгодным для Тегерана. Во-первых, Сирия давно перестала быть региональной проблемой. Сирийский кризис вышел на глобальный уровень. В значительной степени он решается спорами и компромиссами двух великих держав: России и США. Учитывая конфронтацию Вашингтона и Тегерана с приходом к власти в Вашингтоне  администрации Дональда Трампа прямой диалог Ирана и США по Сирии невозможен. В то же время Евросоюз, разделяющий по Сирии американские позиции, не может быть представителем ИРИ в переговорах с Вашингтоном. Таким образом, «адвокатом Тегерана» в переговорах с американцами может быть только Москва. Во-вторых, если бы даже прямые контакты Ирана и США по Сирии начались, на выработку позиции Госдепартамента, по убеждению А.М.Хальхали, большое влияние оказывают стратегические противники Ирана в регионе – Израиль и Саудовская Аравия. В то же время влияние этих игроков на российскую политику и дипломатию крайне незначительно. В-третьих, в военном отношении альянс с Россией выгоден для Ирана, так как Иран в САР представлен пусть и непрямо сухопутными силами («Хизбалла» и шиитские милиции), а Россия – военно-воздушными силами. В-четвертых, сам  формат переговоров в Астане, спроектированный Россией, является оптимальным для Тегерана. Иран и Россия имеют значительное влияние на правительство Б.Асада, но не имеют рычагов влияния на оппозицию. В то же время Анкара оказывает сильное влияние на оппозицию, как мирную, так и вооруженную. Все это создает предпосылки для эффективного урегулирования конфликта (2).

В другой своей статье Али Мусави Хальхали оптимистично смотрит на перспективы российско-иранского сотрудничества. По его мнению, оно вступило в такую стадию, на которой становится самодостаточным и независимым от третьей стороны (Запада). Западное вмешательство уже мало может помешать партнерским отношениям между двумя странами. В этой связи он предлагает укреплять военно-политическое сотрудничество между двумя странами, сложившееся в Сирии, экономическими связями, ставя задачу довести товарооборот между нашими странами до уровня 10 млрд долларов в год.

Однако наибольшее внимание политолог уделяет сотрудничеству наших стран в Сирии. По его мнению, российское присутствие в Сирии так же необходимо для Ирана, как и иранское для России. Москва знает, что если иранцы уйдут из Сирии, ей самой придется заполнять этот вакуум. В то же время для России это неприемлемо по двум причинам. Во-первых, перед глазами российского руководства – катастрофический опыт США в Ираке и СССР в Афганистане. Во-вторых, развертывание полноценной наземной группировки в Сирии ляжет тяжелой нагрузкой на российский бюджет, дефицит которого составил в 2016 году 50 млрд долларов. По этой же причине США и Израиль, несмотря на противодействие иранской политике, не готовы начинать полномасштабный военный конфликт с Ираном в Сирии. Американские военные присутствуют на севере Сирии, в Ракке очень ограниченным контингентом. Израиль, несмотря на полный хаос в начале сирийского кризиса не осуществил даже ограниченную военную операцию для того, чтобы занять провинции Дераа и Кунейтра. По мнению иранского эксперта, это обусловлено двумя факторами: нежеланием возлагать большую нагрузку на бюджет и стремлением уйти от политических рисков в условиях нынешнего сближения Израиля с монархиями Персидского залива. Не будет оказывать противодействия иранскому присутствию в Сирии и Евросоюз. Наплыв беженцев с Ближнего Востока является угрозой для стран ЕС. В то же время Иран и Россия стабилизировали ситуацию в Сирии, благодаря чему 650 тысяч беженцев вернулись на родину (3).

Анализ мнений иранских экспертов дает интересный материал для размышлений. Очевидно, что в Иране заинтересованы в сотрудничестве с РФ, но в тех сферах, где это действительно выгодно для Тегерана. Особенно в Сирии, где  цели Ирана и  России не тождественны, но близки. В то же время в Иране считают, что стратегическое партнерство с Тегераном не является для Москвы приоритетом, но средством для достижения более глобальных целей – возвращение России статуса великой державы и переговоров с Западом.

  1. Сулеймани А. Нагозарим картбази русха шавим.// http://www.irdiplomacy.ir/fa/page/1972532
  2. А. М. Хальхали. Бойад муадалят джари дар Сурие бепазирим.// http://www.irdiplomacy.ir/fa/page/1965943/
  3. А. М. Хальхали. Нияз хальке усуль Иран ва Русие.// http://www.irdiplomacy.ir/fa/page/1972380
62.82MB | MySQL:102 | 0,507sec