Власти АНДР использовали прошедшие 23 ноября выборы в местные органы власти (областные и коммунальные народные собрания) для дальнейшего упрочения своего политического влияния.

В результате две «партии власти» FLN (ФНО, Фронт национального освобождения) и RND (Национальное движение за демократию) дополнительно укрепили свои позиции. В сумме они получили 56.77 процентов мест в местных народных собраниях.

При этом особенно заметным стал успех RND, получившего 26.21 процента мандатов и в результате почти вплотную приблизившегося к «главной партии власти» — ФНО, получившему 30.56 процентов голосов.

Однако главной неожиданностью этих выборов стал провал «легальных исламистов», по причине которого представляемое ими Движение общества за мир (MSP) уступило Фронту «Аль-Мустакбаль», возглавляемого бывшим функционером ФНО Абделазизом Белаидом.

В результате по общему количеству полученных мандатов MSP, прочно занимавшее третью строчку в списке самых популярных политических партий страны, откатилось на четвертую позицию.

Еще меньше мест получила партия TAJ, возглавляемая еще одним «легальным исламистом», бывшим членом алжирского правительства Амаром Гулем, в итоге пропустившая на пятое место проберберский Фронт социалистических сил.

Кроме того, из числа исламистских партий в местные народные собрания прошли FJD Абдаллы Джабаллы и «Ан-Нахда», сократившие, однако, там свое представительство там до минимума и которые не смогли попасть даже в десятку сильнейших политических структур.

Еще одним заметным аутсайдером стала левацкая Трудовая партия Луизы Ханнун, находящаяся лишь на десятом месте.

В итоге такие результаты позволяют властям практически полностью контролировать местные органы власти, что дает им возможность на получение гарантий от разного рода «неожиданностей» с их стороны в условиях начинающейся президентской кампании (выборы главы государства намечены на апрель 2019 г.)

Разумеется, представители правящего режима попытались использовать состоявшиеся выборы и их итоги в качестве доказательства увеличения своего авторитета среди алжирцев.

В частности, они указали на то, что по сравнению с аналогичным голосованием 2012 года явка увеличилась на 0.355 процента.

Оппозиция же объясняет это, с одной стороны, усилением фальсификаций со стороны властей, а с другой стороны – заметным ростом доли голосующих против всех. По их данным, число таких недовольных выросло за аналогичный период на 200 тысяч человек и составляет более 1.4 млн.

В пользу тезиса об увеличении противников алжирского режима внутри страны служат массовые факты выборных нарушений со стороны представителей властей, включая традиционное злоупотребление голосами силовиков, применение выборных «каруселей» и вбросов бюллетеней.

Особенно вопиющими в этом отношении стали злоупотребления в Уаргле, известном центре протеста безработных, где после голосования прошли массовые демонстрации против нарушений.

Что же касается таких итогов голосования, то на самом деле никакого исчезновения «политических исламистов», о чем поспешили заявить некоторые провластные алжирские эксперты, не наблюдается.

Если суммировать мандаты всех «зеленых партий», то в итоге они по-прежнему занимают прочно третье место. Более того – при таком раскладе позиции второй по силе партии власти – RND – уже не выглядят столь незыблемо.

Другое дело, что пока алжирский политический ислам представляет собой аморфную массу, лишенную «стержня» и представляемую совершенно различными по отношению к власти людьми.

Часть из них, вроде видного представителя национальной высшей бюрократии Амара Гуля, являвшегося многолетним членом правительства страны, безусловно, несмотря на свои программы и заявления, стоит с оговорками за сотрудничество с правящим режимом, тогда как другие лидеры легальных исламистов пытаются демонстрировать свою оппозиционность.

При этом часть из них не считает того же А.Гуля представителем исламского политического сектора.

Как бы там ни было, теперь «легальные исламисты» лишены реальной возможности влиять на действия абсолютного большинства местных органов власти.

Важно заметить, что после майской неудачи 2017 года на парламентских выборах они пытались объединиться, но неудачно, на что повлияли их разногласия и в том числе непризнание многими из них в качестве «своего» Амара Гуля, который, по их мнению, «с головой продался режиму».

Впрочем, даже сами «братья» (основная часть алжирских «легальных исламистов» представлены «Братьями-мусульманами»), как показала практика, имеют слишком много политических амбиций, которыми они не готовы пожертвовать ради общего дела.

Впрочем, нельзя исключать, что эта последняя неудача все же заставит их сплотиться.

Разумеется, искусственное сохранение в таком виде алжирского политического ислама до некоторой степени выгодно властям, которые в последние годы ощутили усиление «мирного» давления со стороны его представителей в плане попыток исламизировать общественную жизнь в стране.

При этом, судя по заметному увеличению в местных органах власти членов проберберских организаций, алжирский политический режим делает попытку привлечения на свою сторону национальных меньшинств, представители которых в последние годы демонстрируют усиление своей политической активности.

Однако столь явное манипулирование интересов исламистских партий и в том числе искусственное занижение их представительства (на этот счет имеются данные о многочисленных документально засвидетельствованных массовых нарушениях в ходе проведения выборов) может впоследствии как раз сыграть против интересов самого правящего алжирского режима.

Такие итоги выборов еще раз просигнализировали сторонникам «исламского пути» тупиковость попыток борьбы за власть мирным путем. И вопрос в том, какие именно уроки извлекут из этого сами проигравшие и представители их электората.

Несомненно, что для его части произошедшее станет оправданием для перехода к радикальным методам борьбы, поскольку последние выборы дополнительно продемонстрировали бесперспективность борьбы за власть парламентскими средствами.