Москва считает правильным решение делегации правительства Сирии приехать в Женеву на восьмой раунд межсирийских консультаций. Об этом заявил во вторник постпред РФ при отделении ООН и других международных организациях в Женеве Алексей Бородавкин, отвечая на вопрос ТАСС. «Это правильное решение. Очень хорошо, что делегация правительства Сирии приедет в Женеву, потому что это позволит представителям Дамаска высказать свою точку зрения и дать соответствующие оценки, — подчеркнул дипломат. — Это верное решение». Ранее сообщалось, что из-за требований оппозиции об отставке президента Сирии Башара Асада в начале переходного периода делегация официального Дамаска отложила свой приезд на переговоры до 28 ноября. Спецпосланник генсекретаря ООН по Сирии Стаффан де Мистура подтвердил во вторник информацию, что представители сирийского правительства прибудут 29 ноября в Женеву. Оценка нашего постпреда в общем-то понятна: он лицо официальное. Для любого сотрудника внешнеполитического ведомства любой страны сам процесс участия порой подменяет необходимость практической отдачи. Зато он придает смысл его существованию на том или ином посту.  Вновь обратим внимание на предопределенность  провальных  итогов нынешнего раунда переговоров в Женеве, и в этой связи первоначальный отказ сирийцев приезжать на них был абсолютно правильным алгоритмом действий в этой ситуации. Напомним, что основным условием «объединенной» по крылом Эр-Рияда оппозиции по своему участию в нынешнем раунде переговоров является уход Б.Асада и снижение иранского военного присутствия в стране. Если называть вещи своими именами, то налицо попытки «друзей Сирии» украсть военную победу Дамаска и его союзников. Вновь напомним, что основным итогом первого этапа военной кампании в Сирии, является не разгром «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). Это вторичный по значению итог, поскольку ИГ в принципе никуда не делось: просто из состояния централизованной структурированности оно перешла  в состояние полураспада. То есть потеряла физический  контроль над крупными городами, значительной частью нефтяных полей, ирригационных  сооружений, речной и сухопутной логистики, и переместилась в сельские районы. Где ИГ собственно до сих пор и пребывает в ожидании. Особенно восточнее Евфрата. Это обстоятельство решило важную проблему — ликвидировало внешнюю привлекательность ИГ как нового примера «социального справедливого исламского государства на принципах шариата» и одновременно снизило приток новых рекрутов из-за рубежа в силу отсутствия денег на их содержание.  Но никуда не дело само явление ИГ как выплеск крайней степени  суннитского недовольства при абсолютным недоверии ко всем основным мировым игрокам в рамках защиты их статуса в Ираке и Сирии. И решить эту проблему исключительно военным путем невозможно. Военным путем возможно только создать благоприятную базу для проведения переговоров о компромиссе, что и было сделано. Основным же итогом  первого этапа присутствия российских военных в Сирии является констатация факта  всем заинтересованным международным силам о том, что свергнуть Б.Асадавоенным путем  не получится. Таким образом, на сегодня именно фигура сирийского президента является живой констатацией этого факта и, более того, — успех на фронтах подтверждает факт того, что говорить о будущем устройстве Сирии надо исключительно с ним. Он основной партнер для всех сил в рамках переговоров. Это же подтвердил и президент РФ В.Путин, когда специально разговаривал с Б.Асадом накануне сочинского саммита. В этой связи признание оппозицией (общей  или поодиночке) этого факта  является обязательным условием вообще начала любых консультаций на любые темы в принципе. Отход от этой позиции для демонстрации «доброй воли» недопустимы. Любой «прогиб» на этом поле расценивается оппозицией и их спонсорами как проявление неуверенности Дамаска и Москвы и ставит их в позицию заранее проигравший стороны. Отказ Дамаска при поддержке Москвы участвовать в любых переговорах просто вынудит Эр-Рияд давить на своих сирийских партнеров в рамках снятия условия о уходе Б.Асада с повестки дня. Пусть и временно. И любой итог такого давления для Москвы выгоден: в случае отказа сирийской оппозиции это делать, начнутся сильные центробежные тенденции внутри этой группы. Это положит конец попыткам Эр-Рияда  объединить под своим крылом всю сирийскую оппозицию.

Постоянные реверансы  МИД саудовским планам  создать под своей эгидой «объединенную оппозицию» удивляют. В том числе и в связи с «трудной работой» российской дипломатии по убеждению «московской группы» участвовать этом формате, а затем — убеждению Дамаска вообще приезжать в Женеву сейчас. Прежде всего в связи с простым вопросом: а чем это событие выгодно интересам именно Москвы? Разве России выгодно, чтобы Эр-Рияд (а через него и Вашингтон) оседлали всю оппозицию, которая после этого начнет стремительно исламизироваться? И что это принесет? Только укрепление позиций  Саудовской Аравии на сирийской площадке в качестве одного из ключевых игроков, который начнет очень быстро диктовать нам свои условия. При этом основной задачей, которая решает вопрос политической устойчивости лояльного Москве режима в Дамаске на среднесрочную перспективу, являются как раз противоположные сценарии. То есть тренд на возможно более долгий период разобщенности внутри самой сирийской оппозиции с одновременным стимулированием противостояния за право доминировать над ней со стороны Турции и КСА. То  есть делать все возможное для того, чтобы «друзья Сирии» не смогли создать единый антиасадовский блок. Договариваться легче и продуктивнее с каждой конкретной группой, постепенно привлекая на свою сторону силы «на земле»: начиная от полевых командиров до племенных шейхов. Создание единого блока оппонентов Дамаска и их спонсоров сделает ситуацию предельно сложной для Москвы в рамках выхода из сирийского кризиса. А вернее — фактически невозможной.