Оппозиционные силы в Сирии уже не способны свергнуть сирийского президента Башара Асада. Об этом заявил во вторник директор Национальной разведки США Дэниел Коутс, выступая на слушаниях в спецкомитете по разведке Сената Конгресса. «Сирийская оппозиция, вероятно, уже больше не способна свергнуть президента Башара Асада или переломить ситуацию, вызванную военными поражениями ее сил, — отметил он. — У повстанцев, возможно, еще есть ресурсы, чтобы не дать затухнуть конфликту по меньшей мере в течение года». Мы обратились к этому тезису доклада не для того, чтобы отметить осознание американцами факта годичной давности (после взятия Восточного Алеппо невозможность силового свержения Б.Асада стала очевидной даже для оппозиции), а с целью еще раз акцентировать внимание на том, что Вашингтон поставил во главу угла новую тактику и стратегию своих действий в Сирии. Условно говоря, от активного нейтралитета в рамках фактического поощрения свержения Асада силами исламистского сегмента сопротивления до попыток создания в Сирии альтернативного от центрального правительства полугосударственного образования на севере страны с последующей трансформацией политического режима путем проведения выборов и перестройки нынешней политической архитектуры. Обратим внимание на оговорку в отношении ресурсной базы повстанцев. Она свидетельствует о том, что американцы практически однозначно отказались от идеи материально-технического снабжения или поощрения любых повстанческих группировок, вне зависимости от их идеологической обертки. При этом директор Национальной разведки США не учитывает того факта, что просаудовские и протурецкие группы сопротивления по всей видимости будут продолжать получать снабжение и помощь со стороны Эр-Рияда и Анкары. По иному эти страны просто не в состоянии сохранить достаточную степень своего влияния на сирийском треке. И в этой связи в том числе Анкара так яростно нападает сейчас на курдов, которые находятся в орбите США. В турецком руководстве понимают, что конечная цель американцев — нивелирование влияния всех остальных игроков на севере Сирии и установления доминирования там подконтрольных себе структур. А это курды в первую очередь, и во вторую — местные арабы-сунниты, которым американцы хотят передать контроль над нефтяными полями восточнее Евфрата, и тем самым купить их лояльность. То есть пойти по отработанной схеме того же «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), которые покупали такую лояльность суннитского сообщества именно путем определения правил игры и предоставления их широкой социально-экономической автономии. При этом вероятность военного разгрома «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в России) может положить конец весомому присутствию Саудовской Аравии в Сирии. Но в данном случае американский силовой блок делает упор не на поддержании в достойной степени боеготовности именно исламистского блока сопротивления, а на консервацию его окончательного разгрома правительственными силами при поддержке российских ВКС до того момента, когда он будет в состоянии создать и продемонстрировать надежную альтернативу уже существующим структурам оппозиции. По крайней мере, Пентагон точно не определился с будущим тех же сторонников «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе, но в любом случае полагает, что их влияние в будущей архитектуре центров силы должно быть четко лимитировано тем же Идлибом. Это в крайнем случае. В идеале же они должны большей частью раствориться во вновь создаваемом американцами конгломерате оппозиции. Террористическая сеть «Аль-Каида» (а это и есть «Джебхат ан-Нусра» применительно к Сирии) почти наверняка останется одним из основных действующих лиц в глобальном терроризме и продолжит участвовать в конфликтах на территории Афганистана, Йемена, Сирии и Сомали. Об этом заявил во вторник директор Национальной разведки США Дэниел Коутс, выступая на слушаниях в спецкомитете по разведке Сената Конгресса. Честно говоря, в Афганистане о «Аль-Каиде» давно не слышно, а называть «А-Шабаб» в Сомали подразделением «Аль-Каиды» можно только по незнанию. Достаточно сказать, что сторонники этой организации в кооперации с Ираном занимаются контрабандой оружия в Йемен через территорию Сомали. Но это к уровню квалификации американских аналитиков, чьи выводы бездумно зачитывает директор Национальной разведки. Далее — еще лучше. По словам Коутса, главари «Аль-Каиды» и ее ячеек «почти наверняка потребуют от сторонников совершать теракт на Западе, но их призывы, вероятно, не приведут к всплеску количества атак». А когда «Аль-Каида» последний раз брала ответственность за какие-то теракты на Западе? И с какой стати основному спонсору «Аль-Каиды» в лице КСА надо проводить теракты на Западе? У них основные точки притяжению сейчас не Европа, а противостояние шиитской экспансии в Йемене и Сирии. При этом разгромить «Джебхат ан-Нусру» в Сирии в общем-то очень просто: надавить соответствующим образом на Саудовскую Аравию в рамках прекращения Эр-Риядом финансовой помощи, и «Джебхат ан-Нусра» исчезнет очень быстро просто в силу того, что из нее уйдет подавляющая часть иностранных наемников, которые составляют до 60 процентов личного состава.
Но вернемся к Сирии. По ряду причин американцы взялись за создание полностью подконтрольного себе основного и монопольного сегмента сопротивления. То есть стали делать ровно то, чего они поначалу делать категорически отказывались, пустив дело на самотек и предоставив право свергать режим Б.Асада тем же КСА, Катару и Турции. Главная причина трансформации такой позиции США — вход России и Ирана в Сирию надолго и прочно. В этой связи нужен альтернативный инструмент сдерживания такой экспансии, а именно так классифицируют российское и иранское присутствие в Сирии американский силовой блок. Безусловные репутационные риски в случае ставки на откровенно джихадистские группировки. Отсутствие полного контроля над существующими сегментами сирийского сопротивления. Американцы упустили шанс создать реально светское вооруженное сопротивление, и когда активно стали участвовать в сирийском конфликте, то столкнулись с очевидным доминированием исламистов. Все это и определяет все шаги Вашингтона на сирийском направлении на среднесрочную перспективу. И наконец-то об этом определенно заговорили в Москве на официальном уровне. Вашингтон пытается создать некое квазигосударство на восточном берегу Евфрата в Сирии, это опасные шаги. Об этом заявил во вторник министр иностранных дел России Сергей Лавров. «Американцы, на мой взгляд, действуют не путем кропотливого формирования общего согласия, а пытаются действовать через опасные, односторонние шаги, — сказал Лавров. — Эти шаги выглядят все больше и больше как часть линии на создание некоего квазигосударства на крупной части сирийской территории — на восточном берегу Евфрата вплоть до иракской границы. Это все больше и больше напоминает линию на подрыв территориальной целостности Сирии, — отметил министр. — На этой территории создаются самостоятельные, независимые от Дамаска местные органы власти, туда направляются финансовые средства для функционирования данных органов власти. Создаваемые там правоохранительные структуры оснащаются вооружением». Вот собственно и весь план Вашингтона — создание альтернативного оплота позиции под своим контролем с целью ее дальнейшего позиционирования в качестве влиятельной политической силы в рамках переговорных форматов о послевоенном устройстве Сирии, в котором по определению нет места Б.Асаду, поскольку он является явной гарантией международно-легитимного присутствия России и Ирана в Сирии. Влияние Ирана (и России конечно) в Сирии начнет ослабевать по мере того, как сама республика будет становиться более независимой за счет мирного политического процесса. Такое мнение в интервью телеканалу «Аль-Хурра» выразил госсекретарь США Рекс Тиллерсон, стенограмму распространила во вторник пресс-служба американского Госдепартамента. Главе американской дипломатии был задан вопрос о том, как сами Соединенные Штаты намерены противостоять Тегерану. «Мы считаем, что будущий путь по противодействию влиянию Ирана в Сирии проходит через политический процесс, через сам мирный процесс», — ответил госсекретарь. Он отметил, что американское присутствие в республике направлено в том числе на поддержку проводимого под эгидой ООН женевского процесса. «И, как мы считаем, посредством этого процесса Сирия укрепит свою независимость и сама предпримет действия, направленные на снижение и в конечном счете полное прекращение влияния Ирана внутри Сирии», — продолжил дипломат. «Влияние Ирана внутри Сирии имеет не позитивный, а негативный характер, потому что они (иранцы) привносят нестабильность, они приносят насилие», — добавил он. То есть, если перевести с дипломатического языка, путем вливания в политической процесс подконтрольных себе курдов и суннитов в максимальной степени ослабить политическое и военное доминирование Асада путем международно-легитимного его переизбрания и прихода к власти нового курдско-суннитского конгломерата, который займет по отношению к факту присутствия в Сирии России Ирана «нужную позицию». Отсюда и любое блокирования инициированных Москвой и Тегераном мирных переговорных процессов с выдвижением в качестве единственного механизма такого формата только Женевы, которая теперь еще и посредством участия Стаффана де Мистуры собирается готовить конституционную реформу. Остается только догадываться, что получится в результате. Но в любом случае американцы не будут открыто воевать в Сирии, как об этом говорят ряд российских политологов. США будут дожимать ситуацию политически, держа курс на смену Асада путем международно-признанных выборов. Это опять же подчеркнул директор Национальной разведки США Дэниел Коутс. Россия не сможет уговорить президента Сирии Башара Асада уйти в отставку. «Москва, вероятно, не сможет заставить президента Асада согласиться на политическое урегулирование [ситуации в стране], которое, по его мнению, способно значительно ослабить его позиции, если, конечно, у Москвы нет желания отстранить его от власти силой, — отметил Коутс. — Хотя Асад и может вести мирные переговоры, он вряд ли согласится покинуть свой пост или пойти на какие-либо осязаемые уступки оппозиции». Как считает Коутс, Россия и Иран «планируют оставаться в Сирии в течение длительного времени, закрепляя за собой права на создание там военных баз, а также на заключение контрактов по восстановлению страны и на разработку нефтяных и газовых месторождений». Совершенно верно, и в этой связи непонятно, а зачем собственно Москве заставлять Башара Асада уходить в отставку. На Западе долгое время вбрасывали в СМИ дезинформацию о том, что Москва ведет переговоры с рядом влиятельных людей из окружения Асада на предмет поиска альтернативного кандидата. Но теперь, похоже, даже американцы убедились в том, что альтернативы Асаду на сегодня в Москве нет.
В этой связи основная линия противостояния между Москвой, Тегераном с одной стороны, и США — с другой, будет проходить по линии дипломатических баталий в Женеве, попыток перезапустить с новым содержанием (конституционная панель — это принципиально важно, дабы не остаться в конечном счете с единственной «дорожной картой» на этот счет того же С.де Мистуры) астанистский формат и возможно все-таки решиться на второй Конгресс сирийского национального диалога. Но только после того, как будет достигнута критическая масса договороспособных и влиятельных представителей сирийского сообщества. Если грубее то они должны будут принять кандидатуру Асада как президента на среднесрочную перспективу. Американцы ограничили зоны своей ответственности Эт-Танфом и территорией восточнее Евфрата, держа нейтралитет по отношению к исламистскому анклаву в Идлибе. Повторим, что не для того, чтобы растить там исламистов и джихадистов, а для того, чтобы держать против Москвы, Тегерана и Дамаска еще один силовой козырь. По крайней мере, пока у них не станет все ясно с попытками перетянуть на свою сторону суннитов восточнее Евфрата и утихомирить турок с их агрессивными планами по покорению «огнем и мечом» всех курдских земель на севере. В этой ситуации России остается только продолжать практику локальных перемирий с местным населением, идя от одной области к другой постепенно. Ну и кончено всячески будоражить ситуацию восточнее Евфрата путем постоянных попыток создания там очагов фронды по линии сунниты-курды. И в данном случае первая роль здесь должна быть предоставлена иранцам. Тем более, что эту зону восточнее Евфрата со стороны Ирака подпирают иракские шиитские ополчения. Если американцы уперлись и жестко блокируют проникновение проиранских сил со стороны собственно Евфрата, значит надо зайти с иракского направления. Тем более, что через Ирак идет основной массив материально-технической поддержки курдам и лояльных американцам суннитских формирований, а в Хасеке находиться гарнизон сирийских правительственных сил. Главное в этой ситуации — не давать США возможности спокойно реализовывать свой проект по созданию альтернативных органов управления восточнее Евфрата. И в данном контексте очень вовремя подоспел Р.Т.Эрдоган со своей маленькой «победоносной» войной в Африне. Как мы и сообщали, он там завяз, но при этом турецкие силы выполняют очень важный фактически «российско-иранский» заказ, сами того не понимая. Это оттягивание сил значительного числа протурецких группировок на борьбу с проамеркианскими курдами. Помимо того, что курды начинают оттягиваться из других зон американской заинтересованности в Сирии именно на Африн, а еще и на Манбидж, туда же идет и основной поток материально-технической поддержки американцев. Тем самым, не достается в полной мере в плане такой поддержки лояльным суннитским повстанцам в лагерях подготовки на севере Сирии. При этом основная масса суннитов выжидает: они смотрят, как будут себя вести американцы по отношению к курдам далее, а также насколько их действия отличаются от аналогичных российских западнее Евфрата. Идет борьба моделей достижения национального консенсуса, и в этой связи хороши любые средства и методы. Поэтому идеальным вариантом было бы движение турок и их союзников в сторону Манбиджа, но турецкий лидер, похоже, понял, что он явно переоценил боевой потенциал своей разгромленной им же самим в результате многочисленных чисток армии, и теперь не знает, как бы аккуратно завершить операцию в Африне без потери лица. Но в любом случае стимулирование любыми способами взаимного раздражения между Анкарой и Вашингтоном остается задачей «номер один» для российской военной и «классической» дипломатии.