Прошедшие 25 января 2006 года вторые выборы в Палестинский Законодательный Совет стали сенсацией уже хотя бы потому, что они состоялись. После того, как ХАМАС бойкотировал выборы председателя Палестинской Национальной Администрации, на которых должен был быть избран преемник скончавшегося Я. Арафата, и от сектора Газы, где проживает более трети всех палестинских арабов, на пост главы палестинского «государства в пути» не выдвинулся никто, казалось, что парламентские выборы на палестинских территориях обречены на провал. Не без оснований можно было предположить, что ни к чему хорошему эти выборы привести не могут – ни с точки зрения нынешнего руководства ПНА, повсеместно обвиняемого своими согражданами в коррумпированности и предательстве интересов «простого народа» во имя личного благополучия и обогащения, ни с точки зрения руководства Израиля, вынужденного вновь, как и 10 лет назад, согласиться на крайне неприятный для себя шаг, а именно: голосование жителей Восточного Иерусалима, еще в конце июня 1967 года объявленного частью суверенной территории Государства Израиль, на выборах в – бессмысленно отрицать это – органы власти другого государства, что вдвойне неприятно для Израиля, учитывая, что на всем протяжении вот уже почти сорокалетней истории, палестинские арабы Восточного Иерусалима бойкотируют проводимые Израилем муниципальные выборы. До последнего казалось, что, не будучи заинтересованными в проведении этих выборов, руководители Израиля и ПНА, так или иначе, найдут более или менее элегантный способ эти выборы сорвать. ПНА – не Великобритания, не США, и даже не Израиль, за 12 лет ее существования выборы в Законодательный Совет состоялись всего один раз (в январе 1996 года), и не было оснований рассчитывать, что нынешняя кампания даст действующему руководству Израиля и ПНА сколько-нибудь ощутимые дивиденды.

Пожалуй, единственной силой, которая настаивала на проведении этих выборов, была администрация США, движимая мессианской идеей всеобщей демократизации, которая спасет человечество. Требование о проведении «свободных и демократических выборов» в ПНА было включено американцами в текст обнародованной ими весной 2003 года «Дорожной карты». Идея о том, что именно повсеместно проводимые, более или менее свободные и демократические выборы служат панацеей едва ли не от всех политических проблем современного мира, является краеугольной основой американской дипломатии вообще, и на Ближнем Востоке, в частности; не случайно едва ли не любимой книгой Дж. Буша-младшего стала «Сила демократии» Натана Щаранского. Можно лишь удивляться тому, что масштабные успехи исламистов в ходе всеобщих выборов в таких странах, как Алжир, Турция, Египет, Ливан, Иран и даже оккупированный американцами Ирак, не поколебали веру администрации США в правильность избранного ею пути. По непонятным причинам, Госдепартамент США абсолютно убежден, что большинство палестинцев хотят мира с Израилем (об этом Кондолиза Райс заявила даже и после оглашения итогов выборов), надеясь, что вместо погрязших в злоупотреблениях властью боевиков ФАТХ, к власти в ПНА в ходе выборов придут, как минимум, политические наследники Махатмы Ганди. Как это ни удивительно, вполне реальная возможность того, что широкие слои палестинского социума сделают выбор в пользу радикальных исламистов из ХАМАС, не признающих само существование Государства Израиль, даже не рассматривалась ни в Госдепартаменте, ни в Евросоюзе, ни в правительстве Израиля. Однако общая тенденция воинствующей исламизации не обошла и палестинские территории, из-за чего случилось именно это. Перед Израилем, да и не только перед ним, встал вопрос о выборе наиболее адекватной стратегии действия в сложившейся непростой ситуации. Представляется, что события могут развиваться по четырем различным сценариям.

Во-первых, приход к власти в ПНА тех, кого в Израиле воспринимают только и исключительно как террористов, может резко усилить позиции тех, кто утверждает о том, что у Израиля нет и в обозримом будущем не будет облеченного властными полномочиями партнера по мирному урегулированию конфликта, и, как следствие, Израиль должен самостоятельно, более или менее в одностороннем порядке (при согласовании почти исключительно с администрацией США) определить контуры своих восточных границ. Если наибольшее развитие получит именно эта тенденция, то интервал между вторым и третьим этапами «одностороннего размежевания» будет значительно короче, чем интервал между этапом первым (полный уход Израиля из Южного Ливана в мае 2000 года) и вторым (вывод израильских поселений и сил из сектора Газы и Северной Самарии в августе 2005 года). В этом случае «разделительный забор» между Израилем с запада и мало понятно чем – с востока (ибо не все территории, и даже не их большая часть, между забором и Иорданией находятся под контролем ПНА) в самом скором будущем станет контуром восточной границы Государства Израиль. В пределах Государства Израиль окажутся, таким образом, все пять наиболее крупных из созданных на Западном берегу Иордана еврейских поселений (Маале-Адуммим, Модиин-Илит, Бейтар-Илит, Ариэль и Гиват-Зеэв), а также район Гуш-Эцион, большая же часть остальных поселений, в которых проживают в совокупности десятки тысяч человек, будет Израилем оставлена. Между Израилем и государством Хамасстан не будет подписан мирный договор, как его нет между Израилем и Ливаном, равно как и между Израилем и Сирией, что не мешает, однако, существовать более или менее устойчивому статус-кво в межгосударственных отношениях, обеспечивающему не такую уж и маленькую степень стабильности на северной границе Израиля.

Существует и другая возможность, в соответствии с которой новообразуемое государство Хамасстан будет включено во всемирную «ось зла», по отношению к которой оптимальной дипломатической доктриной является доктрина силового давления. Здесь возможны два варианта развития событий: условно говоря, их можно сравнить с политикой США в отношении режима талибов в Афганистане и режима Саддама Хуссейна в Ираке. Как известно, американцы добились отстранения от власти мулл из движения «Талибан» преимущественно путем бомбардировок с воздуха, практически не вовлекая сухопутные войска. Израиль, имеющий большой опыт «точечных ликвидаций» лидеров ХАМАС, в ходе авиабомбардировок (как известно, именно так оборвалась жизнь отцов-основателей организации А. Ясина и А. эль-Рантиси), может вернуться к этой практике, применив ее в отношении нынешних палестинских «народных избранников», стремясь обезглавить новый режим и, таким образом, свергнуть его. Иной вариант развития ситуации предполагает применение «иракского сценария», предусматривающего оккупацию палестинских территорий израильскими сухопутными войсками и передачу основных властных полномочий израильской военной администрации. Впрочем, как бесперспективный двадцатисемилетний опыт израильского контроля над Западным берегом и Газой в период между Шестидневной войной и созданием ПНА, так и крайне неудачный опыт двух с лишним последних лет американского правления в Ираке, не свидетельствуют в пользу целесообразности движения по этому пути.

Четвертым – и едва ли не наиболее вероятным – представляется грядущий, причем уже в скором будущем, распад Палестинской администрации. Не будем забывать, что финансовая база ПНА, в очень значительной своей части, формируется из иностранной финансовой помощи, причем не столько арабских, сколько западных стран, а также перечислений со стороны Израиля, проводимых в рамках соглашения о «возврате» ПНА подоходного налога, который платят палестинские рабочие, занятые в израильском хозяйстве. Учитывая, что основным условием государств-доноров и Израиля было и остается требование, чтобы данные средства не попадали в распоряжение террористических организаций, крайне сложно представить себе, что перевод денег ПНА западными странами и Израилем продолжится, когда ПНА становится придатком одной из наиболее непримиримых террористических организаций в регионе. Без этих средств, поступление которых может прекратиться в самые ближайшие дни, ПНА едва ли сможет выплачивать зарплаты 135 тысячам служащих (включая военных), трудоустроенных в ее структурах. Это, в свою очередь, чревато масштабными волнениями и бунтами. Не исключено, что в таком случае Израиль и Иордания (для правителей которой возможная коалиция ХАМАС с местными исламистами представляет зримую угрозу их власти) вмешаются в происходящее, так или иначе организовав переворот на Западном берегу, «вернув» бразды правления хорошо знакомой им «палестинской аристократии» старшего поколения ФАТХ. При этом в секторе Газа ХАМАС вполне может закрепиться, создав на крайне небольшой территории менее чем в четыреста квадратных километров самый экстремистский город-государство на земле.

После смерти Я. Арафата и ликвидации Израилем шейха А. Ясина на палестинских территориях нет признанного общенационального харизматичного лидера; Махмуд Аббас, как отчетливо показало сокрушительное фиаско ФАТХ, таким лидером стать не сумел. В этих условиях вполне вероятно начало крупномасштабной междоусобицы между различными лидерами боевиков, получившими 25 января депутатские мандаты. Как показывает опыт, причем в самых разных странах, какой-либо политический диалог с такими лидерами заведомо бесперспективен, ибо ограниченность их влияния и неустойчивость их статуса не позволяют им соблюдать какое бы то ни было из заключенных ими соглашений.

Выборы в ПНА должны стать «красной лампочкой» для всех тех, кто связывал с демократизацией надежды на мирное урегулирование. Совершенно очевидно, что если бы, например, президент А. Садат и король Хусейн, руководствуясь демократическими принципами, провели в своих странах референдумы по поводу нормализации отношений с Израилем, мирные договора между Египтом, Иорданией и еврейским государством никогда не были бы подписаны. Главный урок палестинских выборов состоит в том, что для движения в сторону мира нужно, чтобы с арабской стороны во главе процесса стоял сильный и волевой политик, заинтересованный в таком движении и не обращающий внимания на то, что большинство его соотечественников относится к такому развитию событий крайне отрицательно. При этом, такой политик должен крайне внимательно относиться к обеспечению собственной безопасности, дабы не повторить судьбу эмира Абдаллы I, Авара Садата, Башира Жмайеля и Ицхака Рабина.