3 января министр энергетики Марокко Азиз Реббах посетил город Джерада на северо-востоке страны, где с 22 декабря ежедневно  проходили многотысячные манифестации протеста. Их участники протестовали против того, что власти «забыли» про этот некогда шахтерский город после того, как была остановлена добыча угля, а шахта закрыта. Отсутствие работы толкает многих жителей города к незаконной добыче угля при отсутствии минимальных мер безопасности, что то и дело приводит к трагедиям.

Для встречи с министром жители города — одного из беднейших в королевстве — сформировали специальный комитет, который должен был изложить их требования. Понятна озабоченность властей событиями в Джераде — по соседству с ним находится регион Риф, уже больше года сотрясаемый массовыми выступлениями проживающих в нем берберов. И возможное объединение протестных движений явно усилило бы их.

В коммюнике Министерства энергетики, распространенном по итогам визита министра в Джераду, утверждалось, что его жители «были услышаны». Им был обещан ряд мер, призванных успокоить социальное движение протеста. Несмотря на обещания, уже 5 января жители Джерады вновь вышли на улицы. 13 января манифестация повторилась. Как и ранее, она проходила под лозунгами «Работа!», «Развитие!», «Альтернатива!» (в последнем речь идет об альтернативе существующим незаконным угольным разрезам).

Угольная шахта в Джераде работала с 1927 по 1998 год. В лучшие годы она давала работу 9 тысячам человек. В городе всегда были сильны позиции профсоюзов. В этот раз жители города также соорганизовались, создав своего рода органы самоуправления в виде квартальных комитетов.

16 января марокканские власти объявили о существовании некоего срочного плана, призванного ответить на требования населения Джерады. По их данным, в этом плане были учтены требования жителей региона по снижению стоимости воды и электричества, по созданию новых рабочих мест и налаживанию контроля за местами незаконной добычи угля. Тем не менее 17 января жители Джерады вновь вышли на манифестацию.

Очередной представитель правительства Марокко — министр сельского хозяйства Азиз Аханнуш — прибыл в Джераду 19 января. На центральной площади города его встретила толпа митингующих.

5 января в Касабланке возобновился судебный процесс над 54 активистами протестного движения «Хирак», охватившего уже более года назад район Рифа. Трое из их коллег уже были осуждены на 20 лет тюрьмы каждый за нападение на полицейский участок в ходе одной из манифестаций. Все 54 обвиняются в совершении «уголовно наказуемых действий». Сами обвиняемые утверждают, что в ходе манифестаций они лишь выдвигали «социальные требования».

16 января на процессе в Касабланке было объявлено, что от действий участников манифестаций рифаев ранения получили 902 стража порядка — полицейских, жандармов, военнослужащих Вспомогательных сил.

Марокканские власти с опаской относятся к массовым выступлениям протеста, памятуя об «арабской весне».

22 января, три месяца спустя после серии отставок в правительстве из-за непринятия мер по реализации программы развития региона Рифа,  король Марокко Мухаммед VI провел назначения в кабинете министров. Министерство жилищного строительства возглавил Абдельахад Фасси Фихри, Министерство образования — Саид Амзази, Министерство здравоохранения — Анас Дуккали. Мохаммед аль-Гарасс получил назначение на пост госсекретаря по вопросам профессионального образования. Эти посты были вакантными с октября 2017 года. Монарх также назначил Мохсина Джазули на вновь созданный пост министра-делегата при Министерстве иностранных дел по вопросам сотрудничества с африканскими странами.

6 января генсек ООН Антониу Гутерриш выразил свою «чрезвычайную озабоченность» в связи с ростом напряженности в сахарских провинциях на территориях, находящихся между марокканской оборонительной стеной и границами сахарских провинций. В частности, Марокко обвинило сепаратистов из Фронта ПОЛИСАРИО в многочисленных проникновениях в эту тампонную зону в районе Гергерат на границе сахарских провинций с Мавританией. Генсек ООН призвал стороны конфликта к сдержанности и недопущению эскалации напряженности. Он также предостерег их от каких-либо действий, способных изменить статус тампонной зоны.

13 января глава МВД Марокко Абдельуафи Лафтит принял нового главу Миссии ООН в Западной Сахаре (Minurso) Колина Стюарта, которому передал «предостережение марокканских властей против продолжения провокаций со стороны Фронта ПОЛИСАРИО в тампонной зоне».

23 января спецпредставитель генсека ООН по Западной Сахаре Хорст Кехлер пригласил на переговоры в Берлин глав МИД Марокко, Алжира и Мавритании, а также представителя Фронта ПОЛИСАРИО. Как сообщили в ООН, спецпредставитель намеревался в течение января — февраля провести двусторонние переговоры с представителями сторон конфликта, а также соседних стран. Сепаратистов на переговорах должен был представлять генеральный секретарь Фронта ПОЛИСАРИО Брахим Гали. Точные даты проведения переговоров на тот момент не объявлялись.

25 января Марокко дало позитивный ответ на приглашение Х.Кехлера. При этом подчеркивалось, что речь не может идти о прямых переговорах с Фронтом ПОЛИСАРИО.

С 15 января правительство Марокко приступило к реализации достаточно рискованного мероприятия – «постепенной и контролируемой» либерализации курса марокканского дирхама. На этой мере настоял Международный валютный фонд. Первоначально ее реализация планировалась на июль 2017 года, однако на деле правительство не стало торопиться, объяснив свое решение необходимостью провести «дополнительные исследования». Тогда марокканские СМИ сообщали о возможности девальвации национальной валюты.

До недавнего времени марокканские власти поддерживали жесткий курс дирхама.

Уже 18 января управляющий Центральным банком Марокко Абдельлатиф Джуахри попытался оправдать нововведение тем, что оно якобы «окажет положительный эффект на показатель экономического роста». Пример других стран, прибегавших к аналогичной мере, показывал только одно — она вела к ухудшению социально-экономического положения простых людей.

16 января завершился достаточно нетипичный для Марокко судебный процесс над причастными к убийству 7 марта 2017 года 53-летнего депутата Палаты представителей от партии Конституционный союз Абдельлатифа Мердаса. В тот день он был убит тремя выстрелами из охотничьего ружья в своем автомобиле перед его виллой в Касабланке. Как отмечалось в определении Генеральной прокуратуры, движущими мотивами убийства стали «секс, деньги и месть». Вдова убитого, поощренная предсказаниями гадалки, захотела отомстить мужу за ранее нанесенные побои и сделала исполнителем убийства  мужа своего любовника — депутата местных органов власти, который прибегнул к помощи племянника. Двое последних рассчитывали получить деньги от наследства убитого, которое, как они рассчитывали, должна была получить вдова.

В итоге обвиненный в предумышленном убийстве получил высшую меру наказания, заказчица убийства — вдова депутата — получили пожизненное заключение, гадалка — 20 лет тюрьмы. Следствие действовало на основании видеосъемки, сделанной камерами наружного наблюдения в момент преступления, а также телефонных переговоров причастных к его совершению.

Смертные приговоры до сих пор выносятся судами в Марокко, однако их исполнение заморожено с 1993 г.

25 января в Рабате прошла небольшая по численности манифестация солидарности с 4 журналистами, которые в тот день предстали перед судом по обвинению в публикации информации, расцененной властями как конфиденциальная. Злополучные журналисты опубликовали в конце 2016 года выдержки из дебатов членов парламентской комиссии, занимавшейся расследованием причин колоссального дефицита, образовавшегося в Марокканской кассе пенсионеров. Вместе с журналистами перед судом предстал депутат парламента, активист профобъединения Демократическая конфедерация труда (ДКТ), предоставивший в их распоряжение соответствующую информацию.

Как напомнила в этой связи правозащитная организация «Хьюман Райтс Уотч», в Марокко еще в августе 2016 года вошел в силу Кодекс прессы, который не предусматривает наказаний в виде тюремного заключения для журналистов за их профессиональную деятельность. Однако их продолжают преследовать на основании Уголовного кодекса.

В целом, имея несколько «горячих точек» социальной напряженности, Марокко после либерализации курса дирхама неизбежно обречено на рост их числа. В этой связи представляется, что реализация решения на «освобождение» курса дирхама была не очень своевременной. Впрочем, у дворца всегда есть запасный вариант действий — свалить ответственность за это решение на правительство, возглавляемое исламистами из Партии справедливости и развития.