Глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан в течение субботнего дня провел ряд телефонных переговоров со своими коллегами из разных стран по вопросам урегулирования сирийского кризиса. Об этом сообщило агентство Франс Пресс на основе сведений, полученных из окружения министра. В центре обсуждения находился вопрос о том, «каким образом можно продолжать оказывать давление с тем, чтобы добиться соблюдения гуманитарного перемирия в Восточной Гуте», сообщает АФП. Согласно полученным агентством данным, у главы французского МИД в этой связи состоялись обсуждения сирийской проблемы с госсекретарем США Рексом Тиллерсоном, главой МИД Турции Мевлютом Чавушоглу и главой саудовской дипломатии Аделем аль-Джубейром. Теперь французскому министру предстоят переговоры с коллегами из Германии, Великобритании и Иордании. Как сообщил источник из Ке д’Орсе, в ходе бесед министров также обсуждается то, «какими именно должны быть те инициативы, которые надлежит принять вслед за резолюцией о перемирии Совета Безопасности ООН, которая на данный момент еще реально не осуществляется на местности». В частности, в этой связи во французском дипломатическом ведомстве напомнили и о том, что «Россия проголосовала за резолюцию и отвечает теперь за ее реализацию, в то же время являясь и одной из сторон конфликта». В воскресенье Ле Дриан отправляется с двухдневным визитом в Тегеран. «Эта поездка также предоставит возможность напомнить иранской стороне о лежащей на ней ответственности за ситуацию в Сирии», — отметили в окружении французского министра. Таким образом, налицо попытка Елисейского двора играть одну из главенствующих ролей в рамках повышения степени участия ЕС в формате разрешения кризиса в Восточной Гуте. Отметим, что начало таким усилиям, помимо заявлений Парижа о необходимости соблюдения условий перемирия, которые звучали практически весь февраль на разных уровнях, стал визит Ле Дриана в Москву на прошлой неделе. В рамках этого визита помимо очень волнующего Париж ливийского досье, безусловно обсуждались и вопросы решения кризиса в Восточной Гуте. Уяснив себе позицию Кремля, французы решили продолжить уяснение для себя позиций всех заинтересованных сторон с целью выработки предложений по компромиссу. Отсюда переговоры в американцами, саудовцами и иорданцами. Ровно по этой причине французский министр едет в Тегеран, где помимо сирийского конфликта наверняка снова будет обсуждаться вопрос и сделки по ИЯП в увязке к ракетной программе ИРИ. В данном случае Париж конечно постарается этой темой воспользоваться для давления на Тегеран по вопросу Восточной Гуты, что будет выглядеть крайне схематично, поскольку поле для маневров в данном случае у Парижа сильно ссужено солидарной позицией Брюсселя по этому вопросу. Тем более, что американский президент Д.Трамп снова подыграл Москве и Тегерану, неожиданно стимулировав очередной виток экономической войны между США и ЕС по вопросу заградительных пошлин на экспорт европейской стали в США. И в такой ситуации европейская позиция по иранской ядерной сделке просто обязана остаться неизменной. То есть отрицательной в рамках попыток ее ревизии по американским лекалам. Вообще Вашингтон делает все возможное, чтобы обособить позицию Брюсселя по наиболее важным вопросам международной политики в рамках формирования отличного от США мнения, за что американцы заслуживают отдельного одобрения. Приоритет национальных экономических интересов, который исповедует сейчас Вашингтон, в общем-то не очень сочетается с вопросами атлантической солидарности. Д.Трамп более не хочет платить за этот аспект внешней политики экономическими преференциями и перекосом трат на общую оборону исключительно на бюджет США, а это в свою очередь гарантирует понижение градуса атлантической солидарности и формирования обособленной позиции Брюсселя по важным вопросам международной политики. Что-то очень напоминающее по сути политику новой России в начале 1990-х годов в рамках отказа от экономической поддержки «строителей социализма» по всему миру. Только в случае с США с безусловным экономическим эффектом для национальной экономики. Таким образом, надо отметить две момента.

1. Париж пытается своими нынешними усилиями поднять градус участия Брюсселя в сирийском досье. Очень малую вовлеченность европейцев в этот процесс уже неоднократно отмечали практически все обозреватели. Теперь французы от имени ЕС пытаются эту ситуацию выправить и соответственно поднять европейское реноме.
2. Париж, несмотря на все свои оговорки об «ответственности» Москвы за выполнение известной резолюции Совета безопасности ООН, понимает, что судьба Восточной Гуты в общем-то предрешена. По крайней мере, в этом убеждены французские спецслужбы, которые соответствующие доклады Елисейскому дворцу уже направили. Таким образом, то, что сейчас пытается предпринять Ле Дриан, можно квалифицировать как желание Парижа воспользоваться ситуацией, войти в этот процесс ликвидации исламистов в Восточной Гуте в качестве одного из главных «решальщиков» проблемы гуманитарного кризиса и тем самым поднять уровень своего присутствия в сирийском досье. Если угодно, то это замах не некоторую особую роль Франции в решении мировых проблем, или вернее — попытки реанимации такой роли. «Попытки» ровно по той причине, что вес Парижа в рамках убеждения Эр-Рияда или Аммана в правильности того или иного алгоритма действия в этой ситуации на порядки слабее, чем у Вашингтона. И отказ наследного принца КСА Мухаммеда бен Сальмана посетить Париж в рамках своего нынешнего турне, тому лишнее и убедительное свидетельство. Тем более, что Париж после консультаций с Москвой (и в Тегеране Ле Дриан услышит точно такую же позицию) ведет разговор со своими зарубежными партнерами именно об эвакуации боевиков и их семей из Восточной Гуты. Нюансы в данном случае в формате и условиях такого выхода. Именно этот механизм решения этого кризиса министру иностранных дел Франции был озвучен в Москве как единственный и безальтернативный и в рамках реализации этого сценария он сейчас и пытается вскочить «на подножку уходящего поезда» в последний момент, остановить процесс хаотичного выхода населения из осажденного анклава, физической ликвидации отрядов сопротивления и тем самым «обозначить особую роль» Парижа.