Крупномасштабная антитеррористическая операция в Египте «Синай-2018», являющаяся беспрецедентной по количеству привлеченных сил и средств, продолжается. Официальной целью этих мероприятий является уничтожение очагов терроризма и криминальных банд, а к их выполнению привлечены армейские части, а также подразделения МВД, пограничных, военно-воздушных и военно-морских сил.
Эксперты ИБВ уже проводили анализ обстановки в районе операции, сконцентрировавшись главным образом на эффективности в достижении официально заявленных правительством целей. Однако интерес представляет также активная деятельность подразделений ВМС Египта. В-частности, следует обратить внимание на информацию (в т.ч. в египетской прессе) о факте запусков 13 февраля 2018 года 4-х ракет типа «земля-корабль» и «корабль-корабль» египетскими военными в акватории Средиземного моря. Указанные действия расцениваются рядом экспертов как не имеющие непосредственного отношения к заявленным правительством целям. Исходя из этого, делается вывод, что комплекс военных мероприятий направлен не только на стабилизацию внутренней ситуации в арабской республике, но и на демонстрацию решительности Каира в отстаивании своих интересов в Средиземноморье.
В последние годы район Восточного Средиземноморья привлекает все больше внимание как регион, содержащий в себе крупные запасы энергоносителей, в первую очередь – природного газа. Это было подтверждено рядом крупных открытий, которые в значительной степени повлияли на международное экономическое сотрудничество между государствами региона и обусловили повышение активности зарубежных инвесторов здесь.
Начиная с 2013 года активизируется сотрудничество между Египтом, Грецией и Кипром. Так, в 2013 году Каир и Никосия подписали Соглашение о демаркации границ исключительной экономической зоны, которые были признаны международным сообществом и ООН. Этот шаг поспособствовал привлечению зарубежных инвестиций в геологоразведку, итогом которых стало открытие месторождения «Зохр». Стороны принимают усилия для дальнейшего обнаружения месторождений, в т.ч. путем углубления трехстороннего сотрудничества. В 2014, 2015 и 2017 гг. проводились саммиты с участием лидеров трех государств, в ходе которых достигнуты договоренности об укреплении кооперации в различных сферах, где центральное место занимает энергетика. Среди вопросов повестки дня – возможность геологоразведки совместными усилиями, строительство газопровода из Египта на Кипр, обеспечение экспортных возможностей в направлении стран ЕС. Рассматриваются разные варианты кооперации, а все подобные инициативы имеют немало вопросов, которые мы уже затрагивали в предыдущих статьях. Однако сотрудничество в сфере добычи и возможного экспорта природного газа следует воспринимать как одно из наиболее перспективных направлений взаимодействия между государствами Восточного Средиземноморья.
Но серьезные перспективы для себя в связи с открытием газовых месторождений увидела и другая страна региона – Турция.
Республика является крупным импортером энергоносителей, что несет в себе отрицательный экономический эффект. В январе 2018 г. аналитики Оксфордского Института энергетики отметили, что в настоящее время энергетическая политика страны пересматривается ее правительством, и одним из важных ее направлений становится снижение зависимости от импорта топлива, в т.ч. путем замены на собственное сырье, производимое за счет ВИЭ и контролируемых месторождений. И одним из самых привлекательных районов для Турции становится Восточное Средиземноморье, в т.ч. район частично признанной Турецкой Республики Северный Кипр (ТРСК).
С момента активизации деятельности геологоразведочных компаний в районе острова Кипр турецкая сторона пытается проводить собственную политику здесь путем контроля территории либо попытками помешать реализовывать проекты в сфере геологоразведки и добычи, настаивая на их незаконности. В-частности, подобная риторика звучала со стороны турецкого руководства в адрес проектов, реализуемых силами Израиля, Египта и Кипра.
Это же послужило главной причиной негативной реакции Анкары на соглашения между Кипром и Египтом о демаркации морских границ и о совместных проектах в сфере геологоразведки, которые турецкая сторона назвала незаконными. Позиция Анкары была обоснована отсутствием права Никосии и Каира распоряжаться водами исключительной зоны в этом районе без согласования с ТРСК. Кроме того, спустя 3 дня после церемонии запуска месторождения «Зохр» с участием президента Египта А.Ф.ас-Сиси представители турецкого руководства заявили о намерении осуществлять геологоразведочные проекты в исключительной зоне ТРСК (какой ее видит турецкая сторона), в т.ч. в районах, где имеются интересы Египта и Кипра.
Отмечается, что в ряде случаев в южную часть исключительной экономической зоны Кипра были направлены боевые корабли турецких ВМС. А 9 февраля произошел инцидент, в ходе которого корабли турецких ВМС (по утверждению представителей кипрской администрации в количестве 5 едениц) потребовали прекратить осуществлять геологоразведочные работы от судна SAIPEM 12 000, которое принадлежит итальянской компании Eni. Согласно другому источнику, военный корабль взял курс на сближение, после чего турецкий командир по радиосвязи потребовал от итальянского судна сменить курс, в противном случае «мы оба потонем» в результате столкновения. После инцидента SAIPEM 12 000 отправилось в Марокко с целью реализации других проектов.
С одной стороны, ситуация между турецкой и греческой сторонами в Средиземноморье остается сложной. В течение десятилетий происходили инциденты, в т.ч. с гибелью военнослужащих, однако развития ситуации по самому негативному сценарию в виде войны удавалось избежать, во многом благодаря вмешательству европейских стран. Поэтому, упомянутое событие является не первым инцидентом подобного рода.
С другой стороны, данный факт демонстрирует решительность турецкого руководства отстаивать свои интересы здесь и готовность к конфронтации не только с греческой стороной, но и со многими другими странами ЕС.
Руководство ЕС осудило действия турецкой стороны (причем, не в первый раз) и потребовало прекратить политику вмешательства в дела Кипра. Однако более активных действий со стороны европейских стран пока не принимается.
Говоря о позиции стран ЕС отметим, что энергетика, в т.ч. торговля углеводородами – один из самых важных аспектов отношений между странами Средиземноморья. Ввиду географического расположения страны региона (Алжир, Ливия, в прошлые годы небольшие поставки осуществлял Египет) являются важными поставщиками природного газа в Испанию, Италию, Португалию и Францию.
Район Восточного Средиземноморья (главным образом воды исключительной экономической зоны Кипра, Израиля, Греции, Египта, Ливана, Сирии) привлекателен для европейских производителей энергии ввиду следующих причин:
— объемы потребления природного газа в европейских странах, хотя и снижались в последние годы ввиду макроэкономических условий, а также бурного развития ВИЭ, продолжают оставаться крупными. Вероятность дальнейшего расширения использования этого вида топлива высокая;
— относительная географическая близость этого района по сравнению с такими реальными или потенциальными поставщиками, как Катар, Иран, Нигерия;
— в случае успешной реализации проектов по добыче природного газа в Восточном Средиземноморье это может способствовать снижению зависимости от Российской Федерации, что является одной из целей ЕС.
Вместе с тем, недостатками «газовых» проектов этого региона является высокая стоимость инвестиций в развитие инфраструктуры (например, предполагаемая себестоимость газопровода от израильских месторождений до Греции оценивается в 6 млрд евро), географические и рельефные особенности (большая глубина в районе предполагаемого маршрута газопровода), а также риски военно-политического характера (война в Сирии, наличие пограничных споров, вероятность вооруженного конфликта или инцидентов между Ливаном и Израилем, Израилем и сектором Газы, Турцией и Грецией).
С учетом имеющихся рисков и высокой стоимости, большая часть рассматриваемых проектов по геологоразведке, добыче, транспортировке и переработке углеводородов в Восточном Средиземноморье вряд ли могут быть реализованы за счет средств одного частного капитала. Необходима существенная поддержка со стороны государств (льготы, предоставление гарантий и займов, обеспечение безопасности). Собственно, это происходит уже сейчас, т.к. основные европейские компании, инвестирующие сюда (такие как Eni и Total) функционируют с участием государства.
Однако даже с учетом государственной поддержки подобные инициативы остаются затратными и связаны с высокими рисками. Кроме того, обеспечить необходимый уровень поддержки столь крупных проектов могут только несколько европейских стран (к таковым следует отнести Италию, Францию, Германию, Великобританию, в меньшей степени Испанию).
Важным является и то, что ситуация на газовом рынке сегодня значительно изменилась, и роль Средиземноморья как поставщика энергоносителей в ЕС уже не такая, как, например, в 1990-х годах. Основная причина этого – расширение использования СПГ и появление новых поставщиков (Катар, Россия, Австралия, Нигерия, США, в перспективе Иран, Мозамбик) этого энергоносителя, которые готовы активно добиваться своего присутствия на рынках ЕС и предлагать более привлекательные условия. Тем более, крупные потребители «средиземноморского» газа (Испания, Португалия, Франция) уже имеют развитую сеть СПГ-терминалов, которая может позволить обеспечить всю потребность в «голубом топливе» при текущем уровне потребления. В этой обстановке нельзя исключать даже политики «навязывания» СПГ-контрактов со стороны поставщиков.
Восточное Средиземноморье, безусловно, обладает инвестиционной привлекательностью для европейских стран на предмет добычи энергоносителей. Однако оно не является жизненно важным регионом для них, т.к. альтернатива этим поставкам существует. А перечисленные преимущества вряд ли способны полностью окупить все потенциальные затраты и риски. Обострение военно-политической обстановки в этом районе, в т.ч. действия турецкой стороны, могут повлечь за собой замедление инвестиционной активности со стороны европейских компаний. Возможно, именно на это и рассчитывает турецкая сторона.
Однако для Египта, в отличие от ЕС, значение газа в Восточном Средиземноморье более важное. И дело здесь не только в возможности (пока еще весьма сомнительной) экспортировать эти энергоносители за рубеж.
Несмотря на трудности последних лет, Египет продолжает оставаться одной из самых развитых в экономическом аспекте держав среди развивающихся стран, особенно на фоне большинства государств Африки и Ближнего Востока. Одна из главных сфер, обеспечивающих этот успех – промышленность, не связанная с энергетикой (текстиль, производство стали, готовой промышленной продукции, стройматериалов, пищевой продукции, автомобилестроение), отрасли которой формируют более 15 % ВВП арабской республики. Модернизация и расширение индустриальных секторов – необходимое условие для экономического роста, улучшения или хотя бы сохранения уровни жизни граждан, решения проблемы безработицы и сохранения позиций Египта в мировой экономике.
Промышленные отрасли арабской республики формировались десятилетиями, а одним из главных аспектов, способствующим инвестиционной привлекательности египетских предприятий, являлись низкие цены на энергоносители для внутренних потребителей (за счет системы субсидирования) и наличие стабильных источников энергии.
Однако рост потребления энергии внутри страны и снижение объемов добычи энергоносителей (особенно газа) в конце 2000-х годов не только отрицательно повлияли на экспортные возможности Египта, но и вызвали дефицит и удорожание цен на энергию для внутренних потребителей, что крайне негативно отражаются на инвестиционной привлекательности многих проектов, а также на качестве и себестоимости выпускаемой продукции. В случае ухудшения ситуации с обеспечением энергией внутренних потребителей (а с учетом демографических особенностей такой сценарий вероятен) положение дел в промышленных отраслях будет значительно ухудшаться. Тоже касается и уровня жизни населения.
Строительство АЭС и возможности использования ВИЭ не способны быстро и полностью решить проблему энергетического дефицита. Импорт энергоносителей тоже ложится тяжелым бременем на экономику страны.
Ввиду описанных причин газ Средиземноморья сегодня – один из немногих способов значительно поспособствовать преодолеть последствия энергетического кризиса и необходимое условие для сохранения экономического суверенитета Египта. Без всякого преувеличения, это жизненно важный интерес для страны, который по своему значению может быть сравним, например, с Нилом как источником пресной воды. Поэтому, Каир готов защищать свои позиции здесь любыми способами и не постоит за ценой.
Что касается последних по времени действий со стороны Турции, то это является серьезным вызовом прежде всего для Египта. Непризнание соглашений о разграничении вод и, как следствие, реализация турецкой стороной различных проектов в сфере геологоразведки и добычи здесь способны напрямую ударить по национальным интересам арабской республики. Тем более, Каир рассчитывает на дальнейшие открытия и эксплуатацию месторождений углеводородов в этом районе.
Действия ЕС в отношении Турции, вероятнее всего, ограничатся осуждением, возможно рассмотрение санкций. Однако на более глубокую конфронтацию с Анкарой в текущей ситуации Франция, Италия или Испания вряд ли готовы: это потребует отвлечения крупных сил, которым цена вопроса явно не соответствует. Ввиду этого решать вероятные проблемы с Турцией Египту предстоит самостоятельно. Излишне упоминать, что, помимо экономического аспекта, здесь влияет фактор политического и идеологического противостояния Анкары и Каира, вызванный событиями 2013 г.
В начале февраля 2018 г. официальный представитель египетского МИДа А.Абу Зейд заявил, что «любая попытка нарушить или ограничить права Египта в этом районе (Восточное Средиземноморье)» будет пресечена. Он также добавил, что соглашение с Кипром о разграничении вод исключительной морской зоны в 2013 г. было согласовано с ООН. А спустя несколько дней прошли маневры египетских ВМС, которые были расценены как демонстрация силы.
Конечно, пока две стороны ограничиваются лишь резкими высказываниями в адрес друг друга, что с учетом политических разногласий между ними не является чем-то незаурядным. Полномасштабный вооруженный конфликт на море между Турцией и Египтом тоже крайне маловероятен: этот сценарий нежелателен для обеих сторон, да и ЕС не допустит этого.
Однако воды Средиземного моря – одно из немногих мест, где возможно непосредственное соприкосновение турецких и египетских военных, а также возникновение пограничного инцидента между двумя враждебными государствами.
Все вышесказанное означает, что к вызовам военно-политического характера для Египта, помимо Ливии, Синайского полуострова и Африканского Рога прибавляется и необходимость защиты своих интересов в Восточном Средиземноморье. Это влечет за собой необходимость укрепления обороноспособности страны на этом направлении, прежде всего военно-морской составляющей.