Экстремистская группировка «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в РФ) и вооруженные формирования сирийской оппозиции договорились об установлении прекращения огня на всей территории провинции Идлиб. Как сообщил в пятницу телеканал «Аль-Маядин», перемирие объявлено после междоусобицы, которая продолжалась более двух месяцев. По информации телеканала, в ходе боестолкновений и терактов погибло около тысячи боевиков, еще порядка трех тысяч получили ранения. Военные действия охватили также ряд районов в соседних провинциях Алеппо и Хама. Как отмечает «Аль-Маядин», главарь «Джебхат ан-Нусры» Абу Мухаммед аль-Джулани сразу согласился прекратить огонь, учитывая, что его боевики понесли наибольшие потери — свыше 750 человек. Противникам «Джебхат ан-Нусры», объединившимся в коалицию «Джебхат тахрир Сурия», оказывала военную поддержку Турция. Анкара как один из гарантов перемирия в Сирии курирует зону деэскалации, созданную в Идлибе. Перемирие, однако, несколько раз было нарушено в пятницу сильными взрывами в провинциальном центре Идлиб (320 км от Дамаска). В ходе этих диверсий с обеих сторон погибли полевые командиры. По сведениям «Аль-Маядин», с вечера пятницы в Идлибе введен на три дня комендантский час. Ооновские агентства, оказывающие помощь мирному населению, встревожены ухудшением гуманитарной ситуации в провинции. Этот пограничный с Турцией регион на северо-западе Сирии находится в руках вооруженных группировок с 2014 года и остается их основным плацдармом. 25 апреля помощник генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам Урсула Мюллер сообщила на заседании Совета Безопасности ООН, что с середины декабря 2017 года в Идлиб переместились вместе с боевиками почти 400 тысяч человек из других районов Сирии, перешедших под контроль правительственных сил. В марте-апреле к ним присоединились десятки тысяч переселенцев из Восточной Гуты и Восточного Каламуна. По словам Мюллер, «большую часть прибывающих попросту негде разместить». В этой связи отметим следующие. Безусловно нынешняя вспышка междоусобной борьбы характеризует собой активизацию противостояния между протурецкими и просаудовскими группировками в Идлибе. И происходит она на фоне тех действий по поглощению всего сегмента сопротивления там, которые саудиты исповедовали и применяли на практике в последние два года. Раскол в самой крупной протурецкой группе «Ахрар аш-Шам» перед первым раундом переговоров в Астане в общем-то четко свидетельствовал об этом. И этот факт был вызван кадровой неразберихой в рядах турецких силовиков после попытки военного переворота и ослаблением уровнем финансирования сирийской оппозиции с их стороны. Достаточно сказать, что после путча была ликвидирована фактически вся система кураторов в силовых ведомствах, которая на этом специализировалась. Мы уже сообщали, что эта тема была одной из центральных на обсуждениях в формате «тройки» в последние месяцы. Суть вопроса в данном случае — стремление Анкары монополизировать за собой право контролировать этот регион с сохранением там соответствующего доминирования протурецких групп оппозиции и зоны деэскалации. Условие Москвы и Тегерана в этой случае простое — оплоты «Джебхат ан-Нусры» и аффилированных с ней групп должны быть при этом безусловно нейтрализованы. И данном случае речь идет не только о ликвидации изначально недоговороспособных боевиков явно джихадистского характера. Все гораздо более глобальнее — речь идет о фактически полном нивелировании саудовского фактора в сирийском конфликте. Как с точки военного аспекта, так и с точки зрения политического фактора в контексте попыток Эр-Рияда объединить под своим крылом всю вооруженную оппозицию с целью полноправного участия в женевском переговорном формате. Отметим, что российский МИД на первом этапе зачем-то поддержал это стремление Эр-Рияда и приветствовал образование под его эгидой «объединенной оппозиции». И это участие не было формально-констатирующим. Смоленская площадь явно воздействовала на подконтрольные ей в той или иной степени «группы сирийской оппозиции» для структурирования такого объединения. Цель этих действий до сих пор вызывает удивление: просчитать в общем-то откровенный саботаж Саудовской Аравии реального прогресса на переговорах в любых форматах не было большим секретом. Подстегнуть таким образом турок к более внятным попыткам ликвидации просаудовских сил также была наивной. Теперь эта позиция не без влияния факта провала таких попыток «дружить» с Эр-Риядом на сирийской площадке и позиции российских  военных трансформировалась в безусловное стремление ликвидировать фактор саудовского присутствия в Сирии в принципе. Таким образом Москвой и Тегераном делается обоснованная попытка предельно сузить круг реально влияющих сил на площадке сирийского мирного урегулирования, что делает этот процесс значительно более жизнеспособным. При этом Анкару к решению проблемы просаудовских джихадистов в Идлибе пришлось активно подталкивать. В том числе и путем проведения военных операций против в принципе еще протурецких групп, но которые уже фактически создали альянс с той же «Джебхат ан-Нусрой». Взаимодействие с турками в рамках эвакуации боевиков из Восточной Гуты стало своеобразной точкой отчета. Анкара стала спешно наращивать свой боевой потенциал в Идлибе за счет эвакуированных туда из Восточной Гуты лояльных себе сил. Но то же самое делают и саудиты, которые предпочли сохранить боевой потенциал «Джебхат-ан-Нусры» в тех же Востчной Гуте, Восточном Каламуне, а сейчас и в Хомсе путем согласия на их эвакуацию в Идлиб. Таким образом, основный центр противостояния этих двух сил сейчас сконцентрирован именно там и нынешнее перемирие надо рассматривать прежде всего как просто мирную передышку в рамках накопления противоборствующими сторонами сил и средств перед решающим столкновением. И задача Москвы всячески этот процесс стимулировать всеми возможными способами. И при необходимости помогать и чисто военными инструментами. При этом в случае установления турецкого доминирования в Идлибе следует ожидать и рывок исламистов из подконтрольных им групп далее на север в зону действия курдов, что бьет по всем усилиям американцев. Но пока надо добиться исключительно одной цели: ликвидации просаудовских оплотов в Сирии, которые могут в значительной степени влиять на ситуацию в глобальном аспекте.