Глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан заявил, что Париж «не обязан выслушивать наставления» от главы Чечни Рамзана Кадырова. Ле Дриан назвал его «диктатором» и напомнил о «тысячах чеченцев, воюющих в ИГ (организация запрещена в РФ)». Такая отповедь была вызвана словами Кадырова об ответственности Франции за теракт в центре Парижа, совершенный чеченским иммигрантом. Министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан заявил, что его страна «не обязана выслушивать наставления» от главы Чечни Рамзана Кадырова. Глава французского внешнеполитического ведомства заявил, что Кадыров — «диктатор, не соблюдающий даже базовые принципы верховенства права у себя в регионе». Эти критика была вызвана словами Кадырова о том, что Франция несет ответственность за действия террориста чеченского происхождения, поскольку «воспитывался он уже не в Чечне», а взросление и формирование личности Хамзата Азимова, напавшего на парижан с ножом, происходило уже после его эмиграции. Ле Дриан напомнил Кадырову, что «тысячи чеченцев» являются боевиками террористической организации «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ), и поэтому его критика несостоятельна. Напомним, что 12 мая 20-летний чеченец Хамзат Азимов вооружился ножом и напал на прохожих на площади Оперы в центре Парижа. Убив одного человека, он ранил еще четверых и был застрелен полицейским патрулем. Прокуратура Франции классифицировала инцидент как террористический акт. Кадыров подчеркнул, что нападавший, по данным полиции Франции, был ее гражданином, хотя и родился в Российской Федерации. «Хамзат Азимов действительно по достижении 14-летнего возраста получил паспорт гражданина России. Однако данный паспорт в настоящее время недействителен, так как в 20 лет он не получил новый. В связи с этим считаю необходимым заявить, что вся ответственность за то, что Хамзат Азимов встал на путь преступности, полностью ложится на власти Франции», — подчеркнул Кадыров. И он абсолютно прав. В этой связи несколько комментариев.

1. Если Р.Кадыров такой «жуткий диктатор», то зачем вообще замечать его комментарии? Ровно по той причине, что количество чеченских эмигрантов после двух чеченских кампаний составило по самым скоромным оценкам порядка 100 тыс. человек, и подавляющее большинство из них были или боевиками, или участниками бандподполья, или членами их семей, которые в своем абсолютном большинстве разделяли их идеологические убеждения. А их убеждения в общем-то формировались под сильным влиянием «политкомиссаров» из «Аль-Каиды» (запрещена в России), которые целенаправлено в Чечню направлялись. То, что произошло с Азимовым лишь подтверждает то, о чем западные страны предупреждали компетентные российские органы. А именно о том, что эта категория лиц очень плохо адаптируется к западным ценностям, которые искренне презирает, а по своему боевому менталитету эта публика даст фору всем арабским и африканским эмигрантам, вместе взятым. Единственную достойную конкуренцию по вопросам контроля над криминальным бизнесом (а европейцы видимо полагали, что все прибывшие из Чечни хотят стать искусствоведами) им составляют только афганцы. И только в Бельгии еще пять лет назад чеченцы умудрились совершить порядка 60 тыс. преступлений в год. Причем это только те, которые были зафиксированы полицией. В связи со всем произошедшим министр иностранных дел сознательно игнорирует несколько фактов. Вопрос, зачем чеченцы вообще попали во Францию и какие цели при этом преследовали французские власти (в том числе и тогдашний министр внутренних дел Н.Саркози), явно потворствуя им в этом? В этой связи дадим слово одному из лучших французских специалистов в области борьбы с организованной преступностью, преподавателя кафедры криминалистики Парижской консерватории профессий и ремесел, советника главы внутренней французской разведки Ксавье Рауферу (официальный псевдоним; настоящая фамилия — де Бонген). По его категоричной оценке (и мы полностью такое мнение поддерживаем), это было связано с тем, что чеченцы теперь контролируют в ряде южных городов Прованса различные дискотеки, злачные места и поддерживают там порядок, умудряясь сдерживать население магрибского происхождения. То есть, чеченцы должны были сыграть роль «дубины» против иных этнических преступников. По словам эксперта: «чеченцы во Францию были приглашены, чтобы они могли укорениться в тяжелых кварталах, где высокий уровень преступности выходцев из Алжира, Марокко, Туниса, много хулиганства и криминала. Часто им поручают заняться безопасностью в частных предприятиях, ЧОПах. Происходят драки между кавказскими народами в кварталах расселения юга Франции, иногда с магрибцами, но они сами умеют поддерживать порядок, все очень быстро приходит в правильное состояние. Мы расшифровали различные телефонные разговоры албанской мафии и были потрясены, что эти крайне жестокие парни очень боятся чеченцев». Вот собственно и все. Если расшифровать эти откровения, то выходит, что французы сознательно пошли на выбивание клина клином при сохранении внешнего спокойствия системы развлечений и минимизации уличной преступности. То есть переложили свои прямые обязанности на плечи кавказцев. То, что чеченские авторитеты теперь собственно курируют работу игровых заведений на Лазурном берегу и торговлю наркотиками там (особенно в Ницце) — это часть сделки. Главное внешнее спокойствие и ликвидация того фактора, который более всего бьет по обывателю — уличной преступности. Да и в накладе, можете поверить, при этом доблестные полицейские не остаются. То есть налицо договор, который де Бонген охарактеризовал как «византийский синдром». Он полагает, что, подобно византийцам в последние годы существования их царства, французы склонны отрицать все более громко заявляющую о себе агрессивную реальность. Французские власти нанимают чеченцев для поддержания порядка в алжирских и марокканских кварталах Ниццы. Сами же французы продолжают дегустировать вино и рассуждать о прекрасном. Что это — пир во время чумы или обреченное предчувствие конца? Инцидент с Азимовым, как и общий процесс нежелания  чеченцев адаптироваться к западным ценностям, говорит об сочетании этих двух тенденций. В общем-то не случайно чеченцы продолжают жить локальными группами, категорически выступая против смешанных браков. И в общем-то недаром, бывшие одноклассники охарактеризовали Азимова как «очень скрытного одиночку», который при этом был пунктуальным и «беспроблемным». Одна из его бывших одноклассниц отметила, что он никогда не афишировал того, что был мусульманином. Знавшие его люди заметили, что Хамзат «никогда не рассказывал о своем детстве в Чечне и не целовал девочек в щеку, как это принято во Франции». Если это прочтет человек, знакомый с чеченским менталитетом, то он сделает только один вывод: Азимов очень глубоко презирал окружающий его мир, который противоречил его ценностям, и не собирался под него адаптироваться.
2. Ответственность за субботний теракт взяло на себя «Исламское государство»; резня на площади Оперы стала 13-й по счету атакой, произошедшей во Франции с 2015 года. От действий террористов погибло 246 человек, нападения происходили во множестве французских городов. Как сообщает французская газета Le Monde, хотя Хамзат Азимов стал первым чеченцем, замешанным в совершении теракта во Франции, многие другие выходцы с российского Северного Кавказа были осуждены за терроризм. Кроме того, по данным Генеральной дирекции внутренней безопасности (DGSI, контрразведка Франции), из всех радикалов, уехавших из Франции на Ближний Восток воевать в рядах ИГ, чеченцы составляли примерно 8%. Бывший глава Центрального бюро Франции по борьбе с бандитизмом Шарль Пеллегрини рассказал в интервью France Info, что радикализация молодых людей происходит на религиозной почве исламизма, и говорить о «чеченском терроризме» не приходится. «То, что этот конкретный теракт совершил чеченец — простая случайность или стечение обстоятельств»,— полагает Пеллегрини. По порядку. Пеллегирини просто не понятно, что не хватало этому парню на фоне предложенный французской полицией очень удобной и прибыльной схемой разделения труда. Тем более, что чеченская агентура была востребована не только полицией, но и разведкой, которая таким образом пыталась получать информацию о событиях, происходящих на Северном Кавказе. И оговорка Кадырова, что террорист работал с французской безопасностью, имеют под собой очень весомые основания. Чеченцы насчет такого рода информации о своих земляках в любой части мира знают много. В 2016 году Хамзат Азимов оказался в списке FSPRT как подозреваемый в радикализации и склонности к терроризму. Причиной тому стали его связи с группой молодых исламистов, хотевших отправиться в Сирию. Интересно, что после того, как Азимов совершил теракт, оппозиция — в лице председателя правой партии «Республиканцы» Лорана Вокье и президента ультраправого «Национального фронта» Марин Ле Пен — подняла вопрос о неэффективности действий властей, которые раз за разом «позволяют» людям, занесенным в базу S, совершать террористические атаки. Газета Le Figaro подсчитала, что в этой базе состояли 17 человек из числа тех, кто позднее совершил во Франции теракты. Это и братья Куаши, которые атаковали редакцию Charlie Hebdo, и Амеди Кулибали, захвативший заложников в супермаркете Hyper Cacher, и три участника нападения на «Батаклан», и два «джихадиста», убивших священника Жака Амеля в нормандской церкви; и человек, который совершил предыдущий французский теракт — в Требе, пригороде Каркасона… В общей сложности речь идет о 13 терактах. Это говорит о жесточайшем провале местных спецслужб и отсутствии надежной системы мониторинга через оперативные источники подозреваемых лиц. А, если еще проще, то о провале агентурной и оперативной работы. Впоследствии Азимова допрашивали в полиции, но никаких признаков готовности чеченца к активным действиям французские силовики не выявили. И отпустили, что только еще более укрепляет нас во мнении, что их отношения не были простой формальностью. Очередной агент, который вышел из-под контроля. Собственно это уже не первый такой эпизод в деятельности французских служб, и в принципе это риски профессии. Если бы не одно «но». Слишком частое повторение таких случаев при полном игнорировании мониторинга за потенциальными террористами. Французы, кстати, охотно обмениваются с российской стороной информацией в отношении чеченской диаспоры, и в данном случае врет министр иностранных дел: он в том числе слушает Р.Кадырова (пусть и опосредованно) и будет его слушать, если не хочет, чтобы его соотечественников начали резать на улице в массовом порядке.

Что же касается, «тысяч» чеченцев, которые воевали в составе ИГ, о чем не решил рассказать Ле Дриан, то отметим, что абсолютное их большинство приехало туда не из Чечни. А из Панскисского ущелья, где базировались  сторонники Д.Умарова, и откуда его зять Абу Умар аль-Шишани на катарские деньги отправился воевать в Сирию, заменив там ливийцев на первом этапе сирийского кризиса. И из самой Сирии, Турции и Египта, где дети боевиков учились в исламских университетах. И из той же Европы (в том числе из Франции), где сконцентрировались самая боеспособная и радикальная часть  бывшего чеченского бандподполья. Они поехали туда зарабатывать деньги. Так что эти обвинения не несут в себе никакой смысловой нагрузки. А вот то, что выстроенная французскими службами схема использования чеченцев в своих целях начинает сбоить, это факт. И это только первый сигнал, поскольку основную террористическую нагрузку будут нести дети эмигрантов, а не сами эмигранты. Это мы четко наблюдали на примере магрибинской волны эмиграции. То же самое будет и в случае с чеченской диаспорой. И французы еще прибегут в Москву для консультаций. И будут слушать «жестокого диктатора».

Что же касается  ответственности ИГ за произошедшее, то снова выразим сомнение в целенаправленном финансировании и курировании этого в общем-то инициативного теракта из-за рубежа. Слишком слабый по результату и методу исполнения этот эпизод. Да и ничего подтверждающего этот тезис французские правоохранители в итоге не нашли.  Допустим, что погибший с кем-то переписывался по интернету и накачивался «героическими подробностями борьбы с неверными», но на этот акт он пошел сам. И сам записал видеообращение, которое потом растиражировали исламистские сайты.  И пошел о на такой шаг в том числе и от осознания  безысходности своего дальнейшего пребывания и перспектив жизни во Франции.