О 18-й Герцлийской конференции: вопросы национальной безопасности Израиля. Часть 1

В Израиле прошла 18-я Герцлийская конференция по национальной безопасности, региональным и международным проблемам – «70-летие независимости – критический момент для Израиля» (70 Years of Independence – Israel at Critical Junctures). Общая направленность дискуссий стала уже традиционной. Обсуждались, с одной стороны, внутриполитические, национальные и социально-экономические проблемы Государства Израиль и пути их решения, а с другой стороны – риски, возросшие в регионе, а также наметившиеся для Израиля возможности, как на Ближнем Востоке, так и на международной арене.

Во-первых, конференция прошла под знаком 70-летия Государства Израиль. Рассматривались такие аспекты, как изменения в системе высшего образования, национальная идентичность и перспективы на будущее, проблемы взаимоотношений американской еврейской общины с Израилем, гендерные вопросы, а также готовность израильского общества к революционным преобразованиям в сфере технологий и инноваций, проблемы коррупции как угрозы государству, предстоящие в 2018 году муниципальные выборы.

Во-вторых, на конференции рассматривались внутриполитические потрясения в ближневосточных странах, которые в корне могут менять ситуацию в регионе, а также возможности и роль Саудовской Аравии в региональной политической конфигурации. Разбиралась политическая ситуация в Ираке и перспективы развития страны в качестве независимого субъекта или находящегося под влиянием Ирана. Обсуждалась эскалация водного кризиса как угроза будущему Ближнего Востока.

В-третьих, в плане израильско-палестинских отношений анализировалась тупиковая ситуация с решением «двух государств» и с поиском ответа на вопрос – «что дальше?». Было уделено внимание ситуации в секторе Газа, а именно вопросам безопасности и социально-экономического положения дел в анклаве.

В-четвертых, участники дискуссий обсуждали «лидерство США на Ближнем Востоке», процесс принятия решений в «эпоху Трампа», отношения Вашингтона со странами ЕС в свете их влияния на Израиль. Отдельно разбиралась новая оборонная стратегия США и ее последствия для ближневосточного региона. Не обошли стороной проблему «ядерной Северной Кореи» и ее негативные последствия для Ближнего Востока. Под тем же углом влияния на регион анализировалось положение дел на Индийском субконтиненте как «стратегическом вулкане». Участники одного из пленарных заседаний конференции рассматривали суть китайских интересов в складывающемся миропорядке. В этом году в повестку дня конференции отдельной строкой – «Возвращение «Русского медведя»» – включили политику России на Ближнем Востоке.

В-пятых, политики и эксперты в рамках конференции обсуждали необходимость обновления доктрины национальной безопасности Израиля, а присутствующие на мероприятии израильские законодатели дебатировали о национальных интересах; рассматривалась региональная гонка вооружений и вопрос поддержания Израилем своего качественного военного преимущества (Qualitative Military Edge). Оценивалось изменение международного положения Израиля – «находится ли государство в таком благоприятном положении как никогда прежде?» – а также моделировалась ситуация «Израиль и Ближний Восток 2025»[i].

В-шестых, если в рамках региональной и (непосредственно влияющей на нее) международной повестки дня поднимался целый ряд проблем, то первоочередной среди них стало выяснение уровня конфронтации между Израилем и Ираном. Министры обороны дали свои оценки степени готовности Израиля к новой войне, а руководители разведки обсудили новый мировой порядок и высказались относительно глобальных перспектив.

Шауль Шай, руководитель исследовательской группы Института политики и стратегии в Междисциплинарном центре в Герцлии (МЦГ) в программных документах конференции анализирует актуальную проблему не конвенциональной угрозы и возможности Израиля реагировать в рамках стратегии национальной безопасности. Он отмечает, что за последние три десятилетия Израиль действовал дважды в соответствии с «Доктриной Бегина» (в 1981 г. в Ираке и в 2007 г. – в Сирии) для предотвращения экзистенциальной угрозы Израилю – возможности приобретения вражескими государствами ядерного оружия.

Отметим, что в Израиле осуществляется подготовка к защите от не конвенциональных угроз, как пассивная (комнаты безопасности в домах, обеспечение противогазами), так и активная – например, система ПРО «Стрела». До сих пор Израилю  необходимо было обеспечивать защиту от химической и биологической опасности, ярким примером которой стала война в Персидском заливе в 1991 году. Ш.Шай также приводит пример немецких ученых, работавших в Египте.

В июле 1962 года Египет провел успешное испытание ракеты. 23 июля, в годовщину государственного переворота в Египте в Каире прошел военный парад, на котором были продемонстрированы два типа ракет: «Аль-Зафар» (дальность 280 км), «Аль-Кахер» (дальность 500 км). В июле 1962 года египетский завод № 333 произвел 30 ракет. В Израиле получили информацию о том, что показанные на параде образцы ракет были разработаны с помощью иностранных ученых, большинство которых из бывшей Западной Германии, помогавшей Египту. Позднее стало известно, что Египет с помощью немецких ученых также разрабатывает не конвенциональные виды оружия. Проект  «Плющ – 1» был предназначен для разработки ракетной боеголовки с радиоактивным наполнением для нанесения смертельного радиоактивного загрязнения среды.

Еще один проект в Египте под названием «Клеопатра» был нацелен на обогащение урана в центрифугах, приобретенных Египтом в Нидерландах и Германии. Центрифуги должны были обеспечить Египет обогащенным ураном, достаточным для изготовления восьми атомных бомб, которые были сброшены Соединенными Штатами на Хиросиму и Нагасаки.

Новость вызвала бурю в израильском обществе. СМИ распространяли подробности нависшей перед страной опасности, исходившей от разработок в Египте немецкими учеными оружия массового поражения. В израильском обществе антинемецкие настроения зашкаливали. В адрес Западной Германии сыпались обвинения в том, что ее граждане помогали разрабатывать оружие для уничтожения Израиля, а немецкое правительство этому не препятствовало.

Моссад приступил к работе, и позиция руководителя разведслужбы Иссера Хареля (1948-1963 гг.) заключалась в том, что угроза Израилю была реальной. Он требовал открыто выдвинуть обвинения против Германии, и его поддержали члены «Ахдут ха-Авода – Паолей Цион» и некоторые лидеры партии МАПАЙ, включая министра иностранных дел Голду Меир. Харелю, правда, категорически возразил Давид Бен-Гурион и поддержавший его Шимон Перес, т.к. Израиль на тот момент начал уже получать от Германии 500 млн долларов займа, о котором в 1961 году договорился израильский премьер министр с канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром. В то же время начались переговоры о доставке оружия из Германии в Израиль на выгодных условиях, и в страну должны были прибыть американские танки с немецких складов.

В той ситуации с целью воспрепятствовать возможности Египта развивать не конвенциональное оружие  Государство Израиль действовало на двух основных уровнях:

  • На (секретном) уровне безопасности, который включал два основных компонента: сбор данных и оперативная деятельность разведки (выдающимся агентом Моссада был Вольфганг Луц – «шпион на коне»).
  • На политическом уровне (сначала тайно, а затем открыто и публично).

В 1960-х деятельность немецких ученых в Египте была остановлена в основном благодаря политическим мерам.  Это был первый случай в истории Государства Израиль, когда потребовалось сформулировать и применить доктрину предотвращения и профилактики развития угрозы существованию Государства Израиль.

Решение этой проблемы посредством скрытой политической и оперативной деятельности привело к ожидаемому результату и стало образцом, который Израиль впоследствии использовал перед лицом новых угроз. Спор между Иссером Харелем и Бен-Гурионом по поводу обращения с немецкими учеными, и обеспокоенность Бен-Гуриона влиянием деятельности Моссада на германо-израильские отношения привела к отставке главы израильской разведки.

В наши дни раскрытие некогда секретной информации о разрушении израильскими ВВС объекта со строящимся ядерным реактором в Сирии, у иранского стратегического союзника, следует рассматривать как инициированный политическим руководством страны сигнал – если Тегеран не прекратит свои усилия по получению ядерного оружия, то Израиль прибегнет к «доктрине Бегина» в третий раз.

Преимущество Ирана в качестве «порогового государства» заключается в том, что он может продолжать спорить о том, что у него нет ядерного оружия, и что он не намерен его приобретать, пытаясь, таким образом, снизить цену, которую необходимо будет заплатить на международной арене за разработку оружия. Вполне возможно, что в этом случае Иран также воздержится от выхода из Договора о нераспространении ядерного оружия и будет продолжать утверждать, что он выполняет свои другие международные обязательства. Более того, в этой ситуации Тегеран сможет получить, если и не все, то некоторые из преимуществ наличия ядерного оружия, в частности, достижение частичного стратегического сдерживания против возможного нападения на него.

Пока Иран не обладает ядерным оружием. Но поскольку Иран стремится к обладанию возможностью нанесения военного ядерного удара, постольку меняется отношение арабских государств и Турции к ядерной проблеме. Страны Ближнего Востока, включая Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Турцию и др., оперативно приступили к развитию ядерного потенциала в гражданских целях в ответ на вызов со стороны Ирана. Технологические возможности и инфраструктура гражданской ядерной энергетики позднее может послужить основой для развития военного ядерного потенциала.

Для Израиля существует две дополнительные угрозы, которые не были включены в соглашение с Ираном (СВПД, 2015 г.) – запрет на разработку ракет дальнего радиуса действия и поддержку терроризма. Иран продолжает спонсировать террористические организации, использовать лазейки в соглашении и продолжает развивать программу баллистических ракет.

Дипломатические усилия шести держав, которые привели к соглашению с Ираном, способствовали отсрочке иранского ядерного проекта, но не уничтожили его, что позволяет Ирану решать – создавать ли вообще и когда создать ядерную бомбу. Поэтому борьба Израиля с иранской ядерной угрозой еще далека от завершения, и Израиль должен внимательно следить за иранской ядерной программой и быть готовым к военным действиям в качестве крайней меры, чтобы не допустить приобретения Ираном ядерного оружия.

Израиль утверждает, что соглашение с Ираном является плохим документом, и что США не использовали слабость Ирана в 2015 году, чтобы достичь лучшего соглашения. Главный вопрос сегодня заключается в том, что сделает президент США Дональд Трамп, чтобы уверенно противодействовать этому соглашению.

Израиль должны беспокоить два основных вопроса.

Во-первых, вопрос о праве Ирана обогащать уран на своей территории. Обогащение в настоящее время хоть и ограничено, но всего лишь на несколько лет. Тегеран не должен производить бомбы, но у него есть право на все остальное, что является основным достижением Ирана в этом соглашении.

Во-вторых, проведение исследований и разработок. Иран может продолжать развивать передовые центрифуги, которые смогут обогащать уран значительно более высокими темпами, чем существующие на данный момент центрифуги относительно старого образца. Это означает, что через несколько лет у Ирана появятся новые и продвинутые модели центрифуг, так что ему не понадобится большое их количество и огромных площадок для достижения той же цели. В нынешней ситуации, когда Иран по-прежнему не имеет ядерного оружия, перед ним встает двойной вопрос: следует ли самому разрабатывать оружие или способствовать созданию потенциала для производства ядерного оружия, остановиться на пороге нескольких месяцев до создания бомбы, фактически ее не производя. И если Иран решит создать реальное оружие остается только один вопрос – когда он это решит?

Экзистенциальные угрозы для Израиля Шауль Шай обозначил следующим образом:

Предотвращение и пресечение достижения не конвенциального военного потенциала со стороны вражеских государств были ключевыми элементами концепции и политики безопасности с 1950-х годов, но никогда не определялись как таковые. Израиль фактически реагировал на угрозы применения не конвенциального оружия на двух уровнях:

  • На уровне сдерживания – посредством политики «ядерной двусмысленности».
  • На профилактическом уровне – посредством мер, направленных на предотвращение получения не конвенционального (особенно ядерного) военного потенциала врагами Израиля.

Шауль Шай утверждает, что концепция безопасности должна учитывать как традиционные, так и не конвенциональные угрозы. Профилактика, сдерживание и превентивные удары в ответ на не конвенциональную угрозу были, по сути, ключевыми компонентами концепции безопасности, хотя они не были концептуализированы должным образом. Их следует признать в качестве основного компонента концепции безопасности[ii].

Рассматривая не конвенциональные (в основном ядерную) угрозы в качестве экзистенциальных Шауль Шай считает, что Израилю следует предупреждать, сдерживать, предотвращать, обороняться и осуществлять любые действия, включая превентивные удары, направленные на предотвращение разработок и возможности применения не конвенционального оружия.

Начиная с революций «арабской весны» и, возможно, даже раньше, вероятность формирования арабской коалиции, которая попытается уничтожить Государство Израиль, значительно снизилась. Главной военной угрозой, с которой приходится сталкиваться Израилю, является ассиметричная конфронтация с террористическими организациями и шаги, предпринимаемые Ираном для разработки не конвенционального (ядерного) оружия.

Хотя в последние годы были предприняты попытки адаптировать основные положения традиционной концепции безопасности (сдерживание, предупреждение и решение) посредством недавних и соответствующих интерпретаций этих положений, а оборона стала основным элементом концепции, ничего не было сделано в контексте концептуализации не конвенциональной угрозы.

Кроме того, на протяжении многих лет профилактика, сдерживание и превентивные удары также распространились на другие сферы угроз, не являющиеся экзистенциальными, в их числе: приобретение враждебными Израилю государствами систем вооружения, способных угрожать военному превосходству Израиля или серьезно угрожать стратегическим целям и густонаселенным районам. Впоследствии Израиль распространил профилактику и сдерживание на ассиметричное противостояние террористическим организациям. Таким образом, эксперт предлагает рассматривать не конвенциональные угрозы и израильскую реакцию на них как часть концепции безопасности Израиля.

Учет опыта Израиля в обнаружении, предотвращении и профилактики различного уровня угроз национальной безопасности оставляет надежду на то, что сегодня удастся избежать перерастания в горячую фазу напряженного выяснения отношений Израиля с Ираном, в т.ч. на сирийском фронте, со всеми вытекающими последствиями для региона.

[i] Программа 18-й Конференции в Герцлии. URL: http://www.herzliyaconference.org/eng/?CategoryID=578&ArticleID=2837&dbsAuthToken= (на англ. яз.)

[ii] Предотвращение, сдерживание и превентивные удары как основные компоненты в концепции безопасности Израиля // Материалы 18-й Герцлийской конференции. Май 2018. URL: https://www.idc.ac.il/en/research/ips/2018/Documents/ShaulShayNationalSecurityDoctrine2.5.18.pdf (на иврите)

62.89MB | MySQL:107 | 0,519sec