О политике России в Ливии

Москва активно развивает отношения с обоими действующими в Ливии правительствами, закрепляя за собой одну из ведущих ролей в этой североафриканской стране. Такая оценка приводится в статье, опубликованной в четверг в электронной версии американской газеты «Уолл-стрит джорнэл». Как отмечается в материале, РФ «обеспечила себе прочные позиции в Ливии на будущее путем поиска союзников по обе стороны конфликта». Издание констатирует, что РФ развивает связи как с Правительством национального согласия (ПНС) в Триполи, так и с фельдмаршалом Халифой Хафтаром. «Усилия, которые предпринимает Москва, расширили ее охват от Ближнего Востока до Северной Африки и сделали ее одним из центральных игроков в этой богатой ресурсами стране», — подчеркивает издание. Газета отмечает, что в интервью ее журналистам министр иностранных дел ПНС Ливии Мухаммед Тахер Сияла заявил, что выступает за расширение роли России в североафриканской стране. «Мы хотим, чтобы между внешними игроками был баланс», — отметил министр. Он также не выразил беспокойства относительно связей РФ с Хафтаром. «В любом случае мы сейчас рады, что Россия считает одинаково важными всех ливийцев и всех политических игроков», — сказал он. В материале также приводятся слова главы российской контактной группы по внутриливийскому урегулированию при МИД РФ и Госдуме Льва Деньгова. «Мы не делаем ставку на одного игрока», — сказал он. Деньгов также отметил: «Мы можем развить отношения с помощью бизнеса».В настоящее время в Ливии действуют два правительства: Правительство национального согласия в Триполи, возглавляемое Фаизом Сараджем, и кабинет на востоке страны, который поддерживается Ливийской национальной армией во главе с фельдмаршалом Хафтаром. В этой связи видимо следует отметить следующее. Говорить о каком-то серьезном влиянии Москвы в Ливии, а, тем более, утверждать, что Москва закрепляет там свою «ведущую роль»,  было бы большой натяжкой. В этой связи интересы Кремля в Ливии на сегодня сосредоточены в рамках созданных коммуникаций с различными полевыми командирами и кланами через прежде всего возможности президента Чечни Р.Кадырова и функционирующий под его эгидой группы Л.Деньгова. И этот канал коммуникаций неплохо себя зарекомендовал в рамках операций по освобождению заложников из стран СНГ и захваченных полевыми командирами танкеров и сухогрузов. Присутствует в Триполитании и одна российская ЧВК, которая занимается там конкретными вопросами обеспечения безопасности нескольких проектов в углеводородной сфере. Но это совсем не «господствующее влияние». Для этого необходимо гораздо больше и денег, и физического присутствия. При этом равноудалённое положение Москвы в рамках внутриливийского конфликта также можно поставить под вопрос. До нынешнего момента Москва очень четко артикулировала свою позицию в рамках поддержки прежде всего Ливийской национальной армии (ЛНА) и ее главнокомандующего в лице Х.Хафтара. Глава ПНС Ф.Сарадж также несколько раз посещал Москву и вел переговоры, но в данном случае есть очень четкий индикатор приоритетов. Это прежде всего военно-техническая поддержка со стороны Москвы (а вернее — Минска и Каира, которые поставляют оружие с лицензионного разрешения российской стороны при финансировании таких операций ОАЭ) именно Х.Хафтара, но никак не его политического конкурента Ф.Сараджа. И это является определяющим моментом, когда мы говорим о российском присутствии в Ливии, а, тем более, о нейтралитете Москвы. Очень сомнительно, что российская сторона сможет найти общий язык с полевыми командирами Триполи и Мисураты из числа откровенных исламистов, которые сейчас составляют основу политической выживаемости правительства Ф.Сараджа.

На середину лета прошлого года, по оценкам французских разведывательных источников,  Москва стала интенсифицировать свою материально-техническую поддержку именно сил Хафтара. И действовала она в данном случае в четкой координации и согласовании с Каиром.   По   этой информации, Россия поставила истребители ЛНА, в том числе МИГ-27. Эта модель предназначена в том числе и для штурмовок наземных целей.  По данным французов, именно эти самолеты сейчас используются для атак позиций исламистов в Дерне, а ранее в Феццане. Наряду с этими поставками Россия направила техников для работы по техническому обслуживанию этих самолетов, которые Москва поставила из собственных арсеналов. И этот момент является новым в оперативной обстановке — ранее, как мы уже говорили, российское оружие шло к Хафтару в основном через Белоруссию. Более того, по данным французских экспертов,  тогда же российские  советники  также появились в составе сил Хафтара.   Таким образом, можно совершенно оправданно говорить о том, что Москва свой выбор во внутриливийском политическом пасьянсе сделала. И он очень во многом определяется приоритетами Каира во внутриливийском досье, поскольку говорить в данном случае о какой-то самостоятельной линии  Москвы не приходится. Это в принципе невозможно с учетом нынешней политической и государственной раздробленности Ливии. И в данном случае также неоправданно говорить о каких-то глобальных экономических проектах, как основе российского присутствия. Такие проекты невозможны в реально глобальном экономическом смысле до тех пор, пока Ливия находится в разобранном состоянии. И в этой связи видимо более осмысленно говорить о том, что позиция России по выбору приоритетов среди внутриливийских сил связана прежде всего общей линией поведения Москвы в этом регионе. И прежде всего образовавшимся региональном альянсом с АРЕ и уже в более отдаленной перспективе — с ОАЭ. И этот более важный для России аспект ее региональный политики безусловно самым прямым  образом влияет и на выбор союзников в Ливии.

62.82MB | MySQL:102 | 0,622sec