Президент Турции Р.Т.Эрдоган на досрочных выборах 24 июня может получить 54% голосов и снова возглавить страну. Как сообщает в среду 30 мая телеканал Эн-ти-ви, об этом заявил официальный представитель правящей Партии справедливости и развития (ПСР) Махир Унал. «Наша партия сохраняет свои позиции, занятые на выборах 1 ноября 2015 года. Судя по опросам общественного мнения, на предстоящих выборах уровень поддержки Тайипа Эрдогана ожидается на уровне 54%, ПСР — до 47%», — сказал он. Унал добавил, что в отличие от утверждений в некоторых публикациях в СМИ поддержка ПСР в стране не снизилась. На досрочных парламентских выборах 1 ноября 2015 года ПСР получила 49,5%. Пресс-секретарь партии указал, что, принимая во внимание и поддержку участников «Народного альянса», в который входят ПСР, Партия националистического движения (ПНД) и Партия великого единства, «с парламентом никаких проблем не будет», то есть ПСР снова получит большинство кресел и статус правящей. Оптимистичные прогнозы для ПСР подтверждаются не всеми работающими в стране агентствами по изучению общественного мнения. Газета «Дюнья» сравнила результаты десяти различных опросов о поддержке партий по состоянию на конец мая. Средний показатель у ПСР 42%, у ее прямого конкурента Народно-республиканской партии (НРП) — 27%, однако некоторые опросы свидетельствуют, что партия власти может набрать и менее 40%, что не даст ей возможность занять большинство мест в парламенте. У Эрдогана, судя по опросам, есть шансы выиграть президентскую гонку в первом туре, но с минимальным перекрытием установленного законом барьера в 50% плюс один голос для победы. В случае же проведения второго тура кандидату необходимо набрать простое большинство голосов. Неприятный для Эрдогана прогноз дает компания Remres — в первом туре президент наберет 36,2%, во втором — 42,2%. Если во втором туре оппозиция выдвинет единого кандидата, то отрыв Эрдогана от него будет минимальным. Досрочные парламентские и президентские выборы в Турции пройдут 24 июня, после чего в стране официально вступят в силу поправки о введении президентской системы правления. В президентской гонке принимают участие шесть кандидатов: действующий глава государства Реджеп Тайип Эрдоган, кандидат от НРП Мухаррем Индже, кандидат от оппозиционной Хорошей партии Мераль Акшенер, кандидат от Партии благополучия Темель Карамоллаоглу, кандидат от партии «Родина» Догу Перинчек и кандидат от курдской Партии демократии народов Селахаттин Демирташ. До парламентских выборов Высшая избирательная комиссия допустила 11 политических партий. По оценке американских аналитиков, при общем мнении ведущих социологов в том, что Р.Т.Эрдоган не без труда, но сможет одержать победу на предстоящих выборах, и она не будет на этот раз настолько уверенной и безальтернативной. И в пользу этого могут сыграть две основные причины. Это прежде всего внутренняя экономическая нестабильность и необычно единое для последнего этапа турецкой внутриполитической жизни единения множества различных оппозиционных кандидатов, которые при разности своих программ преследуют сейчас одну основную цель — помешать Р.Т.Эрдогану стать фактически диктатором страны уже в юридически-легитимном поле. При этом, независимо от того, кто победит в этой гонке, Турция столкнется с постоянными императивами своей безопасности, то есть проблемами в своих отношениях с западными союзниками, такими как Европейский союз и Соединенные Штаты. При этом американские аналитики полагают, что победа именно Р.Т.Эрдогана и ПСР еще больше усугубит эти проблемы. Для действующего президента Реджепа Тайипа Эрдогана, который вместе со своей партией разработал нынешние конституционные изменения, ставки предстоящего голосования высоки. Если он победит, он возьмет на себя фактически бесконтрольные полномочия нового президента с перспективой пребывания у власти на протяжении практически следующего десятилетия. При этом американские эксперты практически солидарны во мнении о том, что на сегодня действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган и его партия имеют все возможности для того, чтобы выиграть нынешнее голосование. Но впервые за 15 лет своего правления эта победа не будет столь убедительной, как прежде. При этом борьба за президентский пост находится в центре нынешней гонки, и здесь все может окончится вторым туром. Одновременно, даже с учетом того, что парламент становится сейчас вторичным органом для принятия важных государственных решений, оппозиция скорее всего сможет самым серьезным образом расширить там свое присутствие. Исламистская ПСР впервые сумела победить на парламентских выборах в 2002 году, что было обусловлено наличием двух факторов. Во-первых, победе ПСР предшествовали годы экономического кризиса, что самым серьезным образом подорвали легитимность правящей тогда коалиции страны в глазах многих избирателей. Во-вторых, избирательный закон требует, чтобы партии получили не менее 10 процентов голосов для избрания в парламент. Партии, не достигшие этого порога, лишаются голосов, которые они получают, а те, которые достигают или превышают требуемые 10 процентов, делят их пропорционально. Именно это правило позволило ПСР завоевать большинство в парламенте в 2002 году, и во всех последующих парламентских выборах, не имея при этом фактической адекватной количеству полученных голосов поддержки избирателей. После выборов 2002 года ПСР и Эрдоган преуспели в том, чтобы воспользоваться политическими неудачами и ошибками своих конкурентов, создавая и разрушая временные политические альянсы, исходя при этом сиюминутной конъюктуры. Например, в 2014 году ПСР разорвала свой союз с гюленистами, которые сыграли определяющую роль в их политической победе в начале 2000 годов. Затем правящая партия обратилась с предложением о союзе к Партии националистического движения (ПНД) для того, чтобы обеспечить выдвижение пакета конституционных реформ в 2017 году. В результате этого альянса ПСР собственно и имеет нынешний уровень поддержки. Мы бы рискнули внести в эти рассуждения следующие поправки. Разрыв и разгром гюленистов в данном случае надо полагать прежде всего следствием личной борьбы за власть между Р.Т.Эрдоганом и Ф.Гюленом, нежели чем интересами чисто внутриполитической конъюнктуры и политической слабости гюленистов. Вообще основным соображением Р.Т.Эрдогана во всех его внутренних и внешних действиях является как раз соображение сохранения личной власти любой ценой, даже за счет «сделки с дьяволом». Если бы ему четко сказали, что сейчас он бы обеспечил свое будущее президентство путем союза с курдами, а не националистами, то он бы, без сомнения, заключил бы альянс с ними. Кстати, курдский фактор эксперты продолжают полагать важным моментом предвыборной борьбы. Американцы говорят в этой связи о том, что в прошлом Р.Т.Эрдоган получил 4-5 процентов голосов курдов, что позволяло ему в конечном счете одержать победу. На этот раз этот уровень поддержки может быть не достигнут. Но со своей стороны мы практически уверены, что турецкого президента сейчас волнуют не курды (их он в нужной ему степени просто элементарно перекупит, как он это делал и до этого в период последних по времени выборов в парламент), а прежде всего националистический электорат, который начал в значительной степени перетекать из лагеря союзнической ему ПНД в ряды Хорошей партии. И собственно этот момент и стал одной из причин объявления досрочных выборов. Еще один очень важный фактор для беспокойства — это нынешняя экономическая ситуация. Стоимость турецкой лиры снизилась до рекордных минимумов по отношению к доллару и евро, инфляция высока, а усилия президента по влиянию на денежно-кредитную политику привели к резкому оттоку международных инвесторов. Именно экономика сейчас может сыграть с ПСР плохую историю, как собственно в свое время именно она и привела ПСР к власти. Более того, ранее раздробленная оппозиция Турции впервые смогла объединиться (или хотя бы предпринять такую попытку более или менее осознанно) перед предстоящими выборами. Три основные оппозиционные партии Турции: НРП, Хорошая партия и Исламистская партия «Фелисити», объединились в неформальный альянс, основанный не более чем на общем стремлении вытеснить лично Эрдогана. При этом платформы и идеологии сторон достаточно различны, чтобы у них был шанс достичь устойчивой коалиции, но уровень нынешней кооперации вполне достаточный для того, чтобы дать бой ПСР на выборах. Или, вернее, перевести президентское голосование на второй тур. Это основная задача оппозиции на сегодня, а даже не получение достаточных мандатов в будущем составе сильно ослабленного с точки зрения своих властных полномочий парламента. «Хорошая партия», основанная перебежчиками из ПНД, предлагает сейчас жизнеспособную альтернативу националистическим избирателям, недовольных коалицией ПНД с партией Эрдогана. Старейшая политическая партия Турции HPП, тем временем, будет опираться на свою традиционную базу светских, либеральных городских избирателей — стойких критиков президента. Наконец, партия «Фелисити», хотя и небольшая, представляет ту же исламистскую идеологию, которую исповедует и ПСР, предоставляя религиозным избирателям, которые выступают против Эрдогана, привлекательную альтернативу. Наряду с их различными избирательными базами, все три партии будут безусловно стремится к получению поддержки 20 процентного курдского населения для того, чтобы перевести президентское голосование во второй тур. При этом собственно парламентские выборы также никто из оппонентов Р.Т.Эрдогана со счетов не сбрасывает. В случае победы Р.Т.Эрдогана на президентских выборах, законодательный орган останется единственной, пусть и скромной по возможностям (он не будет иметь полномочий по отменен президентских указов), силой способной влиять на внутреннюю политику. Ни одна из трех партий оппозиционной коалиции не получит при этом абсолютного большинства, но вместе они могут бросить вызов ПСР в парламенте. При достаточном количестве голосов оппозиция может даже попытаться собрать большинство в две трети голосов, необходимое для отмены конституционных поправок 2017 года, что однако является самым маловероятным сценарием. В этой связи ключевой вопрос для будущего расклада сил в парламенте и его способности хоть в какой-то степени может влиять на политику Р.Т.Эрдогана в качестве будущего президента — это вопрос способности оппозиции сформировать в законодательном органе коалицию. И этот вопрос остается открытым до сих пор.
Если оппозиция достигнет своей цели в президентской гонке, второй тур голосования состоится 8 июля. Второе тур голосование не является идеальным сценарием для Р.Т.Эрдогана, но оно также не гарантирует победу оппозиции. Три основные оппозиционных кандидата — «Хорошая партия» Мерал Аксенер, «Фелисити» — Темел Карамоллаоглу и РНП Мухаррем Индже — сейчас строят свою предвыборную риторику в основном вокруг исключительно экономических проблем. И в этой связи одним из главных факторов, оказывающих сильное влияние сейчас на итоги предстоящих выборов, это степень чувства неопределенности и неуверенности в Турции. Эрдоган долгое время позиционировал себя как популистский патриарх, обладающий уникальной квалификацией для решения многих проблем Турции, и собственно сейчас он продолжает эксплуатировать этот тезис как единственного спасителя отечества. При этом наличие в стране режима ЧП, жестких репрессий против оппонентов в судебной власти, армии и силовых структурах и СМИ в принципе должно если не обеспечить ему победу, то, по крайней мере, значительно облегчить ему достижение этой задачи. И именно режим ЧП может обеспечить ему необходимый пересчет голосов в случае возникновения проблемы с получением безусловного преимущества. И в этой связи западные аналитики указывают на то, что Р.Т.Эрдоган будет продолжать по нарастающей обвинять ЕС во вмешательстве в турецкие внутренние дела. Прежде всего с точки зрения запрета Брюсселя проводить в странах Европы предвыборной кампании среди турецкой диаспоры. И в этой связи опять же делается вывод о том, что итоги предстоящих выборов никоим образом не изменит для Анкары очень серьезного напряжения в отношениях с США и ЕС в среднесрочной перспективе. Более того, в случае неубедительных результатов Р.Т.Эрдогана и его партии на выборах, Брюссель однозначно поставить под сомнение их легитимность. Это ситуация скорее всего позволит сохранить тренд Р.Т.Эрдогана на поддержание конструктивных отношений с Москвой при любых вариантах развития событий. В том числе и в области ВТС, экспорта углеводородов и атомной программы, не говоря уже о развитии двусторонней торговли и туризма, что является для турецкой экономики одной из критических точек. В этой связи какое-то кардинальное изменение внешней политики в случае поражения Р.Т.Эрдогана, о котором говорят сейчас турецкие обозреватели, является областью теории. Любое правительство или президент Турции будет просто вынужден учитывать экономические реалии и держать прежний в общем курс в отношении российского и сирийского досье.