У нынешней дестабилизации были две причины. Во-первых, вывод основной части американских войск в 2014 году. ВС США перестали принимать прямое участие в боевых действиях. Запад во главе с Америкой трансформировал свою стратегию. Уменьшалось количественное и качественное присутствие иностранных войск в Афганистане. Вместо миротворческой операции появилась невоенная «Решительная поддержка». Контртеррористическую операцию «Несокрушимая свобода», в рамках которой были достигнуты основные успехи по уничтожению некоторых террористов,  заменила операция «Страж свободы». Суть ее сводится к тренингу афганских силовиков. То есть это выездной мини военный колледж. В основном вся деятельность оставшихся 10 тысяч войск заключалась «обучении, консультировании и ассистировании» афганских сил безопасности. Более того, американским военнослужащим запрещено вступать в прямые бои с талибами. К слову, на пике в 2012 году Афганистане находилось более 130 тысяч западных военнослужащих, львиную долю которых составляюсь американцы. В 2013 году – 100 тысяч. Сегодня – около 13 тысяч. С уходом американских и западных военных в стране образовывался вакуум, который не смогли заполнить ни Кабул, ни «Талибан». Президент Барак Обама анонсировал вывод войск из Афганистана, сыграв медвежью услугу талибам. Радикалы на время ушли в глубокое подполье, впрочем, не скрывая, что выйдут из него после ухода «оккупантов». Так и произошло, США и союзники ушли, а «Талибан» пошел в наступление, захватываю все новые и новые провинции.  Отсюда и успешный марш талибов.

Теперь перейдем к поистине главному, к афганскому. Второй причиной ухудшения обстановки является углубление внутреннего межэтнического политико-социального и следующего из него экономического кризиса. Как это ни парадоксально, но главным дестабилизирующим фактором нынешнего этапа является не активность радикального движения или других экстремистских группировок. Это как раз хронический фактор, который сезонно играет большую или меньшую роль. Афганистан дестабилизируется классическим для себя явлением – межэтническими противоречиями. Однако и здесь ситуация эволюционировала. Ситуация изменилась — сейчас нужно говорить о межэтнической войне или хотя бы о конфликте. Таким образом, главной причиной ухудшения ситуации стал не вывод войск США, то есть передовая конфликта. А его глухой тыл – война разных этнополитических групп за власть над Афганистаном. Хотя, конечно, одно из другого логически вытекает. Семнадцатилетнее американское присутствие в Афганистане достигло определенного горизонта. Нельзя сказать, что все эти годы были тотально провальными. Например, в начале афганской кампании Америка достигла определенных успехов. Были созданы общие контуры нового Афганистана, принята конституция (2004), оформлены государственные институты, проведены президентские и парламентские выборы. Мало-помалу страна начала восстанавливаться, Кабул был отстроен, северный Мазари-Шариф по местным меркам и вовсе процветает. Афганистан никогда так не жил. В крупных городах построены торговые центры, кинотеатры мало чем уступающие региональным аналогам (разве, что дубайским). Были проложены тысячи километров дорог, соединяющих разные провинциальные центры с Кабулом. Столько дорог Афганистан не видел никогда.

Были и успехи и другого порядка. Хотя сегодня в это сложно поверить, но в далеком 2001 году у США были четкие цели и задачи. После терактов был составлен список лидеров «Аль-Каиды» (организация запрещена в РФ) и все они были уничтожены. В первые годы были схвачены или убиты такие террористы, как  Халид Шейх Мухаммад, Абу Фараж аль-Либи, Абу Зубейда, Мохаммад Атеф. Уже в 2011 году было объявлено об убийстве Усамы бен Ладена. Впрочем, он тогда уже был никому не нужен (в отличие от вышеперечисленных). Многие были схвачены на территории Пакистана, где скрывались после ввода войск США в Афганистан. С талибами дело обстоит совершенно иначе. Во-первых, структура, идеология и сама суть «Талибана» имеет мало общего с международными террористическими организациями типа ИГ или той же «Аль-Каиды». «Талибан» — это радикальное фундаменталистское этнорелигиозное движение, чьи цели и энергия направлены исключительно на внутриафганские вопросы. Используют ли талибы терроризм, как метод достижения своих политических целей? Безусловно, используют. Во-вторых, движение — сугубо националистическое, что неоднократно подтверждалось в ее официальных заявлениях и документах. С точки зрения джихадистских организаций, это грубое нарушение основ ислама. Центральные идеологические и социальные догмы талибов лежат в их племенной форме быта. Более того, радикалы следуют учению совершенно другой крыла радикального ислама – деобандизма, про который, между прочим, лидеры ИГ или «Аль-Каиды» мало что слышали. Примечателен один случай. Однажды член ИГ побывал в гостях у талибов в Зоне племен, между Афганистаном и Пакистаном. У него были большие ожидания, он хотел порадоваться за «братьев, живущих жизнь по канонам истинного ислама». Однако разочарованию террориста не было предела. Он обнаружил, что быт талибов продиктован племенными адатами местного разлива, а не классическим шариатом. К чему я это? У «Талибана» и ИГ, помимо использования террора и радикализма, не так много сходств. И самое главное, каким бы ни были талибы, хотим мы этого или нет, но это элемент определенной части афганского социума. Отрицать это, значит смотреть на ситуацию в шорах.