9 июля девять сотрудников полиции Туниса погибли при нападении террористов на западе страны у границ с Алжиром, об этом сообщают тунисские СМИ. Сообщается, что боевики организовали засаду на сотрудников сил безопасности на автотрассе близ районов аль-Фаиджа и Сарая. В настоящий момент подробности нападения не приводятся. В этой связи ряд российских политологов солидарны в своей оценке, что террористическая активность в Тунисе сегодня является одной из главных проблем в стране. И это не говоря уже о том, что несколько месяцев назад крупная торговая площадка Bithumb заблокировала трейдеров из Туниса по причине неэффективной борьбы с финансированием терроризма и отмыванием денег. Военный эксперт фонда «Народная дипломатия», представитель экспертно-аналитического клуба «Будущее сегодня» Сергей Простаков  отметил, что ценой, которую Тунис заплатил за смену режима во время «арабской весны», стал подъем радикализма и рост террористической активности. Подобные настроения и идеи существовали в Тунисе и ранее, и проявлялись они не только внутри страны: теракты в Берлине в 2016 году и Марселе в прошлом году были совершены гражданами Туниса. А сейчас постоянно происходят теракты и на территории самого государства, претендующего на роль средиземноморского курорта. «К таким последствиям приводит в первую очередь слабость властей Туниса, их неспособность в одиночку противостоять террористическим угрозам, которые постоянно увеличиваются. После поражения в Сирии террористы, в том числе запрещенная в России ИГ, ищут новые базовые территории, и Тунис вместе с соседней Ливией рискуют стать новым театром широкомасштабных боевых действий», — пояснил Сергей Простаков. По мнению аналитика, не стоит недооценивать и внутренние проблемы, не исчезнувшие после «арабской весны», а лишь усилившиеся. Из-за них с территории Туниса в террористические группы в Сирии, Ливии и Ираке постоянно уходят новые радикалы, пополняя ряды боевиков и устраивая теракты на родине. В этой связи отметим, что тунисские граждане сейчас прочно занимает первую строчку в рядах «исламистской пехоты» в составе различных джихадистских группировок в той же Сирии и Ираке. По некоторым данным, таковых на сегодня около 4 тыс. (Лично мы полагаем, что на сегодня их сильно меньше), но в любом случае тунисцы отодвинули по своему представительству в такого рода структурах тех же марокканцев. «Недостаточный контроль властей над ситуацией может привести к тому, что террористы, уже закрепившиеся в соседней Ливии, попытаются сделать это и в Тунисе, пользуясь поддержкой местных сторонников, а также резко активизироваться, угрожая и государству, и всей Северной Африке. Поэтому террористические риски в этой стране сохраняются на очень высоком уровне», — заключил Сергей Простаков.

В этой связи отметим несколько моментов. Организация неформального экспорта тунисской джихадистской силы за рубеж в ту же Сирию или Ирак был одним из компонентов общей государственной политики предыдущего правительства страны, основу которого составляли «Братья-мусульмане» из партии «Ан-Нахда». Таким образом они решали несколько задач. Во-первых, выполнялась задача по ротации ливийских исламистов, которые вернулись домой практически после начала первого этапа гражданской войны в Сирии в силу внутриливийских реалий и ожесточившийся борьбы за власть с тем же Х.Хафтаром. И делалось это в большой степени по просьбе главного куратора «Исламского государства» (ИГ, запрещено в Росии) на тот момент времени в лице Катара. А связь лидера «Ан-Нахды» Р.Ганнуши с Дохой более чем плотная. И за такое участие катарцы в общем-то обещали Р.Ганнуши пост главы глобального движения «Братья-мусульмане» со штаб-квартирой в Дохе взамен уже престарелого шейха Ю.аль-Кардауи. И такую опцию Р.Ганнуши до сих пор держит в запасе, тем более, что катарцы уже профинансировали ряд его проектов в медийной сфере Туниса. Во-вторых, таким образом тунисские власти пытался снизить уровень внутреннего социального напряжения просто в рамках «выпуска пара» на другие объекты. И нынешняя правительственная коалиция между вроде бы «светской» партией «Призыв Туниса» и той же «Ан-Нахдой» фактически проводит ту же политику. Другой вопрос в том, что выпускать такой пар стало сложнее с учетом разгрома основных сил ИГ в Сирии и Ираке, а самое главное — резкого падения уровня их финансовой самодостаточности. А тунисцы, и не только они, ехали в ИГ в первую очередь зарабатывать. В этой связи поправим С.Простаков, тунисцы уже не едут в Ирак и Сирию. Незачем. Отсюда возвращение многих из выживших тунисцев домой (а вернее — в зону Сахеля) и инкорпорация их в общую структуру криминального бизнеса в этом регионе, который осуществляется при этом под чисто джихадистсткими лозунгами. В связи со сказанным отметим важный момент. Основную опасность в данном случае представляют не возвращающиеся домой исламисты, а постоянная расширяющаяся база рекрутинга радикально-криминальных групп внутри самого Туниса в силу чисто экономических причин. Также отметим, что все основные резонансные теракты в Тунисе (имеем ввиду нападения на иностранных туристов и музейный комплекс в столице) два года назад, также нынешний инцидент на границе с Алжиром в общем-то имеют характер криминальных разборок этих групп и правительства Туниса, которое пытается установить свой контроль над обширными каналами контрабанды в страну из соседних Алжира и Ливии. Контрабанда всем, чем угодно, но в своей большей степени топливом. Удар по иностранному туризму, который составляет львиную долю доходов тунисского бюджета, был предупреждением правительству о том, что особо усердствовать на этой поляне ему не стоит. И, кстати, оно этот сигнал воспринял в целом. Нынешний инцидент на границе с не в меру ретивыми пограничниками из того же числа борьбы двух «хозяйствующих субъектов». Вот этот важный экономический аспект надо безусловно учитывать, когда делается анализ в отношении резкой радикализации Туниса.