Период «арабских революций» привели к краху или серьезному ослаблению государственности многих арабских стран. Если в 1960-1990-е годы прошлого века центральные для региона политические решения принимались по оси Каир-Дамаск-Багдад, а светские режимы баасистов в Сирии и Ираке и насеристов в Египте откровенно претендовали на гегемонию в регионе, то в настоящее время ситуация коренным образом изменилась. Ирак и Сирия превратились в «несостоявшиеся государства» (failed states), являющиеся уже не субъектами, но объектами мировой политики. Египет медленно, но верно восстанавливает свою субъектнсоть после разрушительного года под управлением «Братьев-мусульман», но серьезные экономические и внутриполитические проблемы еще долго не позволят ему претендовать на региональное лидерство. В этих условиях именно Иран и Турция выходят на первый план в региональной геополитике.
Два крупнейших государства Ближнего Востока связывает сложный комплекс взаимоотношений. Необходимо выделить несколько аспектов ирано-турецких связей. Во-первых, экономическое сотрудничество. Турция импортирует из ИРИ 25% нефти и значительную часть природного газа. Товарооборот между двумя странами колеблется на отметке 12-15 млрд долларов с перспективой возрастания до 20 млрд долларов. Торгово-экономические отношения между двумя государствами получили особенно интенсивное развитие после прихода к власти в Турции в 2002 году Партии справедливости и развития (ПСР). Во-вторых, Анкару и Тегеран связывает сотрудничество в сфере безопасности. Оба государства с 1997 года сотрудничают в борьбе против курдского сепаратизма. В-третьих, Анкара и Тегеран располагают разнообразными и зачастую противоречащими друг другу интересами в арабских государствах Ближнего Востока. В 2011-2015 годах турецкая политика в Сирии была направлена на уничтожение в этой стране иранского влияния и свержение союзного с Ираном режима Башара Асада. Тем не менее, с 2017 года оба государства наряду с Россией являются гарантами миротворческого процесса в Астане. Наихудшим злом для Тегерана был бы переход Турции на сторону злейшего антагониста Ирана – Саудовской Аравии. Исходя из этого, иранцам выгоден нынешний альянс Анкары с Катаром.
Противоречивость и запутанность ирано-турецких отношений порождает и различные, противоречивые оценки их состояния среди иранских экспертов. На сайте «Дипломасийе Ирани» были опубликованы записи круглого стола, в котором среди прочих принимали участие бывший посол Ирана в Малайзии Садек Малеки и бывший посол ИРИ в Китае Хоссейн Малайек, являющийся в настоящее время заместителем руководителя Центра стратегических исследований при Совете по целесообразности принимаемых решений (Центр возглавляет известный иранский политик Али Акбар Велаяти). Садек Малеки проявил непримиримую позицию по отношению к Турции, заявив о враждебности руководства этой страны по отношению к Ирану. По его мнению, Реджеп Тайип Эрдоган вдохновляется мышлением вчерашнего дня. Он считает себя наследником Османской Империи и султана турок-сельджуков Алп-Арслана, поработившего Иран в конце XI века. По мнению С.Малеки, нынешняя турецкая политическая элита враждебна Ирану и не заслуживает доверия. В доказательство этого тезиса он приводит вероломство президента Эрдогана по отношению к своим бывшим соратникам по ПСР, в частности, Абдулле Гюлю, к сирийскому президенту Башару Асаду, с которым Эрдоган до 2011 года поддерживал тесные партнерские отношения, к России в 2015 году. В-третьих, С.Малеки считает несовместимыми внешнеполитические подходы Ирана и Турции в ближневосточном регионе. По его мнению, целью Ирана является урегулирование имеющихся конфликтов и разрешение кризисов. Целью же Турции является создание новых кризисов. Садек Малеки резюмировал свое выступление тем, что, по его мнению, светская оппозиция Эрдогану была бы лучшим партнером для Ирана, чем правительство «фейковых исламистов» (1).
Другой видный иранский дипломат Хоссейн Малайек призывает с большим пониманием отнестись к турецкой политике. По его мнению, в отношениях с Анкарой иранцам надо избавляться от «духа Чалдырана» (битва при Чалдыране, состоявшаяся в 1514 году между армиями Османской Турции и Сефевидского Ирана, дала толчок двухсотлетнему периоду ирано-турецких войн и непримиримого соперничества за господство на Ближнем Востоке и в Закавказье). Он подчеркнул, что своеобразие внешней политики Турции обусловлено тем, что данное государство руководствуется не только экономическими интересами. У Турции своя внешнеполитическая стратегия и своя «турецкая мечта», не совпадающие с западным видением. Ирану, по его мнению, необходимо не искать конфронтации с Турцией, а вовлекать это государство в свои проекты. Х.Малайек считает, что Иран, отношения которого с Саудовской Аравией находятся в тупике, не может позволить себе такой же тупик в отношениях с Турцией. Садек Малеки возразил на это, что при правлении ПСР отношения Ирана с Турцией не прогрессировали, а деградировали. Десять лет назад, в 2008 году Турция выступала посредником при решении иранской ядерной программы (ИЯП), сейчас же Эрдоган постоянно вставляет палки в колеса иранским проектам и периодически выступает с антииранскими заявлениями.
По мнению члена Комиссии Меджлиса ИРИ по безопасности Новруза Шафеи, своеобразие международного положения Турции на современном этапе состоит в том, что президент Эрдоган и партия ПСР стремятся проводить независимую внешнюю политику. Этим нынешняя турецкая политическая элита отличается от прежней, координировавшей свои внешнеполитические шаги с Западом и НАТО. В то же время эта политика проводится зачастую бессистемно, от случая к случаю, без выработанной стратегии. На турецкую политику, по мнению иранского депутата, воздействуют еще два фактора. Во-первых, беспокойство о турецкой безопасности в связи с действиями курдских сепаратистов из РПК. Этим объясняется изменение турецкого внешнеполитического курса в Сирии, где Анкара больше озабочена не свержением президентом Асада, а защитой своих южных границ от сирийских курдов. Во-вторых, на турецкую внешнюю политику в большей степени, чем на иранскую, воздействует внутриполитический фактор: стремление Эрдогана поддерживать свой рейтинг и популярность у электората. Турция пытается в полной мере использовать свое выгодное геополитическое положение, чтобы быть нужной и Западу, и его противникам. С одной стороны, для Ирана выгодно нынешнее расхождение во внешнеполитическом курсе Турции с США и НАТО. С другой стороны, непредсказуемый и хаотичный характер турецкой внешней политики создает новые вызовы и угрозы (2).