17-21 июля в горах Восточного Памира, в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана, неподалеку от границы с Афганистаном, пройдут совместные российско-таджикские военные учения. Очень важно подчеркнуть, что речь идет о первых в истории совместных оперативно-стратегических учениях военнослужащих 201-й российской военной базы и Вооруженных сил Таджикистана. Российская база выделила около 400 военнослужащих и свыше 80 единиц техники. В свою очередь таджикские военные выставили на учения около 700 солдат и офицеров, а также четыре десятка боевых и транспортных машин. По легенде военнослужащим предстоит преодоление горного маршрута длиной в 700 километров в сложных климатических условиях. А целью учений является обработка и противодействие масштабному вторжению боевиков и террористов,  по легенде в основном «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), с территории севера Афганистана. В министерствах обороны России и Таджикистана официально подтвердили цели, задачи и общие масштабы учений.  «По легенде учений на территорию Таджикистана из Афганистана пытаются прорваться многочисленные вооруженные террористические группы. Частично попытка прорыва террористам удается. Задача личного состава, участвующего в учениях, — отразить атаки и ликвидировать прорвавшихся террористов», — рассказали в военном ведомстве Таджикистана. Примечательно, что осенью 2016 года на Памире прошли совместные таджикско-китайские учения со схожей легендой, которые также носили контртеррористический характер. Тогда в них приняло участие около10 тысяч военных. Кроме того, буквально во время начала военных учений посол России в Афганистане Александр Мантыцкий заявил об активизации сторонников ИГ на севере Афганистана. По его словам, сирийские террористы передислоцировались в Афганистан, и угрожают безопасности региона. «Такой «переток» есть, хотя американцы отрицают это, но афганские власти в целом признают, что «переток» есть. Они не знают, сколько человек и как, но люди едут из этих стран»,   — заявил посол. Мантыцкий отметил, что у российской стороны есть вопросы, как боевики могут пересекать границы. В начале 2017 года министр внутренних дел Таджикистана Рамазон Рахимзода заявил, что все большее число таджиков для участия в боевых действиях едут в Афганистан, но не смог назвать конкретных цифр.

По словам Рахимзоды, на афганско-таджикской границе скопилось до 15 тысяч боевиков. Между тем, генпрокурор Таджикистана Юсуф Рахмон заявил, что таджикские власти в течение прошлого года заблокировали более 2 тысячи сайтов радикального толка. По его словам, также по просьбе властей было удалено 4,2 тысячи видеороликов «террористического характера». Российские официальные лица также делали много заявлений об усилении присутствия ИГ в Афганистане и говорили о теоретическом марше на север, в страны Центральной Азии. Так, в Минобороны России заявили, что принимает меры по предотвращению проникновения боевиков из северных провинций Афганистана на территории Центральной Азии. «В этих целях повышаем боевую готовность российских военных баз в Таджикистане и Киргизии, оснащаем их современным вооружением и военной техникой», — заявил министр обороны Сергей Шойгу. Таким образом, мы видим фиксацию профессиональными военными Министерства обороны России, дипломатами в российском посольстве в Кабуле и их коллегами в Таджикистане усиления присутствия радикального элемента, в частности связанного с ИГ, в районе таджико-афганской границы. Без сомнения, организация столь масштабных военных учений – правильное решение, которое было принято российскими военными и их таджикскими коллегами на высоком уровне. Здесь нужно отдать должное профессионализму Минобороны и Генерального штаба России. Нет сомнений, что ситуацию в регионе следует держать под контролем и постоянно мониторить ее. Тем более что в последние годы были зафиксированы несколько резонансных терактов в России на Западе, совершенных выходцами из государств Центральной Азии, в частности из Таджикистана. Однако, несмотря на это, следует отметить несколько антропологических и аналитических аспектов, которые связаны с возможностью марша террористов на север и в целом вопроса о закреплении террористов ИГ в Таджикистане и Афганистане.

Несмотря на официальные заявления местных чиновников и отдельные публикации в СМИ, Таджикистан все же не испытывает серьезной угрозы роста радикального исламизма. Согласно официальной статистике, около 4000 граждан Центральной Азии воевали в рядах различных террористических группировок в Ираке и Сирии. Безусловно, после поражения ИГ некоторые захотят вернуться домой. Во-первых, 4000 человек – это не так много. Многие из них уехали не для того, чтобы возвращаться. Некоторые уже давно убиты. Остальным будет не так просто вернуться. А остальные и вовсе не имеют таких планов. Во-вторых, боевики понимают, что режимы, существующие в Центральной Азии, дают мало простора для радикально-подпольной деятельности. Многие просто даже не подумают о возвращении. Более того, тот факт,  что радикально настроенные граждане покидают регион – положительное явление. Это многими умалчивается. Проблема рассматривается слишком  узко и с совершенно определенного ракурса. Почему бы этому не способствовать? Любой террорист рано иди поздно будет убит — это аксиома. Проблема усиление ИГ в Центральной Азии имеет еще одно измерение. Цель любого террориста совершение терактов. Но теракты – не самоцель, а средство достижения цели. Мы живем в эпоху международного терроризма, и в ближайшие годы человечество не сумеет справиться с проблемой массовых терактов. Организаторы и сами террористы-смертники – зачастую абсолютно не связанные звенья одной цепи. В регионе есть огромное количество нерешенных проблем. Однако если мы говорим о потенциальной дестабилизации региона, усилении ИГ, то это несколько разные вещи. Угроза дестабилизации – минимальная. Будущие террористические атаки и участие в них отдельных выходцев из региона – реальная угроза, с которой нужно бороться. В целом, менее 1 процента население региона поддерживает идеологию и методы ИГ. В Таджикистане ИГ не приживется. О других республиках в целом можно сказать аналогично. Даже в период, когда у ИГ были серьезные успехи, в Центральной Азии было мало сторонников этой группировки. Необходимо все-таки отличать алармистские публикации СМИ и реальную ситуацию. Напоследок нужно подчеркнуть фактор современной мировой политики и международных отношений. Речь идет о намеренном информационном усилении угрозы. Что же касается возможного марша ИГ через афгано-таджикскую границу, то это еще более маловероятный сценарий по целому комплексу причин. Во-первых, военнослужащие российской базы достаточно хорошо осведомлены о ситуации на границе. За последние десятилетия она была проанализирована детально. Во-вторых, у радикально-террористического подполья, которое вне сомнения присутствует на афгано-таджикской границе, по крайней мере, пока нет количественно-качественного ресурса для осуществления наступления.