Десятая встреча по Сирии в астанинском формате завершилась во вторник в Сочи утверждением гуманитарной повестки дальнейших переговоров. Решение задействовать сочинскую площадку, хотя все прошлые раунды проходили в столице Казахстана, связано с намерением немного сместить акцент от в большей степени военных вопросов к аспектам политического урегулирования, укрепления мер доверия и восстановления арабской республики. Страны-гаранты — Россия, Иран и Турция — учитывая качественное изменение ситуации «на земле», договорились вместе работать над возвращением сирийских беженцев в места постоянного проживания и содействовать сторонам конфликта в обмене списками задержанных лиц, пропавших без вести и погибших, для чего запускается пилотный проект. Продолжится работа со спецпосланником генсекретаря ООН по Сирии Стаффаном де Мистурой по формированию сирийского конституционного комитета, новые консультации по данной теме условлено провести в начале сентября в Женеве. Одиннадцатая встреча высокого уровня пройдет в ноябре. В принятом совместном заявлении гаранты, как и во все прошлые раунды, подтвердили приверженность суверенитету и территориальной целостности арабской республики, а также решимость продолжать борьбу с террористическими организациями «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра» (обе запрещены в РФ) и связанных с ними группировок. В продолжении этого заявлено о противостоянии сепаратистским планам, подрывающим суверенитет Сирии и национальную безопасность соседних стран. В документе содержится призыв к ООН и ее гуманитарным агентствам «создать соответствующие условия для скорейшего добровольного и безопасного возвращения внутренне перемещенных лиц и беженцев в места их проживания». Если перевести все эти дипломатические заявления на более простой и понятный язык, то следует сделать вывод о том, что на этом раунде консультаций обсуждались три вопроса: судьба зоны деэскалации в Идлибе, формирования конституционного комитета и решение проблемы беженцев. Сначала об Идлибе. В итоговом заявлении констатировано, что с освобождением Восточной Гуты, Хомса, а теперь и юга Сирии от террористов последней проблемной точкой на карте остался лишь Идлиб, куда выезжали отказавшиеся сдаться правительственным войскам боевики. В ближайшее время, как отметил спецпредставитель президента РФ по сирийскому урегулированию Александр Лаврентьев, какого-либо штурма города или наступательной операции не предвидится, но террористам посоветовали активность не проявлять: любая вылазка будет жестко пресечена. В этой связи умеренные сирийские оппозиционеры и Турция, в чью ответственность входит данная территория деэскалации, должны выполнить свою часть «домашней работы» по стабилизации обстановки. «Тогда отпадет необходимость проведения каких-то операций против боевиков», — пояснил спецпредставитель президента РФ. Для выхода из Идлиба сирийских беженцев организован гуманитарный коридор. Постпред Сирии при ООН Башар Джаафари высказал довольно принципиальную позицию по действиям Турции в данной зоне деэскалации, обвинив Анкару в нарушении астанинских обязательств. «Период действия зон деэскалации имеет ограничения, они не могут быть продлены без согласия правительства Сирии. Это законное право сирийского народа вернуть все захваченные Турцией территории», — подчеркнул он, добавив, что правительство добьется прекращения присутствия «османских сил». Оппозиция, напротив, назвала турецких наблюдателей союзниками, заявив, что Дамаску не запугать ее угрозами операции в Идлибе. Впрочем, если сравнивать с предыдущими раундами, риторика оппозиционеров несколько смягчилась и, по мнению экспертов, дело даже не в том, что на переговоры прибыл несколько другой состав, а в коренном изменении ситуации «на земле». Глава делегации оппозиции Ахмед Тома поблагодарил Россию за улучшение обстановки в Сирии. Насчет «обстановки на земле» вывод сделан совершенно правильно, мы с самого начала присутствия российских сил в Сирии говорили и настаивали на том факте, что именно военный прогресс будет делать оппозицию и их зарубежных спонсоров более сговорчивыми и склонными к компромиссам. В данном случае надо учитывать, что именно наличие реальной военной силы «на земле» плюс размеры неконтролируемых Дамаском анклавов сопротивления определяет вес оппозиции с точки зрения учета этого фактора в любых переговорных форматах. На сегодня по большому счету у этих сил в активе остается только Идлиб плюс некая территория под контролем ИГ к северу от Пальмиры. Север страны и Заевфратье мы пока оставляем за скобками в силу известных обстоятельств. И это обстоятельство собственно и определяет жесткость дискуссий в ходе нынешних консультаций именно по теме Идлиба. И, если взять тон и подтекст обобщающего заявления, то по сути вопроса стороны к глобальной солидарной позиции по этому вопросу не пришли. Мы уже сообщали ранее, что Анкара жестко акцентирует тему Идлиба как «священную корову» с точки зрения своей приоритетности как гаранта существования этой зоны. Причем делает это она в ультимативной форме, ставя в прямую зависимость начало военных действий в этой зоне со стороны правительственных сил и их союзников с выходом Турции из астанинского формата. Отсюда и компромисс, которые очевиден примерно в следующих контурах: Дамаск воздерживается от начала активных боевых действий в Идлибе, давая Турции возможность в некие лимитированные сроки нейтрализовать силы «Джебгат ан-Нусры» и ИГ (присутствие последнего там в серьезной форме вообще вызывает серьезное сомнение) путем комбинирования методов поглощения и ликвидации, чтобы поставить тем самым этот регион под контроль умеренных протурецких групп. Этот вариант в принципе читался еще и до начала нынешних консультаций. Кстати, этот фактор присутствия именно протурецкого сегмента оппозиции на переговорах в Астане свидетельствует о том, что все остальные сегменты сопротивления (это в первую очередь просаудовские группы) сторонами этих консультаций сознательно игнорируются и выводятся за скобки астанинского формата переговоров. А этот момент обусловлен как раз фактором успеха именно военного давления и успеха механизма локальных перемирий. Сверка часов и оценка прогресса, который турки достигнут в рамках этих договоренностей, предполагается сделать уже в сентябре в рамках очередного раунда астанинского формата. При этом отметим попутно перенос центра таких консультаций из собственно Астаны в Сочи на постоянную основу. Мотивировка российской стороны в этой связи о приоритете сейчас именно «гуманитарных аспектов» внутрисирийского урегулирования выглядит несколько натянутой, но суть в ином: Москва четко демонстрирует таким образом, что вопрос нейтральности площадки переговоров более значения не имеет, и они проходят именно под эгидой Москвы без всяких условностей. Заканчивая тему Идлиба, отметим еще один момент. Это безусловное стремление Москвы, Тегерана и Дамаска не оставлять эту тему до бесконечности на усмотрение Анкары. Нынешнее обязательство не атаковать там цели имеет временный характер и сохранение такого режима полностью будет зависеть от эффективности действий Анкары. Об этом свидетельствует и гневная риторика сирийского представителя на нынешнем раунде переговоров, и постоянное артикулирование Москвой вопроса о перманентной угрозе для российских баз (беспилотники и т.п.) с идлибского направления. Как собственно и вся нынешняя деятельность со стороны Дамаска по ведению переговоров с сирийскими курдами, что надо в данном случае более полагать, как средство психологического давления на Анкару. В этой связи отметим, что турки настояли (без большой оппозиции по этому вопросу со стороны Дамаска и Тегерана) о включении в заключительный текст совместного заявления тему о недопустимости «сепаратистских устремлений» на сирийской территории, что является безусловно сигналом для курдов. Прежде всего с точки зрения бесплодности их попыток создания на севере Сирии некого аналога Иракского Курдистана.
Второй по важности темой для обсуждения была тема беженцев. Инициатива по организации возвращения домой сирийских беженцев принадлежит России: как сообщил в интервью ТАСС Лаврентьев, представители РФ сделали предложение поставить эту работу на плановую основу во время визита в Анкару на прошлой неделе. В перспективе к решению этой задачи могут подключиться другие страны. Вопрос о беженцах станет одним из главных на саммите Россия — Турция — Франция — Германия в Стамбуле 7 сентября. Европейские страны, как отметил Лаврентьев, могли бы сыграть важную роль в финансовой поддержке этой работы. Среди сложных моментов — предоставление гарантий безопасности тем беженцам, которые проживали на контролируемой оппозицией территории, и покинули ее с приближением сирийских правительственных войск. Впрочем, этот вопрос можно решить: Лаврентьев привел пример успешного возвращения временно перемещенных лиц, бежавших от правительственных войск из контролируемого оппозицией Идлиба. Успешно осуществляется интеграция отрядов умеренной оппозиции в сирийскую армию. Очевидно, что подобные решения могут быть найдены и для тех противников президента Сирии Башара Асада, которые находятся за пределами страны, в основном в Турции и европейских странах. При этом совершенно непонятно, зачем возвращать беженцев из Турции и ЕС. Непонятно прежде всего связи с развитием ситуации в самой Сирии с точки зрения российских интересов. Этот процесс не надо искусственно педалировать и придавать ему характер глобальной кампании, а сам процесс возвращения беженцев надо осуществлять в локальном режиме, исходя из оперативной ситуации в тот или иной момент времени в том или ином конкретном месте. И соответственно, исходя из условий для беженцев в рамках их возвращения. А это только отказ от вооруженной борьбы и признание главенства Дамаска как единственной государственной силы. Это осознание у российской стороны есть, если судить по следующему заявлению. Говорить о многостороннем отдельном документе по беженцам, по словам Лаврентьева, пока рано, но практическая работа будет координироваться на уровне специальных рабочих органов. Будирование этой темы со стороны Москвы в первую голову связано с попыткой сыграть на этой болезненной для европейцев теме с целью усадить их за стол переговоров по беженцам (демонстрация дипломатического успеха: Европа вынуждена с Москвой и Дамаском вести переговоры: то есть фиаско международной изоляции) и еще заставить раскошелиться. Второе более важно по нашей оценке. Вообще приглашать к переговорам по сирийскому досье надо только те силы, которые могут что-то решить в российских интересах, и тех, о которых что-то зависит. И в этой связи очередное приглашение США для участия в астанинском формате вызывает сожаление. Россия сожалеет, что представители США отказались приехать на встречу по Сирии в Сочи, и рассчитывает на участие Вашингтона в следующих раундах астанинского формата. Об этом заявил во вторник журналистам спецпредставитель президента РФ по сирийскому урегулированию Александр Лаврентьев. «Сожалеем, что от работы в интересах достижения долгосрочного политического урегулирования в Сирии американские коллеги самоустранились, — сказал он. — Мы по-прежнему уверены, что только путем открытого диалога можно выйти на взаимоприемлемые развязки». «Рассчитываем, что США пересмотрят свою позицию и примут участие в следующих встречах астанинского формата», — добавил дипломат. Пора уже давно отдавать себе отчет в том, что попытки добиться международной весомости астанинского формата со стороны Запада путем участия его представителей в этом процессе, бесплодны. А вот постоянные «сожаления» российской стороны по этому вопросу выглядят жалко, тем более, что США и их западные союзники в этом формате лишние. Игнорирование в данном случае является более оптимальным механизмом решения этой важной для российской стороны цели.
Третья тема — это конституционная реформа. Доверие необходимо и для разработки новой конституции страны и проведения в соответствии с ней парламентских и президентских выборов. Таким образом сирийцы сами, без внешней указки, смогут решить, какая партия и какой президент будут управлять ими. Обсуждение этого вопроса велось в Сочи в рамках консультаций сторон со Стаффаном де Мистурой. В распоряжении эмиссара ООН и стран-гарантов астанинского процесса есть списки представителей в комитет от правительства, оппозиции и гражданского общества. В ближайшее время стороны займутся их изучением. На встрече в Женеве в сентябре эти списки могут быть одобрены. Лаврентьев предупредил, что процесс формирования конституционного комитета — не быстрый, и лучше двигаться медленно, но с уверенностью в результате, однако ООН и страны-гаранты уже приступили к обсуждению процедурных вопросов работы нового органа. Это дает основания ожидать, что его формирование может произойти довольно скоро. Если говорить прямо и проще, то эта тема пока откровенно буксует. По многим причинам, в том числе и разному видению этого вопроса со стороны основных стран-гарантов. Турки, например, сознательно блокируют ее с точки зрения участия в этом процессе тех же курдов. Но самое важное — пока этой темы не хочет касаться ни одна из сторон конфликта, за исключением Москвы, которая пытается одним махом ввести новую конституцию, что создает иллюзию того, что конфликт на этом закончится. Не закончится, мозги переделываются не так быстро и для перехода от войны к миру надо время. И основой эффективности новой конституции является соблюдение устойчивого перемирия и налаживания инструментов совместного проживания недавних противников в течение, как минимум, двух-трех лет.