В июне с.г. главный турецкий мозговой центр – Фонд политических, экономических и социологических исследований (в турецкой аббревиатуре SETAV – В.К.), базирующийся в столице Турции – Анкаре, опубликовал редакционный Альманах, подготовленный коллективом его экспертов, под заголовком «Внешняя политика Турции в 2017 году». Он представляет несомненную ценность, имея в виду свою системность и законченность. Обратимся к документу для обзора. Постараемся при этом, чтобы этот обзор был компактен, в меру возможности исключив различные разделы обзорного характера (введения-заключения), но с учётом солидного объема исходного документа.
Первый раздел Альманаха – новый для издания и он предлагает набор статей независимых авторов, посвященных турецкой внешней политике и, как можно сделать вывод, представляющих на взгляд редакции наибольший интерес. Обратимся к заголовкам статей:
- Бурханеттин Дуран «Влияние попытки переворота 15 июля на турецкую внутреннюю и внешнюю политику».
- Нуршин Атешоглу Гюней «Прочна ли вторая весна в российско-турецких отношениях?».
- Тунджай Кардаш «Анализ турецко-американского кризиса в период Трампа».
- Наккы Уйгур «Турецко-иранские отношения в свете региональных процессов после арабской весны».
- Чагатай Оздемир и Неслихан Сайдам «Роль турецкого лобби в Вашингтоне в турецко-американских отношениях».
Представляется, что первую статью относительно попытки военного переворота можно пропустить. Мы не раз писали на сайте ИБВ и про турецкий режим чрезвычайного положения и про те внутриполитические процессы, триггером которых послужил неудачный военный переворот.
Однако, вторая статья заслуживает более пристального внимания с учетом того, что она ставит в заголовке фундаментальный вопрос, неизбежно присутствующий в головах политологов по обе стороны Черного моря.
Автор статьи – Нуршин Атешоглу Гюней – является деканом кипрского университета «Бахчешехир» и заместителем руководителя так называемого «Центра стратегических исследований мудрецов» (Bilgesam – В.К.). Пытаемся разобраться в мудрости автора статьи.
Начинает он с того, что напоминает: очень многие обозреватели считают, что отношения между Россией и Турции, пройдя стадию нормализации, пришли к «хорошим дням». Однако, ключевым вопросом, на взгляд автора, является следующий: при каких условиях сложившимся хорошим отношениям будет обеспечена долгая жизнь?
В поисках ответа на этот главный вопрос, автором предлагается копнуть глубже и обратиться к периоду холодной войны, а также к двум десятилетиям после (строго говоря этих десятилетий уже больше – В.К.), взглянув на них под «другим углом». Собственно, отсюда как пишет автор и будут произрастать корни используемого им определения для современных российско-турецких отношений, как «избирательное сотрудничество».
Пропускаем развернутое описание того, что под «избирательностью» теоретически подразумевается и сразу обращаемся к первому подразделу статьи, под заголовком «Сотрудничество в сфере энергетики и безопасности в «колесах» геополитической и геоэкономической борьбы».
Достаточно прогнозируемо, энергетический раздел статьи автор начинает с проекта «Турецкий поток», пришедшего на смену «Южному потоку», но застопорившегося по причине «самолетного кризиса» между Россией и Турцией. Не нова также и идея автора о том, что кризис в российско-турецких отношениях создал знак вопроса в российской энергетической политике. Впрочем, этот проект для российско-турецких отношений, по мнению автора, является взаимовыгодным из категории «win — win».
Как пишет автор, на самом деле, борьба США за европейский газовый рынок с Россией началась не при администрации Трампа. Беспокойство американцев восходит ещё к 80-м годам прошлого века. Однако, испортившиеся европейско-российские отношения на фоне украинского кризиса «подготовили почву» для блокирования Вашингтоном «определенных проектов». И, возможно, одним из самых важных проектов в этом ряду стал «Южный поток». администрация Обамы охарактеризовала этот проект, как «большую несправедливость» по отношению к Украине и включила его в европейскую повестку дня. За чем последовало давление на Болгарию и отказ последней от своего участия.
Впрочем, как указывает автор, Россия – это не тот игрок, которого с его энергетическим потенциалом, можно испугать запретом. Россия полностью отдает себе отчет в том, что жизненное значение для нее имеет сохранить свой статус важного игрока на европейском энергетическом рынке.
По этой причине, воплощение на практике проекта «Турецкий поток» равнозначно утверждению о том, что Россия оказывается на пороге европейского энергетического рынка, который до настоящего времени «не заперт».
Однако, именно при администрации Трампа вопрос того, насколько европейский энергетический рынок будет открыт перед Россией или другими поставщиками энергоносителей, обрел нынешнюю серьезность. Как могут увидеть интересующиеся вопросом, газовая политика Трампа, по сравнению с предыдущей администрацией, отличается агрессивностью и амбициозностью. Некоторые обозреватели идут даже дальше, утверждая, что чтобы понять сегодняшнюю внешнюю политику и политику в сфере безопасности США, надо знать энергетическую политику администрации Трампа. Достаточным подтверждением этого можно считать назначение на пост госсекретаря бывшего главы ExxonMobil Рекса Тиллерсона (ушел в отставку в марте 2018 года, что, впрочем, не вступает в противоречие с мыслью автора – В.К.)