22-23 ноября с.г. в Анкаре состоялась Конференция под названием «Российско-турецкие отношения: формируя образ будущего».

Продолжаем обсуждение презентации, сделанной нижеподписавшимся в ходе мероприятия на тему «Новые направления российско-турецкого экономического, энергетического и инновационного развития».

Первым из направлений, о которых было предложено задуматься сторонам был туризм, но в более комплексном и всеобъемлющем подходе, чем это сотрудничество реализуется в настоящий момент. Россия, как страна не являющаяся излюбленным местом посещения иностранных туристов, может воспользоваться успешным опытом Турции по превращению себя, в кратчайшие сроки (несколько десятилетий), в направление массового туризма – одно из крупнейших в мире.

Вторым из направлений сотрудничества, является турецкий проект «Канал Стамбул». Заметим сразу, что это – лишь возможное направление российско-турецкого сотрудничества, которое может состояться, а может и нет, в зависимости от целого ряда факторов. Вовсе не обязательно, что Россия станет поддерживать этот проект, а не воспротивится его реализации. Пока наша страна хранит сдержанное молчание.

Впрочем, сама Турция артикулирует твердое намерение по тому, чтобы этот проект стал бы реальностью и предпринимает в этом направлении конкретные шаги, о которых мы постоянно пишем на страницах ИБВ.

Перечислим кратко основные характеристики этого проекта, в плане его значения:

1. «Канал Стамбул», шунтируя пролив Босфор и связывая между собой Черное и Мраморное моря, становится новой точкой входа в черноморский бассейн, не предусмотренной Конвенцией Монтрё.
2. Турция, обладающая определенным набором международных обязательств в плане пролива Босфор по Конвенции Монтрё, получает полный и безусловный контроль над «Каналом Стамбул». Пользуясь причинами природоохранного свойства, Турция после завершения строительства «Канала Стамбул» может начать более жестко регулировать проход судов через Босфор.
3. «Канал Стамбул», обладая заметно более высокой пропускной способностью, чем Босфор, может стать важным коридором для китайской глобальной инициативы «один пояс, один путь». Именно китайские инвесторы – основная целевая аудитория для финансирования этого проекта, на которую сегодня «работает» турецкая сторона.
4. Россия не является страной, напрямую заинтересованной в реализации проекта «Канала Стамбул». Однако, существуют условия, при которых проект все же может стать ей интересен. В том случае, допустим, если китайские товары начнут массово поступать в российские порты для дальнейшего следования на мировые рынки, обеспечивая загрузку для российской ж/д и портовой инфраструктуры, а также российского торгового флота. Так что, в случае кратного возрастания судоходного трафика, проект, пока чисто гипотетически, может получить российскую заинтересованность.

Подчеркнем последнее обстоятельство: без привлечения России на свою сторону, Турция не сможет, в желаемой для себя конфигурации, реализовать этот проект. У нее просто нет финансовой модели, чтобы обеспечить его окупаемость (если рассматривать проект как экономический, а не как чисто политический). Собственных средств для одностороннего строительства «Канала Стамбул» в турецком бюджете нет.

Конечно, у турецкой стороны может возникнуть мысль заручиться поддержкой Запада для реализации этого проекта, переписав Конвенцию Монтрё на более привлекательных для себя условиях – напрямую позволяющих перенаправить крупнотоннажный судоходных трафик в «Канал Стамбул». И, таким «принудительным» образом, создать модель для его реализации.

Однако, результатом этой игры может стать то, что сама Турция может утратить существующий сегодня суверенитет над проливом Босфор, который — не только на пользу России (в плане четкого регламента захода военных кораблей нечерноморских государств в Черное море), но и на пользу ей самой, делая Турцию держателем ключей от бассейна, где сегодня ведется крупная геополитическая игра Запад – Россия. Не в интересах Запада повышение роли Турции в регионе. Но в западных интересах – размежевание России и Турции, недопущение возникновения между ними новых, стратегических областей сотрудничества и сдерживание их обоих.

И ещё одно обстоятельство: не стоит забывать какая идет взаимная увязка между различными проектами и интересами. То есть, проект «Канала Стамбул» не существует сам по себе автономно, а уже оказывается вплетенным в ткань региональных интересов многих стран. И при его решении он также будет рассматриваться в комплексе. По своему шумному информационному эффекту «Канал Стамбул» уже смело можно сравнивать с поставкой в Турцию российских систем С-400. Это – характерный почерк нынешнего турецкого руководства – создавать проекты, который затрагивают интересы множества стран и разыгрывать эту карту до достижения своих задач. И сейчас Турция «разыгрывает» «Канал Стамбул» со всеми возможными интересантами – США, ЕС, Россией, Китаем и т.д.