Тегеран считает возможным использовать все легитимные средства, в том числе оборонного характера, для борьбы с давлением Вашингтона. Об этом заявил министр обороны Ирана Амир Хатами, выступая в среду на VIII Московской конференции по международной безопасности. «Для обеспечения благосостояния народа Ирана и его жизненно важных интересов, а также для противостояния экономическому терроризму США, считаю возможным любые легитимные средства, в том числе оборонные», — сказал он. Эти заявления прозвучали ответом в рамках последних по времени решений Вашингтона в отношении усиления санкционного давления на Иран, в том числе и в рамках снижения его присутствия в различных точках ближневосточного региона. В этой связи имеется ввиду прежде всего иранское присутствие в Сирии. Отметим практически синхронное наряду с попытками окончательно обнулить иранский нефтяной экспорт и поставить под санкции КСИР усилилось давление американцев на ливанскую «Хизбаллу», которая полагается главным союзником Тегерана в регионе, и прежде всего в той же Сирии.  В этой связи особую озабоченность американцев и израильтян вызывают попытки иранцев создать в Сирии лояльные себе местные формирования в качестве своей точки опоры в рамках создания пресловутой «шиитской дуги» от Ирана через Ирак, Сирию и Ливан, а также создать позиции для ракетного запуска на сирийской территории. Но на сегодня, по оценке целого ряда экспертов,  какого-то реального воздействия на эти планы Тегерана партнеры оказать не могут.  В этой связи представляет интерес очередное аналитическое исследование турецкого фонда  OMRAN, которое посвящено степени иранского влияния в Сирии и мерам со стороны Израиля и стран НАТО в рамках его минимизации. Аналитики фонда указывают в этой связи, что к так называемым проиранским формированиям надо прежде всего отнести Национальные силы обороны (НСО), которые были  были созданы в 2012 году в рамках непосредственного участия Ирана в строительстве  вспомогательного ополчения сирийской армии. К концу 2017 года аналогичная группа, известная как «Локальные силы обороны» (ЛСО), была создана иранцами в провинции Алеппо, и прежде всего в ее восточной сельской местности. ЛСО состояли из нескольких небольших местных групп ополчения, которые действовали непосредственно под контролем Ирана, но без какого-либо правового статуса в Сирии. Иран учредил и поддержал материально-техническое снабжение ЛСО. При этом иранцы добились тесной их координации действий  с командованием сирийской армии, при этом избежав ошибки, которая произошла, когда были созданы НСО. В последнее время члены ЛСО смогли получить от Дамаска свой  юридический статус и инкорпорироваться в сирийскую армию, но при этом время их службы в ЛСО не засчитывается, как стаж службы  в армии. 6 апреля 2017 года Дамаск издал меморандум о создании  «организационно-административного отдела / сектора армии в рамках  организации и вооружении сил ополчения». Несмотря на несколько запутанное именование, этот меморандум определил по сути  формализацию правового статуса сирийцев, которые работали с иранской стороной на протяжении всего кризиса. Президент Башар Асад подписал этот документ в апреле 2017 года, а позднее он санкционировал создание специального комитета по его реализации в составе  генерала Аднана Мехреза Абдо, начальника Генерального штаба  Вооруженных сил генерала Али Аюба, заместителя Главнокомандующего Вооруженными силами и министра обороны генерала Фахда Джассима аль-Фрейджа. Согласно этому документу, этот комитет должен был рассмотреть вопрос об организации этих сил с точки зрения аспектов «организации, руководства, борьбы и материальной гарантии членам семей погибших членов ополчения». Среди рекомендаций этого комитета в рамках организации этих сил аналитики фонда выделяют следующие.

1. Организовать военные и гражданские элементы, которые воюют совместно с иранской стороной, в составе местной оборонной бригады, которые подчиняются при этом непосредственно губернаторам провинций. Общее число такого рода ополченцев оценивается в  88 733 человека. При этом следует отметить, что в это число входят не только представители алавитской общины, но и сунниты.
2. Разрешить военным дезертирам и тем, кто разыскивается за уклонение от обязательной военной и резервной службы участвовать в такого рода формированиях. В эту категорию лиц должны быть включены лица, которые  уже работают с иранской стороной в составе местных полков обороны. Численность таких лиц определяется в  51 729 человек.
3. Организовать систему контрактного набора в вооруженные сила страны для гражданских лиц, работающих с иранской стороной сроком на два года. В документе приведено число гражданских лиц, работающих с иранской стороной — 37 400.
4. Организовать обучение 1650 офицеров на базе 69 пунктов офицерских курсов, которые в настоящее время работают с иранской стороной в провинции Алеппо.
5. Руководство местных полков обороны, работающих с иранской стороной в провинциях, должны оставаться в подчинении иранской стороны в координации с командованием  вооруженных сил до окончания кризиса в Сирии или до нового решения Дамаска.
6. Обеспечить все виды военного и гражданского страхования для сирийцев, работающих с иранской стороны в рамках местных полков обороны в провинциях в координации с компетентными органами.
7. Ответственность за обеспечение материальных прав погибших, раненых и пропавших без вести лиц, которые работали с иранцами с начала конфликта, возлагается исключительно на иранскую сторону.
8. Командование вооруженных сил и губернаторы обязаны издавать инструкции по регулированию исполнительных функций для военного и гражданского персонала, работающего с иранской стороной.

В докладе также указываются  наиболее известные боевые группы, входившие в состав ЛСО на период их создания, которые на начало 2018 года  включали в общей сложности около 45 000 бойцов, все из которых являются сирийскими гражданами:

1. «Бригада Имама Бакира». Зона ответственности — Алеппо-Дейр-эз-Зор. Состав — в основном местные племенные милиции.
2. «Силы Джейш аль-Махди». Зона ответственности — Алеппо. Состав — шииты из секты Шиа Садри (алавиты).
3. «Бригада Имама Аль-Хусейна». Зона ответственности — Дамаск и его окрестности. Состав — шииты из секты Шиа Садри.
4. «Бригада Асад Аллах аль-Галиб». Зона ответственности — Латакия, сельская местность. Состав — шииты из секты Шиа Садри.
5. Ополченцы Нубула и Захры в северном Алеппо. Зона ответственности — Нубул и Захраа — город Алеппо. Идеология — приверженность учению аятоллы Хомейни.

ЛСО также возглавляли бои против «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в сельских местностях в Дейр-эз-Зоре и Южной Ракке Теперь эти силы объединены в единую структуру сил безопасности и административных органов, которые контролируют на сегодня  районы от южной сельской местности Дейр-эз-Зора, проходя через Южную Ракку и  восточную сельскую местность провинции Алеппо в город Алеппо. В конце  2018 года к ЛСО присоединились следующие группы.

1. «Бригада Дошка». Зона ответственности — Алеппо.
2. «Бригады аль-Сафира». Зона ответственности — Хама.
3. «Бригада аль-Берри». Зона ответственности — Хама.
4. «Бригада аль-Хикма». Зона ответсвенности — Алеппо.
5. «Полк аль-Найраб». Зона ответственности — Алеппо-Ракка. Отличается от других групп тем, что в ее составе помимо сирийцев есть иракцы и ливанцы.
6. «Исламское сопротивление в Сирии». Зона ответственности — Хомс.
7. «Силы аль-Риды». Зона ответственности — Хомс.
8. «Силы аль-Радвана». Зона ответственности — Идлиб.
9. «Силы Сукур аль-Дахер». Зона ответственности — Алеппо.
10. «Хан аль-Асал». Зона ответственности -Дейр-Эз-Зор. В состав входят сирийцы и иракцы.
11. «Бригада 313». Зона ответственности — Хама.
12. «Христианские силы Аль-Гадаба». Зона действия — Тадмур (Пальмира).
13. «Бригада имама Зайба аль-Абдина». Зона ответственности — сельская местность в Латакии.

В этой связи надо отметить деятельность совершенно нового военного формирования иранского КСИР в Сирии, которое называется подразделение «Бригада 313», создана в ноябре 2017 г.. Она особенно сильно распространена в Южной Сирии, и продолжает планомерно наращивать там свое присутствие,  несмотря на международные соглашения между Россией, США и Израилем, которые предусматривают ограничение иранского присутствия в этом районе в рамках отвода иранских сил  и связанных с ними ополченцев на расстояние не менее 35 километров от сирийско-иорданской  границы. «В том же году «Бригада  313» открыла вербовочный центр в город Израа в провинции Дераа», сообщается в докладе. Через этот центр она привлекла только в этом году больше, чем 200 молодых сирийцев из Дераа. Новые члены «Бригады 313» получают удостоверение личности с эмблемой КСИР, что обеспечивает их способность проходить свободно через режимные  пункты пропуска. В течение двух недель после вступления в «Бригаду 313» новобранцы зачисляются в учебные лагеря в Израа и Шейх Мескин. Штаб «Бригады 313» расположен примерно в 30 километрах от границы с Иорданией и около 45 километров от Израиля. По этой причине расположение бригады представляет прямую угрозу для соглашения между Вашингтоном и Москвой. Активизировались усилия Ирана и по вербовке местных элементов и интеграции других ополченцев в эти силы. В том числе там присутствуют и иностранцы из Афганистана, Ливана и Ирака.

В этой связи Израиль пытается купировать эти угрозы путем нанесения превентивных воздушных ударов.  В частности, Израиль нацелился на районы, где дислоцируется поддерживаемая Ираном «Бригада 313» и ливанские силы «Хизбаллы». Это прежде всего позиции группы  в городе Аль-Димас на дороге Дамаск-Бейрут вблизи сирийско-ливанской границы. Средства массовой информации Армии обороны Израиля (АОИ) в 2018 году объявили, что семь целей были успешно уничтожены (три сирийские батареи ПВО и четыре цели, принадлежащие Ирану), после чего  потенциал ПРО ВС Сирии   упала до 50%.  Между 15 и 18 апреля 2018 года, после нападений США на Сирию, израильтянами были поражены две  иранских цели в Сирии: одна в горах Аззан на юге Алеппо и другая вблизи авиабазы «Аль-Шираат». Подтверждения нападений со стороны Дамаска не было. На сегодня можно с уверенностью говорить о следующих целях, которые были поражены в прошлом году ВВС США и Израиля в Сирии. Это штаб КСИР в Хаме, Центр научных исследований в Масьяфе, Хомс; штаб-квартира «Хизбаллы» к северу от Эль-Кусейра в Хомсе; военный склад возле озера Катына;  центр научных исследований в Барзе, Дамаск; центр научных исследований в Джамрайе, Дамаск; авиабаза «Аль-Думайер»; военные объекты в Эль-Кисве, Дамаск; «Бригада 105», Дамаск; авиабаза «Маззе»; 41 штаб Сил специального назначения, Дамаск; военные объекты Райбы. При этом отсутствуют данные о реальном ущербе в результате этих налетов. 8 мая 2018  израильские ракеты нанесли удар по 1-ой бронетанковой дивизии (Джебель-эль-Мани) в Эль-Кисве вблизи сирийской границы. Атака произошла спустя час после того, как президент США Дональд Трамп объявил о выходе из ядерной сделки с Ираном. Погибли по меньшей мере 13 боевиков; семеро из них были членами КСИР и других поддерживаемых Ираном ополченческих сил. В том числе и  Хитам Абдул Расул, командир КСИР и разработчик системы ракетного оружия   Ирана «Фаджр-3». Тогда же удары были нанесены  в Эз-Забадани и Международному аэропорту Дамаска. В обоих этих пунктах были размещены ракеты «Фаджр-3». Помимо этого израильтяне атаковали в течение прошлого года  десятки иранских целей внутри Сирии. Это прежде всего позиции проиранских ополченцев в провинциях Кунейтра, Западная Гута, Дамаск, Анакир («Бригада 121»), Эль-Кисва (1-я бронетанковая дивизия), Телль аль-Шаар, Израа (12-я танковая бригада). 25 декабря 2018 года Израиль нанес серию авиаударов по военным целям в Дамаске и его сельской местности, нацеленные на военные объекты и оружейные  склады проиранских сил. Эти удары были нанесены в два этапа и являются уникальными с точки зрения координации по времени, выбора целей и интенсивности. Эти израильские нападения были девятыми в 2018 году, вторыми такими ударами после развертывания Россией зенитно-ракетного комплекса С-300 в Сирии и первого с тех пор, как Дональд Трамп объявил о выводе американских войск из Восточной Сирии. Декабрьские налеты были примечательны тем, что они указывали на возвращение координации между Россией и Израилем в сирийском воздушном пространстве в поддержку общих интересов по сокращению иранского влияния и снижению рисков потенциальной экспансии Ирана в Сирии. Они также были примечательно тем, что содержали в себе четкий сигнал о том,  что Израиль продолжит свою политику нанесения ударов по иранским силам и их инфраструктуре в Сирии, несмотря на вывод войск США. Интенсивность и продолжительность нападений могут также указывают на готовность Израиля к дальнейшей эскалации против Ирана в Сирии.  Израиль рассматривает уход США из Сирии, как возможность усилить свое давление на Иран в рамках проверки его  реакции.  Если Иран ответит агрессивно на усиление Израиля, это приведет  к региональной эскалации и давлению на США с целью принятия более карательной политики и мер против Ирана, возможно, затягивая вывод войск США из Сирии. Это также может задержать планы Ирана по  расширению своего присутствия в восточном регионе Сирии для противодействия растущему российскому присутствию там. Но скорее всего, Иран не будет активно реагировать на эти удары и постарается сосредоточиться на заполнении вакуума в восточном регионе Сирии после вывода войск США. Это побудит Израиль начать новые нападения на Сирию во время переходного периода вывода войск США. Что собственно мы сейчас и наблюдаем. В январе 2019 г. ВВС Израиля нанесли удары по десяти целям в Сирии.  Целями нападения стали склады оружия в Международном аэропорту Дамаска, а также объекты, принадлежащие КСИР, включая иранский разведывательный пункт и  иранский тренировочный лагерь. Эти нападения были совершены в ответ на запуск ракеты   класса «земля-земля», которая была выпущена по Израилю из Сирии днем ранее и была перехвачена. 27 марта 2019 израильские ВВС нанесли авиаудары по промышленной зоне в  городе Алеппо. Источники в оппозиции заявили, что удары нанесены по складам боеприпасов  иранских сил ополчения. Хотя в действительности был разрушен только корпункт информационного агентства Сирии САНА и один пустой ангар. Целью удара также были два склада в промышленной зоне Шейх Наджар, на которых хранилось боеприпасы для стрелкового оружия. Эти склады находятся под контролем иранских ополченцев, там же дислоцируются боевики проиранских ополчений  «Фатимиюн», «Хизбаллы» и «Ан-Нуджбаа». И их дислокация там предопределяется стремлением Ирана помешать  Турции  образовать суннитский пояс в опустошенных  городах Нубла и Захраа.  Вот почему режим в Дамаске при поддержке иранцев принял решение активизировать там свое военное присутствие, чтобы предотвратить любой будущий турецкий военный план. 13 апреля 2019  года израильские ВВС нанесли авиаудары из воздушного пространства Ливана по целям в Сирии в провинции Хама. Согласно внутренним источникам и прорежимным СМИ, целью были позиции КСИР и проиранских ополченцев в районе  между исследовательским центром и лагерь Аль-Талаа.

В докладе делается вывод, что с 2017 года иранские военные объекты в Сирии постоянно становятся мишенью Израиля, США и их союзников. Эти нападения вынудили Иран найти способ защитить свое присутствие в Сирии: с  2018 года Иран занимается реинтеграцией своих ополченцев в военные формирования, связанные с сирийским режимом, что привело к снижению интенсивности налетов на них, но не предотвратило их полностью. В целом, налеты на иранские объекты не оказали долгосрочного влияния на стратегию Ирана и потенциалы иранских объектов в регионе. Основная их масса была нанесена исключительно столичном округе и в районе ливано-сирийской границы (до 80 процентов от всего числа). Районы под иранским влиянием в Сирии остаются большими и с различным уровнем инфильтрации (военной, социальной и экономической) там проиранских элементов. Это иранское проникновение остается постоянным трендом и имеет тенденцию к расширению. При этом надо отметить, что огромный район иранского контроля находится как раз на сирийско-иракской границе в АБу-Кемале и вокруг него, под Дамаском, в Хаме и Хомсе, Алеппо и Пальмире. И там иранские цели подвергаются минимальному воздействию со стороны ВВС Израиля и США, что и позволяет практически беспрепятственно выстраивать Тегерану логистическую инфраструктуру т.н. «шиитской дуги» влияния.