Израильские эксперты о трениях между Россией и Ираном по ситуации в Сирии

Спасение Башара Асада проасадовской коалицией, в состав которой входят Россия, Иран и подконтрольные ему вооруженные отряды, привело к победе его режима над мятежниками. Как пишут эксперты Института стратегии национальной безопасности (INSS) Тель-Авивского университета, достижения коалиции в борьбе с повстанцами связаны, прежде всего, с эффективным сотрудничеством между Ираном и Россией с сентября 2015 года, когда Москва приняла решение вступить в войну в Сирии. Теперь, после окончания сражений, несмотря на общий интерес в консолидации режима Б.Асада, внутренняя напряженность в отношениях между Россией и Ираном по поводу влияния в Сирии проявилась особенно отчетливо[i].

Россия, Иран и подконтрольные ему отряды, привели Б.Асада к победе над повстанцами, за исключением двух областей, которые не находятся под контролем режима – области, контролируемые курдскими силами на северо-востоке страны и суннитский мятежный анклав в Идлибе. По мнению израильских экспертов, российское руководство считает, что усилия Ирана по созданию постоянных военных и гражданских форпостов в Сирии подрывает хрупкую стабильность в стране и делает ее не привлекательной для иностранных инвестиций, которые имеют решающее значение для восстановления Сирии. Напротив, Иран чувствует, что формируется российско-саудовско-американо-израильская коалиция, призванная изгнать его из Сирии. Предпринятые президентом Б.Асадом под давлением России шаги, ограничивающие военное и экономическое участие Тегерана в Сирии, только усугубляют ситуацию. На этом фоне появились утверждения, что между Ираном и Россией наметился разрыв в отношениях по поводу их интересов в Сирии.

Эксперты INSS выделяют несколько уровней основных источников напряжения в российско-иранских отношениях.

На мировом уровне Россия, стремясь конвертировать свой вклад в спасение сирийского режима в усиление своих позиций на международной арене, пыталась убедить Соединенные Штаты в том, что Москва им необходима для стабилизации Сирии и что именно у нее ключи к очищению страны от иранского влияния. Россия намерена возглавить процесс восстановления Сирии, делая акцент на реализацию потенциала энергоресурсов, и с этой целью она стремится привлечь богатые арабские суннитские государства, особенно страны Персидского залива. Те, в свою очередь обуславливают свою помощь ограничением деятельности Ирана в Сирии. В обмен на удаление иранских военных из Сирии (особенно боевых ракет класса «земля-земля») Москва надеется на облегчение введенных против нее западных санкций. Однако в Кремле понимают, что у них нет достаточных рычагов для выдавливания иранцев, они связывают это с облегчением или отменой американских санкций против Ирана.

Со своей стороны, иранцы стремятся стать посредниками между Сирией и Турцией, чтобы создать под эгидой Тегерана новый трехсторонний региональный альянс – возможно, конкурирующий с Россией, – который бы возглавил посреднические усилия в Сирии. Иран стремится убедить режим в Дамаске в своей способности восстановить стабильность в границах Сирии путем установления отношений с соседним Ираком, Турцией и Ливаном. По мнению Ирана, контакты с Турцией имеют решающее значение в преддверии вывода американских войск из северо-восточной Сирии. Так, Б.Асад недавно объявил, что готов к диалогу с Турцией.

В то время как Иран надеется отложить принятие международных решений относительно будущего Сирии, чтобы продолжить там закрепление своих позиций, Россия работает над выполнением резолюции 2254 Совета Безопасности ООН (единогласно принятой в декабре 2015 года, в которой обозначена «дорожная карта» политического урегулирования сирийского конфликта) и убеждает Б.Асада и оппозиционные группы в необходимости разработать конституцию для Сирии. В Москве полагают, что эти процессы укрепят ее влияние в Сирии и позволят установить более тесные отношения между Сирией и арабскими государствами, что проложит путь к возвращению Сирии в Лигу арабских государств (ЛАГ) и приведет к отмене введенных против нее экономических санкций, которые были продлены Европейским союзом 17 мая 2019 года[ii]. В этом контексте Иран опасается возможной российско-американской координации с целью заставить режим Б.Асада участвовать в мирном процессе, поддерживаемом ООН. Эта тема была поднята на встрече госсекретаря США Майка Помпео и министра иностранных дел России Сергея Лаврова 14 мая этого года.

Мало надежд на то, что режим Б.Асада будет соблюдать резолюцию 2254 СБ ООН, поскольку в ней содержатся требования переходного правительства, созданного не на общинной основе, проведения президентских выборов, соблюдения международного права и норм, а также обеспечения безопасного добровольного возвращения беженцев. Похоже, что Россия является единственной стороной, которая может повлиять на выполнение резолюции, и Б.Асад, таким образом, понимает, что выживание его режима и каналы экономической помощи Сирии, в том числе восстановление инфраструктуры, зависят от России. Например, Россия может гарантировать продолжение правления Б.Асада, продвинув идею проведения президентских выборов в 2020 году, предполагая, что не существует реального альтернативного кандидата (хотя, как говорят израильские эксперты, Б.Асад и так заставит сирийцев себя переизбрать). Иран, напротив, не может предоставить необходимую экономическую и международную поддержку, главным образом из-за его проблемного положения на международной арене и ввиду введенных против него санкций. Поэтому Тегеран пытается убедить Б.Асада в том, что, основываясь на иранском опыте, можно выжить и под экономическими санкциями, поэтому ему было бы полезно воздерживаться от уступок, которые ослабят позиции Дамаска.

На военном уровне в начале апреля этого года произошли изменения в сирийском армейском руководстве, сделанные при поддержке России. Как пишут эксперты INSS, на должность начальника Генштаба сирийской армии был назначен пророссийский Салим Харба. Эти назначения призваны ослабить власть в сирийской армии командиров, связанных с Ираном и иранцами. В свою очередь иранские силы «Аль-Кудс», спецподразделение Корпуса стражей исламской революции (КСИР), в течение некоторого времени стремились интегрировать в сирийские вооруженные силы поддерживаемых ими ополченцев, в том числе иранских командиров и даже шиитских добровольцев. В Сирии насчитывается около 30 000 проиранских шиитских бойцов. Конкуренция между Ираном и Россией, которая проявилась в попытках оказания влияния на сирийские силы безопасности и отряды, сражающиеся на местах, и даже установления над ними контроля, не раз приводила к столкновениям. Последний раз столкновения между ополченцами, лояльными Ирану и России, приведшие к гибели с обеих сторон, произошли в апреле этого года в районе Алеппо. Сообщалось также об арестах по приказу России проиранских сирийских активистов силами безопасности Сирии, а иногда и с участием российской военной полиции. Иран даже утверждает, что Россия допускает воздушные удары Израиля по иранским целям в Сирии.

Напряжение в российско-иранских отношениях проявляется и на экономическом уровне. Частота визитов высокопоставленных российских и иранских чиновников в Дамаск, помимо усилий по оказанию влияния на политическое урегулирование, отражает борьбу за влияние в Сирии посредством продвижения экономических и инфраструктурных проектов. Конкуренция проявляется в серии двусторонних соглашений, подписанных недавно, в основном между Россией и Сирией, а также между Ираном и Сирией, об инвестициях в экономические, инфраструктурные и технологические проекты. В январе 2019 года иранская парламентская делегация выразила Б.Асаду недовольство тем, что Тегеран не получил значительных контрактов в рамках восстановления Сирии. Б.Асад отклонил просьбы иранцев о создании собственной морской базы в Сирии, но разрешил им использовать сирийские порты, а также отклонил просьбу подписать стратегический контракт, который гарантировал бы присутствие Ирана в Сирии в течение 50 лет, аналогично соглашению, подписанному с Россией. В апреле сирийский режим объявил, что намерен сдать России в аренду порт Тартус для транспортно-экономического использования, в то время как Иран с февраля ждет ответа Дамаска на его запрос об аренде порта в Латакии[iii].

Несмотря на обозначенные выше разногласия между Россией и Ираном, это не игра с нулевой суммой. Обе стороны продолжают сотрудничать по ряду вопросов в Сирии и за ее пределами. Иран, со своей стороны, продолжает рассматривать военное закрепление в Сирии в качестве стратегической цели, несмотря на возникшие трудности. Похоже, что его лидеры полны решимости это сделать, пусть и в меньшей степени, чем планировалось изначально (из-за ударов Израиля и ограничений со стороны России и режима Асада, а также бюджетных проблем после введения американских санкций). Например, после того, как Иран эвакуировал свой аванпост в международном аэропорту в Дамаске из-за напряженности в отношениях с Россией и Б.Асадом вследствие израильских авиаударов, иранцы перенесли свою деятельность на сирийскую базу «Тифор» (Т-4), расположенную в центральной части Сирии.

Что касается роли Соединенных Штатов, несмотря на решение президента Дональда Трампа о сокращении и последующем прекращении военного присутствия США на северо-востоке Сирии, некоторые представители американской администрации пытаются убедить президента отложить этот шаг. Они основываются на том, что вывод американских войск усилит режим Б.Асада и влияние Ирана в Сирии и даже приведет к тому, что Турция получит контроль над зоной обеспечения безопасности вдоль своей общей границы с Сирией. По словам экспертов INSS, «это будет означать провал американской модели стабилизации территорий перед тем, как их покинуть», что зависит от курдских союзников США и «Сил демократической Сирии» (СДС). В этом случае они подвергнутся двойному военному давлению, турецкому с одной стороны и сирийско-иранскому – с другой. Ожидается, что Иран воспользуется этим, чтобы укрепить свое влияние по обе стороны сирийско-иракской границы, и уже есть признаки подготовки иранской инфраструктуры для развертывания ополченцев в этом районе. Эта ситуация является неприемлемой и для России, которая не только утратит критические позиции в своей борьбе за влияние в Сирии, но даже будет вынуждена смириться с иранским контролем над энергоресурсами на востоке страны. Таким образом, в отличие от публичных призывов России к выводу американских войск, вполне возможно, что она предпочитает, чтобы шаги в этом направлении предпринимались в полной координации между Москвой и Вашингтоном, чтобы уменьшить ущерб и ограничить Иран.

За последние несколько недель Израиль снизил уровень своих ударов по иранским позициям в Сирии, очевидно, для того, чтобы максимально использовать «российскую карту» для сокращения иранского присутствия в Сирии. В настоящее время существует окно возможностей, которое позволяет Израилю попытаться реализовать динамику в отношениях с Россией и Соединенными Штатами, одновременно пытаясь сформулировать и реализовать общие с двумя сверхдержавами интересы, что особенно важно для стабилизации Сирии и проведения в стране реформы управления наряду с уменьшением иранского влияния.

У Израиля есть два стратегических механизма: один – координация с Россией в отношении размещения и вывода иностранных войск из Сирии, как было согласовано между президентом России Владимиром Путиным и премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху; другой – канал Израиль-США, который сосредоточен на решении более сложной иранской проблемы. Соединенные Штаты и Израиль могут попытаться привлечь страны Персидского залива к участию в восстановлении Сирии в обмен на вытеснение Ирана с сирийской территории. Этот путь, если это вообще возможно, будет нуждаться в некоторой компенсации (с американским и европейским согласием) для России и быстром рассмотрении вопроса о смягчении санкций, наложенных на Москву, и даже тех, которые введены против режима Б.Асада. По мнению экспертов INSS, следует попытаться продвинуть такой процесс, даже если перспективы успеха невелики.

В любом случае, несмотря на разногласия между Москвой и Тегераном, это не игра с нулевой суммой. Оба актора продолжают сотрудничать по ряду вопросов на сирийской арене и за ее пределами. Иран по-прежнему рассматривает свое закрепление на сирийской территории в качестве стратегической цели. Несмотря на возникшие трудности, похоже, что Тегеран полон решимости добиться своего, пусть и в меньшей степени, чем планировалось изначально.

После успешных военных действий, направленных на предотвращение военного закрепления Ирана в Сирии, Израиль должен максимально использовать политический потенциал и общую заинтересованность России и США в стабилизации Сирии и уменьшении влияния и возможностей Ирана на ее территории. Помимо продолжения предотвращения передачи передового оружия «Хизбалле», Израиль может приостановить свое военное давление на иранские военные позиции и инфраструктуру в Сирии и позволить сверхдержавам ограничить деятельность Ирана. В любом случае Израиль может возобновить свои воздушные атаки, если дипломатический процесс по вытеснению Ирана не даст положительных результатов.

[i]                      Russia and Iran: Is the Syrian Honeymoon Over? // INSS. 27.05.2019 — https://www.inss.org.il/publication/russia-iran-syrian-honeymoon/?offset=0&posts=2186

[ii]                     Евросоюз продлил санкции против Сирии // РИА Новости. 17.05.2019 -https://ria.ru/20190517/1553574194.html

[iii]                   Россия арендует на 49 лет Тартус в Сирии // РИА Новости. 20.04.2019 -https://ria.ru/20190420/1552884890.html

62.85MB | MySQL:102 | 0,635sec