О роли нефтегазовой компании Sonatrach в политической жизни Алжира

Последние события в Алжире и перенос президентских выборов безусловно ставят под вопрос дальнейшее развитие внутриполитической ситуации в стране. В это связи американскими и французскими аналитиками особое внимание уделяется ситуации вокруг государственной нефтяной компании Алжира Sonatrach, которая до последнего времени была ярким символом  националистической природы алжирской режима. Вопрос на сегодня состоит в том, пойдут ли военные на раскрытие этой компании для иностранных инвесторов, что необходимо было делать уже давно с учетом того, что общая ситуация в компании оценивается зарубежными экспертами, как стагнация. Sonatrach на сегодня служит ключевым генератором экономической ренты для Алжира, и в этой связи ситуация внутри этой компании осталась фактически неизменной в условиях экономических спадов, политических колебаний и усилий по либерализации в последние несколько десятилетий. Любая власть боится проводить коренные реформы в этой компании, от которой зависит принципиальное наполнение бюджета. Таким образом, независимо от кадрового состава следующего правительства Алжира, конкурирующие интересы политической элиты страны в сочетании с укоренившимся политическим влиянием  и патриотическим призывом ограничат масштабы реформ по либерализации нефтяной и газовой промышленности Алжира. Алжир уже давно характеризуется, как страна, политическая система которой в значительной степени управляется несколькими конкурирующими группами элит. В основе этой системы лежит государственная энергетическая компания Sonatrach, на  на долю которой приходится 40% государственных доходов и более 95% экспорта. Как и многие национальные нефтяные корпорации с длительной историей и огромной политической ролью, Sonatrach может быть описан как государство в государстве из-за его глубоко укоренившегося политического влияния и контроля над серьезными политическими  силами в стране. Именно  продолжающийся экономический кризис в Алжире и последующий паралич его нефтяного сектора подготовили почву для протестного движения, которое в конечном итоге свергло в апреле  президента Абдельазиза Бутефлику. Несмотря на нынешнюю политическую нестабильность, любой режим, который в конечном счете возьмет власть,   должен будет в первую голову приступить к реформированию нефтегазового сектора страны для решения задачи  повышения уровня бюджетных поступлений. При этом такому режиму необходимо будет сбалансировать политическую власть и интересы своей национальной нефтяной компании Sonatrach. Самой главной реформой это структуры стала ее монополизация и национализация в 1967 году, которую осуществил тогдашний военный лидер страны Хуари Бумедьен. В 1967 году он национализировал почти все нефтяные и газовые холдинги и передал их Sonatrach, прежде чем в конечном итоге национализировать всю углеводородную промышленность Алжира в 1971 году, передав все ресурсы этого сектора Sonatrach. В течение следующего десятилетия, статус Sonatrach, как государства в государстве, был фактически зацементирован. За основу своей экономической стратегии Алжир взял «советскую модель», в рамках которой нефтяная рента единственной национальной углеводородной компании страны делает ее и ее филиалы    принципиально важными для почти всех политических субъектов Алжира. В результате Sonatrach быстро стала основным игроком в алжирском энергетическом секторе, контролируя добычу нефти и газа, нефтехимию, распределение топлива и процесс переработки, а также многие регулирующие функции. Всего за восемь лет Sonatrach прошла путь от «алжирского эксперимента» до одного из самых важных производителей энергоносителей на Ближнем Востоке.

Ко времени смерти Бумедьена в 1978 году Sonatrach укрепила свой контроль над всем алжирским энергетическим сектором, включая все оставшиеся активы Франции. Однако размеры, размах и мощь этой кампании также привели к системной коррупции, бесхозяйственности и неэффективности, которые, в некотором роде, сохраняются и по сей день. В 1980-х и 1990-х годах был проведен ряд реформ, направленных на то, чтобы реформировать  Sonatrach в рамках общего перехода страны к рыночной экономике, которая включала преобразование государственных предприятий Алжира в более ориентированные на рынок структуры. В течение следующих двух десятилетий Алжир перешел от однопартийного социалистического государства, в котором доминировали тесные связи между Sonatrach и правящим Фронтом национального освобождения (ФНО) к многопартийному государству с различными заинтересованными сторонами, ведущими свою политику.  На этом фоне обозначилась четкая тенденция к снижению добычи нефти, что осложнилось  падением мировых цен ниже 10 долларов за баррель в 1986 году. Пытаясь исправить эту ситуацию, Алжир в том же году принял закон об углеводородах, который вновь открыл энергетический сектор Алжира для международных нефтяных компаний (хотя и на сложных инвестиционных условиях). Однако власть  Sonatrach осталась практически нетронутой в рамках экономических и политических изменений. На самом деле, ее влияние в какой — то мере усилилось в этот период, поскольку реформы в области добычи углеводородов все еще требовали от иностранных компаний обязательства работать с Sonatrach, тем самым укрепляя ее статус в качестве главного посредника  в нефтегазовом секторе Алжира. Резкое падение цен на нефть и экономический спад  в Алжире в 1980-х годах вынудили  власти искать способы открыть свою экономику в рамках привлечения иностранных инвесторов, стараясь при этом сохранить над этой отраслью  практически тотальный контроль. Но все эти реформы закончились военным переворотом в 1988 году, который привел к десятилетней гражданской войне и двумя болезненными стабилизационными программами Международного валютного фонда.

Этот период  привел к новому импульсу для экономического развития и достижения внутренней экономической стабильности, что А.Бутефлика (который вступил в должность  в 1999 году) обозначил как свою основную задачу на посту президента. Этому способствовал  рост цен на нефть, которые подскочили со среднего уровня 18 долларов за баррель в 1999 году до 111 долларов в 2011 году. При Бутефлике экономическое и политическое руководство Алжира были в значительной степени продуктом внутренней  конкуренции между рядом групп влияния, включая Бутефлику и его политических союзников, ФНО, спецслужбы,  армию, Sonatrach  и нескольких других групп гражданского общества (таких, как профсоюзы). Бутефлика стремился ввести управляемую экономическую либерализацию и видел в привлечении бизнес-элиты Алжира на передний план государственного управления  единственный оптимальный способ ликвидировать  доминирование спецслужб. В рамках этой стратегии А.Бутефлика сделал министром нефти Шакиба Халиля  — инженера-нефтяника из Техаса, который провел предыдущие два десятилетия до своего назначения во Всемирном банке. Халил внес на рассмотрение закон 2005 года об углеводородах, который лишил Sonatrach регулирующих функций и передал их вновь создаваемого специальному органу. Закон также позволил международным нефтегазовым компаниям  взять на себя полную ответственность за ряд проектов в стране, заставив Sonatrach конкурировать с ними за контракты. Такие реформы, однако, сразу поставили под большой риск дальнейшую способность Sonatrach быть ключевым игроком в рамках наполнения госбюджета и поддержания политической сети лояльности режима Бутефлики. Таким образом, проводимые реформы входили в противоречия с глубинными интересами  клана А.Бутефлики и правящей партии ФНО.  В результате первоначальный закон Халиля об углеводородах 2005 года, который сделал бы Алжир первой ближневосточной и североафриканской страной, разрешившей международным компаниям самостоятельно разрабатывать нефтегазовые проекты, оказался недолговечным. В 2006 году Бутефлика отказался от реформ, заявив, что иностранцы могут осуществлять разведку и добычу только совместно с Sonatrach, которая автоматически получала в любом проекте  51% акций. И с тех пор углеводородный алгоритм  Алжира более или менее остался прежним. Попытки дискредитировать реформы Халиля и  более широкие усилия Бутефлики по либерализации экономического сектора, в конечном итоге стали главной целью местных спецслужб во главе с генералом Медьеном, которые стремились подорвать влияние Бутефлики. В 2010 году разведывательное управление начало расследование в отношении высших кадров Sonatrach, что привело к задержанию ее руководителя по обвинению в коррупции и отставке Халиля. Хотя аппарат спецслужб с тех пор был демонтирован, эти два скандала с Sonatrach наглядно демонстрируют способы, с помощью которых различные фракции алжирской политической элиты конкурируют за власть через влияние на Sonatrach и энергетический сектор.

Именно эта политическая конкуренция за контроль над Sonatrach в последние годы продолжала давить на углеводородный сектор Алжира, замедляя попытки проведения столь необходимых энергетических реформ. Изменения, необходимые для надлежащего урегулирования экономического кризиса в Алжире, также отошли на второй план на фоне множества политических кризисов в стране за последние пять лет. Когда цены на нефть были  выше  100 долларов за баррель, как это было в период между 2010 и 2013 годами, получаемые  доходы смогли замаскировать бесхозяйственность и неэффективность алжирской политической экономики и ее энергетического сектора. Но когда цены на нефть упали, эти проблемы  становятся очевидными. Из-за отсутствия реформ и инвестиций добыча нефти сократилась с пика 2007 года в 1,99 млн баррелей в день до 1,54 млн баррелей в день в 2017 году. И хотя добыча природного газа в Алжире восстановилась до 91,2 млрд куб. м в год с момента падения на дно в 2009 году, она еще не вернулась к пику 2003 года в 93,9 млрд куб. м.

В этой связи эксперты отмечают, что вне зависимости от того, кто победит сейчас в политической гонке в Алжире, общий вектор политической системы Алжира и роль Sonatrach в ней  останется без коренных изменений.  Проблемы, стоящие перед энергетическим сектором Алжира, хорошо известны Sonatrach и Министерству энергетики, и они пытаются решить их путем еще одного законодательного обновления углеводородного законодательства страны. В январе бывший генеральный директор Sonatrach Абдельмумен Ульд Каддур, как сообщалось, завершил реформы в рамках либерализации  жесткого финансового законодательства Алжира. Но протестное движение Алжира, за которым последовало смещение А.Бутефлики в апреле, эту активность властей остановило и заблокировало.

Начальник штаба алжирской армии Ахмед Гаид Салах и подконтрольная ему судебная власть Алжира в настоящее время вновь стараются использовать фактор Sonatrach, как возможность подорвать влияние  коррумпированных бизнесменов, многие из которых находятся в близком  кругу клана Бутефлики. С апреля Ахмед Гаид Салах призвал возобновить расследование дела Sonatrach. Это привело к началу уголовного преследования  А.Ульд Каддура, который потерял свою работу в Sonatrach в апреле, и Ш.Халиля, бывшего министра нефти. Эксперты полагают, что такие действия властей демонстрирует начало третьего этапа подавления Sonatrach,  что означает только то, что  любые существенные реформы в углеводородном секторе, вероятно, будут отложены до следующего года. Тем не менее, как только Алжир сможет сформировать новое устойчивое правительство, его главной задачей  все равно будет остановка снижения добычи нефти в Алжире, а также увеличение добычи газа посредством реформ, поскольку энергетический сектор (и, прежде всего, Sonatrach) остается основным генератором экономического богатства страны и тем средством, с помощью которого новое руководство Алжира постарается   консолидировать власть. И из-за этого любые новые реформы, которые представит следующее правительство Алжира, вероятно, будут ограничены только минимальными усилиями, а не  радикальной перестройкой, которая необходима для полного восстановления нефтяного сектора и экономики страны. Новый министр энергетики Алжира уже объявил, что предлагаемые в настоящее время реформы не отменят 51-процентную обязательную долю Sonatrach в  проектах с иностранным участием.

62.89MB | MySQL:102 | 0,503sec