Не вызывает сомнений, что, после периода относительной стабильности, который продолжался полтора десятка лет, турецкое общество вновь пришло в движение. Важнейшим индикатором изменившихся настроений в турецком обществе стали результаты муниципальных выборов в Турции, состоявшихся по всей стране 31 марта с.г. и принесшие властям немало неприятных сюрпризов.
Продолжаем анализировать те изменения, которые наметились, на основе исследования, которое было опубликовано в начале этого года известным турецким мозговым центром – Университетом Кадир Хас. В частности, мы закончили на популярности тех или иных ведомств и структур, как государственных, так и частных, в глазах граждан страны.
Важным выводом следует признать то, что доверие к экономическому блоку страны уступает доверию к силовикам – в первую очередь, жандармерии и армии. А первая, то есть, жандармерия, по своим рейтингам даже опередила армию.
Приводим рейтинги прочих ведомств и структур, указывая после названия в скобках «категорическое доверие» и «просто доверие», высказанное опрошенными. Далее в списке организаторов опроса следуют: Управление по делам религии (4,1% — «полностью доверяю», 34,6% — «доверяю»), различные неправительственные, общественные организации, как класс (2,9% и 35,5%), Центр оценки, отбора и размещения / OSYM (ведомство, отвечающее за проведение различных единых экзаменов, в масштабе всей страны: 3,9% и 34,1%), оппозиционные партии (2,2% и 29,9%), различные средства массовой информации (2,8% и 29,1%).
Иными словами, как мы видим, в турецком обществе уровень доверия к Управлению по делам религии – не столь уж и высок. В принципе, этими цифрами можно оценивать уровень религиозности турецкого общества. В смысле, желаемом для власти, разумеется. Поскольку про свою мусульманскую веру могут говорить и оппозиционеры и про свою причастность к мусульманскому культурному коду говорят и люди нерелигиозные, светские. А поддерживающие Управление по делам религии поддерживают и действующую в стране власть и её происламскую политику.
Интересно, в этой связи, и отношение к оппозиционным партиям. В принципе, это есть диагноз турецкой оппозиции. Турецкие власти делают немало для того, чтобы оппозиция в стране ассоциировалась в «западными происками».
Допустим, из самых свежих примеров, кандидата в мэры Стамбула Экрема Имамоглу власть объявила «зарубежным кандидатом», который поддерживается из зарубежных столиц. Понятное дело, что когда говорится о подобном роде поддержки, подразумевается недружественность этих самых столиц. Понятное дело, что такая привязка, возникая в мозгу простого гражданина любой страны, и не только Турецкой Республики, способна вызвать у него достаточно серьезное раздражение. Так что, ассоциация «оппозиция = зарубежье» для противников действующей власти смотрится не слишком выигрышной.
Популярность традиционных СМИ в Турции неуклонно падает. В дополнение к приведенным выше цифрам, следует отметить, что равнодушны к СМИ (то есть, не высказывают ни доверия, ни недоверия) – 30,4% опрошенных. 24% опрошенных говорят о своем недоверии к СМИ. А ещё 13,7% опрошенных говорят о своем категорическом недоверии к средствам массовой информации (напомним, что значительную долю СМИ, включая самые крупные медиа-агентства и медиа-компании, контролирует действующее руководство страны). То есть, уровень доверия к СМИ 31,9% опрошенных, а уровень недоверия, той или иной степени, — 37,7%.
Понятно, что турецкая власть пытается следовать тренду и уходит в интернет–вещание. Допустим, в преддверии очередных выборов к Стамбуле 23 июня с.г., реклама кандидата от власти Бинали Йылдырыма активно продвигается в Youtube. Возымеет ли это действие – это отдельный вопрос. Поскольку до выборов остаются считанные дни, а Бинали Йылдырым, и так отставая в рейтингам, по сути, проиграл теледебаты Экрему Имамоглу в минувшее воскресенье.
Во-первых, Бинали Йылдырым пришел не слишком подготовленным, в отличие от своего оппонента. Кое-кто даже сравнил бывшего премьер-министра страны со школьником, пришедшим на урок, но не сделавшим домашнее задание. Это правда: Экрем Имамоглу смотрелся куда как более подготовленным и мотивированным на диспут со своим противником.
А, во-вторых, властям не стоило сажать рядом двух кандидатов: на фоне моложавого Экрема Имамоглу даже неплохо выглядящий Бинали Йылдырым смотрелся человеком пожилого возраста. А в Турции сейчас – запрос на молодость и на новые лица. Хотя просмотревшие дебаты и признают тот факт, что Бинали Йылдырым не только не смотрится отталкивающе на экране, но и, в общем-то, выглядит симпатично.
Допустим, в отличие от зятя президента – министра казначейства и финансов Берата Албайрака. Вот у него политического будущего, даже невзирая на его молодость, не просматривается. Все дело в харизме, в конце концов. Но вот Бинали Йылдырым – это уже человек уходящего поколения и с этим ничего поделать нельзя.
Так что, вряд ли Бинали Йылдырыму, даже неплохо выглядящему на экране, поможет начавшаяся сейчас раскрутка его кандидатства в популярном в Турции Youtube. Там, а равно как и в Twitter и в Facebook (турки – активные пользователи социальных сетей), сидят продвинутые молодые пользователи. Они смотрят интернет – ТВ, слушают подкасты и не включают или мало включают «обычный телевизор». Неслучайно, последние годы, целый ряд турецких производителей ТВ – контента, включая сериальную продукцию, ушёл полностью с телевизионного вещания, чтобы переключиться на альтернативный канал «общения» с потребителем – интернет – ТВ. Многие сериалы в стране выпускаются уже специально под интернет и демонстрируются только там. Там же постепенно начинают и аккумулироваться рекламные бюджеты.
Ещё одним важнейшим показателем настроений в турецком обществе является медианный, то есть средний, уровень доверия к различным ведомствам и организациям: в 2016 году медиана турецкого доверия пролегала по отметке в 34,7%. В 2017 году она сместилась в сторону заметного роста – до 49,1%. А в 2018 году средний уровень доверия граждан к различным структурам был зафиксирован на уровне в 42,5%.
Как доверяют различным организациям и ведомствам турецкие граждане, в зависимости от своих партийных предпочтений? Тут, вообще говоря, наблюдаются интересные колебания.
Сторонники правящей Партии справедливости и развития, в этом смысле, демонстрируют следующие уровни доверия. Приводим уровень в целом положительной оценки деятельности тех или иных структур: жандармерия – 73,1%, армия – 70,7%, полиция – 71,7%, парламент – 77,4%, администрация президента – 80,7%.
Сторонники главной оппозиционной кемалистской Народно-республиканской партии: жандармерия – 51,6%, армия – 42,4%, полиция – 40,6%, парламент – 35,0%, администрация президента – 17,5%.
Сторонники правой Партии националистического движения: жандармерия – 63,2%, армия – 55,8%, полиция – 55,8%, парламент – 54,7%, администрация президента – 47,4%.
Сторонники прокурдской Партии демократии народов: жандармерия – 19,0%, армия – 17,0%, полиция – 16,0%, парламент – 21,0%, администрация президента – 12,0%.
Сторонники «альтернативной» правой Хорошей партии: жандармерия – 38,7%, армия – 40,9%, полиция – 36,6%, парламент – 25,8%, администрация президента – 15,1%.
Из этих цифр просматриваются довольно любопытные выводы и наблюдения.
Тот факт, что сторонники прокурдской Партии демократии народов не слишком доверяют государственным структурам и, в особенности, силовым ведомствам, удивления вызывать не должен. С учетом того, что руководство страны в 2015-м году самым решительным образом отказалось от того, чтобы решать курдский вопрос мирными средствами.
В конце концов, не случайно действующее руководство страны обвиняет Партию демократии народов в тесных связях с признаваемой террористической организацией в Турции и в ряде других стран Рабочей партией Курдистана. И такой версии придерживаются не только сторонники руководства страны, но и оппозиционно настроенные граждане (не имеющие отношения к курдам).
Также интересно, что сторонники Народно-республиканской партии в наши дни уже отказывают в прежнем доверии силовым структурам и, в первую очередь, армии. Иными словами, как мы видим, руководству страны удалось не просто вернуть военных в казармы, устранив их из политической жизни, попутно изрядно почистив военный корпус от сторонников светской оппозиции и лишив их статуса хранителей заветов основателя и первого президента М.К.Ататюрка. Одновременно, был вбит клин между главной кемалистской партией страны, основанной самим Ататюрком, и военными, которые всегда с Народно-республиканской партией шли рука об руку – в качестве «корпуса стражи турецкой революции». Можно долго рассуждать о том, как это было технически сделано, но это не является предметом нашего исследования.
Просто добавим, что аналогичных результатов власти удалось добиться и в отношениях Народно-республиканской партией с судейским корпусом. Который также являлся одним из оплотов кемалистов страны. А, кроме того, судейские, на протяжении многих лет, были самыми образованными людьми страны и исправно поставляли свои кадры на руководящие должности – от чиновников высокого ранга и вплоть до президента страны.
Прочие результаты являются более предсказуемыми. Армия сегодня – целиком и полностью подконтрольна действующей власти, а оттого сторонники Партии справедливости и развития и примкнувшие к ним националисты от Партии националистического движения оказывают ей столь высокое доверие.
Ещё буквально лет 10 назад ситуация была, в корне, противоположной. Власть открыто враждовала со своими военными и первую от вторых спасло лишь отчаянное желание турецких военных действовать исключительно в правовом поле и не получить «желтую карточку» на Западе. Подчеркнем, что Запад в этом конфликте был на стороне именно что происламской власти, а не светских военнослужащих, как того можно было бы, в принципе, ожидать.
В результате ситуация резко контрастировала с практикой прошлых лет, когда Генеральный штаб страны был решителен в своих отношениях со властью и использовал широкий диапазон средств в тех ситуациях, когда приходил к выводу о том, что власть нарушает основополагающие принципы, по которым М.К.Ататюрк построил страну: от разного рода резких публичных заявлений, к которым власть прислушивалась, до смещения правительств. Судейский корпус страны, в этих ситуациях, традиционно вставал на сторону военных.
Но по состоянию на 2018 год ситуация заметно изменилась. Весь силовой блок страны был подвергнут реформе и сторонники власти могут спокойно симпатизировать военным. В принципе, турецкие националисты также идут параллельными курсами с правящей Партией справедливости и развития. Но рейтинги их доверия к различным ведомствам и организациям располагаются приблизительно между властью и светской оппозицией. Собственно, это то, о чем мы нередко писали на страницах сайта ИБВ: националисты – это системная оппозиция для действующей власти, демонстрирующая ей скрытую и местами явную поддержку, и, в той или иной степени, даже скамейка запасных для ПСР.
От оценки деятельности различных ведомств перейдем к рассмотрению рейтингов политических партий в глазах опрошенных. Разделим отношение на положительное и отрицательное и сравним эти данные с результатами опроса 2017 года.
В отношении правящей Партии справедливости и развития наблюдается следующая картина: в 2018 году к её деятельности, в целом положительно, отнеслось 35,9% опрошенных, а отрицательно – 41,9%. Разительные отличия мы видим с тем, как ситуация обстояла годом ранее — в 2017-м году: тогда 51,7% говорили о своем положительном восприятии деятельности ПСР и лишь 29,8% относились к ПСР критически.
Однако, ситуация у других партий обстоит ничуть не лучшим образом, чем у главного политического движения страны.
В частности, в 2018 году положительно оценило деятельность главной оппозиционной Народно-республиканской партии 21,2% опрошенных. В то время, как о своем отрицательном отношении говорило 48,5% респондентов. Для сравнения приведем цифры 2017 года: тогда «за» высказалось 33,4%, а «против» — 41,6%.
Смотрим дальше – на правую Партию националистического движения. Положительно оценило её деятельность в 2018 году 18,1% опрошенных, а отрицательно – 47,1%. Для сравнения – те же цифры, но в 2017 году: 26,1% и 41,5% опрошенных соответственно.
Альтернативная правая Хорошая партия, явным образом, не оправдывает тех надежд, которые на неё возлагались, когда группа внутренних оппозиционеров откололась от Партии националистического движения и создавала свою партию с тем, чтобы перетянуть на себя правый оппозиционный электорат и даже оторвать часть сторонников от Партии справедливости и развития.
Вот красноречивые данные 2018 года: положительно отозвалось о деятельности Хорошей партии 9,2% опрошенных, а отрицательно 73,2%. Те же цифры 2017 года: 12,2% и 55,5% соответственно. Если у партии на старте такие цифры, то о чем можно говорить на последующих этапах её эволюционного развития?
Чуть-чуть, хотя и в пределах погрешности измерения, подрастают рейтинги прокурдской Партии демократии народов. Положительно о движении говорят 10,6% опрошенных, а отрицательно высказываются 66,7%. С другой стороны, 8,4% и 71,8% — это показатели, зафиксированные в 2017 году.
Иными словами, мы видим тренд недовольства, который демонстрируется турецкими избирателями по отношению ко всем главным политическим партиям, имеющим свое представительство в Великом национальном собрании (Меджлисе) Турции.
Опять же это можно считать трендом в современной Турции, когда поддерживаются уже не столько политические партии, сколько конкретные кандидаты на тот или иной пост. И чем выше пост, тем меньше избиратель смотрит на партийный логотип рядом с кандидатом и все больше на него лично. Это особенно ярко проявилось в ходе кампании местных выборов этого года, когда те же Бинали Йылдырым и Экрем Имамоглу, всеми возможными способами, демонстрируют то, что они не являются партийными кандидатами. Напротив, они пытаются «продать» себя избирателям в качестве объединительных, надпартийных кандидатов.
А причина этого проста: безусловной поддержки в Турции нет ни у одного движения, а посему ставка на партию делает результат непредсказуемым. В отличие от ситуации прошлых лет, когда у Партии справедливости и развития были, заметным образом, более высокие рейтинги, что давало возможность кандидату «спрятаться» за партийной «лампочкой» (лампочка – символ правящей Партии справедливости и развития – В.К.).
Так что, лучшим вариантом для турецких кандидатов на различные выборные посты представляется опора на свое собственное имя и на имидж того, кто сможет стать объединителем для расколотого турецкого общества.
Просто отметим, что медианная линия одобрения деятельности политических партий в Турции в 2017 году пролегала по отметке в 26,4%. А в 2018 году эта отметка резко сместилась «влево» и упала до 19,0%.
Как сама цифра, так и динамика развития ситуации, должна наводить все, без исключения, турецкие партии на довольно невеселые мысли о том, в каком ключе можно проводить свой ребрендинг. Партия справедливости и развития сегодня – это партия одного человека. То же касается и Партии националистического движения. И та и другая намертво приросли к своим лидерам – Р.Т.Эрдогану и Д.Бахчели, соответственно. И посему находятся в зоне риска, поскольку оба политика уже являются далеко не молодыми людьми. Положение Народно-республиканской партии, Хорошей партии и Партии демократии народов, в этом смысле, более выигрышное. Они демонстрируют устойчивость вне зависимости от того, кто находится к кресле председателя партии. Другой вопрос, что и резко повысить свои рейтинги им не удается.