Иордания в поисках новой стратегической инициативы

С учетом отсутствия существенных внутренних ресурсов (энергетических, экономических, военных и пр.), Амман традиционно использовал свое стратегическое положение в ближневосточном регионе в качестве главного ресурса для укрепления своего влияния и позиций в регионе. Благодаря благоприятных внешним факторам и сбалансированной дипломатической линии иорданского руководства, стране удавалось в течение нескольких десятилетий эффективно использовать этот важный козырь для устойчивого социально-экономического развития. Получивший власть 20 лет назад король Абдалла II смог заручиться поддержкой важнейших региональных лидеров и внешних игроков во главе с США для сохранения стабильности в период существенных военно-политических потрясений в ближневосточном регионе и для привлечения значительных инвестиций и финансовых ресурсов.

Хрупкость данной стратегической конструкции, однако, заключается в том, что устойчивость всей военно-политической и экономической структуры Иордании зависит в наибольшей степени от внешних факторов. C 2013 года воздействие двух внешних факторов – сирийского конфликта и смены парадигмы американской внешней политики на Ближнем Востоке с избранием президента Д.Трампа – поставили под угрозу стабильность национального развития в Иордании. Первый фактор не только способствовал притоку более 1 млн сирийских беженцев (что увеличило нагрузку на социальную и экономическую структуру), но и лишил Иорданию важного преимущества – стратегического положения на Ближнем Востоке в качестве связующего звена в региональной торговле (особенно в треугольнике Сирия-Ирак-Турция). Второй фактор – позиция Вашингтона по палестинскому вопросу – не только урезала существенные американские дотации и донорские взносы на помощь проживающим в Иордании палестинцам (порядка 60% населения страны), но и фактически заблокировала в обозримой перспективе даже теоретические возможности для репатриации палестинских беженцев обратно, на Западный берег р. Иордан. Геополитическая привлекательность Иордании как форпоста американских интересов в регионе также существенно пошла на убыль. Не говоря уже о геоэкономических бонусах, ценность которых в условиях продолжающегося конфликта в Сирии и нестабильности в Ираке и Турции продолжит и далее снижаться.

Таким образом, внешние факторы воздействия в последние 7-8 лет существенно ослабили позиции Иордании в регионе и подкосили ее и без того слабую социально-экономическую систему. Попытки иорданской дипломатии развернуть ситуацию в свою пользу пока не принесли больших дивидендов. Амман стремился и продолжает стремиться к выстраиванию многовекторного сотрудничества со всеми игроками, что в условиях роста антагонизма и внутренних противоречий в регионе дает лишь обратный, негативный результат. В частности, целый ряд шагов иорданских властей в регионе, таких как неприсоединение к саудовской коалиции в йеменской войне, сохранение отношений с Катаром и Ираном явно воспринимаются с неодобрением со стороны лидеров суннитского мира. Особенно недовольна иорданскими маневрами Саудовская Аравия, которая с 2017 года фактически прикрыла свою донорскую помощь и инвестиционное содействие соседнему государству. Отношения с ОАЭ, в том числе в контексте родственных связей по линии королевских семей гораздо более открытие и близкие, однако Абу-Даби пока даже не входит в десятку ведущих доноров для Иордании по итогам первого полугодия 2019 года (по итогам 2018 г ОАЭ оказались на шестом месте с долей менее 5%).

Попытки Аммана закрепить свои лидерские позиции в регионе в том числе в качестве посредника в сирийском конфликте пока также не очень успешные. В отличие от Турции, которой удалось в полной мере использовать фактор сирийских беженцев для прямого вовлечения в сирийскую политическую игру (в том числе в роли гаранта в рамках российско-турецких соглашений о прекращении огня в сирийском Идлибе), Иордании не хватило политического чутья либо самостоятельности для того, чтобы реализоваться в качестве активного посредника в сирийском мирном урегулировании. При том, что фактор сирийско-иорданской границы и ее регулирования (в том числе проблема печально известного пограничного лагеря беженцев «Эр-Рубкан») являлся одним из важнейших политических и переговорных элементов на переломном этапе сирийского конфликта в 2016-2017 гг.

Посредническая миссия или роль интегратора экономических концепций и идей в регионе пока также не приносит Амману ощутимых результатов. Организованная недавно иорданскими властями на Мертвом море региональная конференция в формате «Ближневосточный Давос» фактически стала провальной – участия в ней региональных лидеров на высоком политическом уровне обеспечить не удалось.

Еще одним тревожным звонком для Аммана стало постепенное охлаждение интереса американской администрации в этой стране как стратегическому  союзнику в регионе. Это проявляется в сокращении Вашингтоном финансирования программ содействия, а также политика по постоянному закреплению миллионов палестинских беженцев на территории Иордании.  На сегодняшний день США тем не менее по-прежнему являются главным спонсором Аммана, выделяя ежегодно 1 млрд долларов США, что составляет около 2.5% от ВВП страны. В то же время в рамках программ содействия ООН Вашингтон начинает сдавать свои позиции. По итогам прошлого года впервые Германия опередила США и стала первым донором для иорданских программ (более 22% всего финансирования против 20%). В совокупности же Германия совместно с Еврокомиссией и Великобританией выделили треть от всего 600-миллионного бюджета иорданской операции в 2018 году. Таким образом, финансовые приоритеты США в Иордании сокращаются. Но еще более тревожным симптомом является потеря политического интереса: администрация Д.Трампа не видит для Иордании роли локомотива для продвижения своей новой ближневосточной стратегии. В частности, Иордания де-факто полностью исключена из контекста переговоров по мирному плану палестино-израильского урегулирования.

В условиях роста внутренних экономических катаклизмов иорданскому правительству все более сложнее становится маневрировать на внешнем поле. Страна остро нуждается в новых инвестиционных инъекциях и финансах. Обещанные богатыми странами залива во главе с Саудовской Аравией новые поступления в форме долгосрочных кредитов размере 2.5 млрд долларов США пока буксуют, и становятся все более жизненно важными для сохранения внутренней стабильности и устойчивости правящих властей и королевской семьи. Внешний долг достиг беспрецедентного уровня в 95% от национального ВВП, а уровень безработицы среди молодежи составляет 41%. Содержать на своей территории несколько миллионов палестинских, сирийских и иракских беженцев Амману становится все сложнее. При этом 10% от 10-миллионного населения живут за чертой бедности.

Таким образом, Амман активно маневрирует в поисках новой стратегической инициативы, которая позволит создать благоприятные внешние условия для притока столь необходимых финансовых ресурсов чтобы укрепить пошатнувшуюся внутреннюю экономическую стабильность и обезопасить страну от угрозы «арабской весны».

62.81MB | MySQL:102 | 0,512sec