Китайским Центром изучения Ближнего Востока (КНР, Пекин) в июне 2019 года был выпущен информационно-аналитический материал «О влиянии Пакистана и Афганистана на внешнюю политику КНР». Особое внимание в документе было уделено оценке потенциала китайского подхода к стабилизации региона через продвижение социально-значимых проектов. В качестве основы взаимодействия рассматривался проект «Один пояс, один путь». Однако, данная тема не является новой. Так, например, в докладе о научно-исследовательской работе «Вовлечение Китая в политику Пакистана, Афганистана и Синьцзян-Уйгурского автономного района», подготовленной специалистами Института международных исследований (Дания, Копенгаген) в конце 2018 года рассматривается политический курс Китая на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, анализируются возможности и препятствия, связанные с его инициативой «Один пояс, один путь» и Китайско-Пакистанским экономическим коридором (КПЭК). Датские исследователи во введении и заключении сделали особый акцент на том, что их научный труд был выполнен в рамках проводимых оборонных исследований. С учетом рассмотрения оценок специалистов в области взаимоотношений треугольника Китай–Пакистан–Афганистан представляется возможным рассмотреть основные факторы, влияющие на данные отношения.
Исторические предпосылки
Китайские и датские исследователи отмечают, что последние двадцать лет Китай сконцентрирован на освоении восточной части страны и расширении ее в сторону Юго-Восточной Азии. На западе, особенно в неспокойном в террористическом отношении Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), Китай жесткие меры для обеспечения внутриполитической стабильности. Анализ китайских публикаций показывает, что не последнюю роль в урегулировании данного вопроса играют отношения официального Пекина со своим «всепогодным союзником» – Пакистаном. После распада Советского Союза и создания так называемых «-станов» (три из которых – Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан, а также Афганистан и Пакистан – граничат с Китаем), Пекин и Анкара осознали, что Центральная Азия – перспективный регион для экономической экспансии и расширения торговли. Для Китая Центральная Азия также играет важную роль в обеспечении источниками энергии, что приобретает все большую значимость для сохранения впечатляющего экономического роста Китая. По мере того, как Китай продолжает политику развития на Ближнем Востоке и в Африке, движение на запад сегодня стало явным и безоговорочным трендом.
Путь в Центральную Азию для Китая начинается в СУАР и далее продолжается через Пакистан и частично через Афганистан. По оценке китайских специалистов, все три региона недостаточно развиты и страдают от конфликтов, связанных с транснациональным джихадизмом и мятежами. Запуская инициативу «Один пояс, один путь» и Китайско-Пакистанский экономический коридор (КПЭК), Китай стремится расширить свои экономические интересы в Пакистане и Афганистане, развить СУАР и содействовать стабильности в регионе. Афганистан и племенные районы Пакистана получили прозвище «Кладбище империй». Китайские специалисты отмечают тот факт, что это понятие, в целом, отложило отпечаток на судьбе Британской империи в «Великой игре» XIX века с Россией, на поражении Советского Союза в гражданской войне в Афганистане в 1980-е годы, а также на нынешней так называемой «длинной войне» (по китайской терминологии), в которой США боролись против джихадистов с 11 сентября 2001 г., не добившись окончательного результата.
После более чем семнадцатилетней войны США с террором Афганистан и племенные районы Пакистана все еще подвергаются конфликтам, мятежам, проявлениям терроризма и экстремизма. НА их территории также размещаются группировки джихадистов: «Талибан», «Сеть Хаккани», «Аль-Каида» и «Исламское государство» (запрещены в России). Что примечательно, все они смогли привлечь иностранных боевиков, в том числе уйгуров из СУАР. В частности, связи между уйгурскими боевиками в Синьцзяне и многочисленные сети джихадистов в Афганистане, Пакистане и других частях Центральной Азии и на Ближнем Востоке вызывают серьезную обеспокоенность у правительства КНР.
Инвестируя в крупные инфраструктурные проекты и расширяя военное сотрудничество, в том числе в борьбе с терроризмом в Пакистане, а также проводя экономическую дипломатию в Афганистане, Китай преследует две цели: соединить материковую часть Китая с Центральной Азией для содействия торговле, сокращая таким образом маршруты транспортировки энергоносителей, и содействие стабильности во всем регионе. Очевидно, что китайский подход к вмешательству в конфликты в Пакистане и Афганистане очень отличается от подхода США, но, учитывая сложную историю региона, нельзя предугадать наверняка, преуспеет ли Китай с данной инициативой или, как многие империи до этого, он будет втянут в бесконечные конфликты. После того, как Центральная Азия открылась как рынок после распада Советского Союза, Китаю потребовалось более двух десятилетий, чтобы разработать стратегию подключения материка к этому новому рынку. Два препятствия тормозят этот процесс: уйгурская проблема в СУАР и война в Афганистане.
Таким образом, анализ исторических предпосылок развития отношений треугольника Китай–Пакистан–Афганистан позволяет утверждать, что КНР целенаправленно выстраивает политику с Афганистаном и Пакистаном, для продвижения своих национальных интересов (прежде всего экономических) в Центральной Азии. Несмотря на в целом стабильную внутриполитическую обстановку, ситуация в СУАР продолжает быть напряженной, что частично усложняет продвижение инициативы «Один пояс, один путь» по маршруту СУАР – Пакистан – Афганистан.