5 августа с.г. в Анкаре состоялась очередная, 11-я по счету конференция чрезвычайных и полномочных послов Турецкой Республики за рубежом.
В предыдущей публикации, опубликованной на сайте ИБВ, предваряя рассмотрение итогов прошедшего мероприятия, мы дали свои оценки нынешней турецкой ситуации на внешнеполитическом треке (ссылка: http://www.iimes.ru/?p=58907). В частности, мы кратко рассмотрели современные отношения Турции с США, ЕС, странами Северной Африки и Ближнего Востока, а также Африки Южнее Сахары. Продолжаем комментировать современную внешнюю политику Турции.
Отдельно стоит сказать про отношения Турции с Россией и постсоветским пространством, как про единое целое. Полагаем, что для целей настоящей публикации такой подход является вполне оправданным. Просто с учетом того, что одним из факторов обстановки в той же Центральной Азии является, именно что, конкуренция между Турцией и Россией. А взгляд на современную Россию сформирован именно через призму распада СССР и российские планы на постсоветском пространстве.
Итак, после распада Советского Союза Турция почувствовала приближение благоприятного «исторического момента» – в тот самый момент и возник расхожий в Турции тезис о том, что «21-й век будет веком Турции» или, если использовать расширительную трактовку, то – «веком тюрок». Турция была в ряду первых стран, которые признали образование новых, независимых государств на осколках СССР.
Более того, когда под лозунгом авторства первого президента РФ Б.Ельцина «берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить», внутри самой Российской Федерации возникла целая плеяда «президентов» Турция охотно пошла на установление с ними прямого контакта. В первую очередь, это касалось регионов РФ с компактным проживанием тюркского и мусульманского населения нашей страны.
Яркими примерами особых отношений с российскими регионами являются Татарстан и Башкортостан. Особенно, первый: Татарстан – это особо комфортный регион для ведения дел турецким бизнесом. Кроме того, стоит отметить то обстоятельство, что Татарстан – последний регион России, где сохраняется институт «параллельного президентства», что никогда не упускается турками из вида. Действующий президент Татарстана – желанный гость в Анкаре.
Вообще, и это — тема для извечных претензий российского МИДа и Посольства РФ в Турции: в турецких СМИ, включая официальное информагентство «Анадолу», часто встречаются перечисления российских регионов «особого турецкого интереса», которые через запятую даются с названием самой Российской Федерации. Из серии: «приехали гости из России, Татарстана, Башкортостана и Чеченистана (русская транслитерация Чечни, как она звучит по-турецки – В.К.).
В тот момент, впрочем, когда на эту тему «делают стойку» российские дипломаты и выражают законное недоумение, турки, как правило, выражаясь жаргонно, «включают дурака» и оправдывают свои официальные или неофициальные СМИ незнанием сложной географии самого большого, с точки зрения площади своей территории, государства мира. При том, заметим, что когда где-нибудь звучит словосочетание «Турецкий Курдистан», даже просто имея в виду регион компактного проживания курдов на востоке и юго-востоке страны и без всяких сепаратистcких идей, это является поводом для большого скандала, которая непременно учинит турецкая сторона. Потому что всё, что заканчивается на «-стан», в понимании турок, означает наличие статуса суверенного государства. Впрочем, Россия и сама виновата в таком восприятии себя – сказывается тяжелое наследие «внутриполитической вольницы» 1990-х годов.
Для того, чтобы сплотить вокруг себя тюркский мир, Турцией и при главенствующей роли Турции возник целый ряд инструментов и платформ.
В их числе можно, в частности, упомянуть такие, как: Управление по делам турок, проживающих за рубежом, и родственных народов (YTB), а также Совет Сотрудничества тюркоязычных государств (в сокращенном варианте: Тюркский совет) и проч. Продвижением турецкой культуры за рубеж, а также «сплочением рядов» тюркоязычных народов мира, так или иначе и в разной степени, занимаются Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKA), а также Институты Юнуса Эмре. Впрочем, интересы последних, разумеется, существенно шире, чем только тюркский мир. Сюда же можно добавить целый ворох турецких федераций, ассоциаций и фондов, работающих на постсоветском пространстве и существующих на пожертвования частных инвесторов и на государственные гранты. Что-что, а НКО в Турции создать – задача несложная и каждый турок, с более-менее активной жизненной позицией, просто обязан попробовать создать не только собственную компанию, но и какое-нибудь НКО.
В целом можно отметить, что инструменты турецкого влияния за рубежом и создаваемые турками платформы, в принципе, являются рабочими и позволяют Турецкой Республике решать определенные задачи, в рамках поставленной перед собой генеральной цели – стать «объединительницей земель тюркских».
Другой вопрос, что здесь есть множество подводных камней, сокращающих скорость турецкого движения вперёд к «светлому будущему». Приведем всего лишь несколько характерных примеров.
К примеру, те же татары имеют свою собственную мощную самоидентификацию и, невзирая на то, что они являются, вне всяких сомнений, тюркским народом, казанские татары никогда не признают главенствующей роли в тюркском мире за анатолийскими турками. У татар есть и собственный «научно обоснованный» взгляд на ход мировых процессов и свои собственные площадки из серии Всемирного конгресса татар. Сложно представить, что в такой ситуации татары будут рассматривать Анатолию в качестве своей метрополии.
Если же говорить в общем, то российские силовые структуры не дают туркам особо разгуляться в РФ. Разумеется, в меру своих сил и полномочий. Потому как понятно, что тот же Татарстан – это уже особая для турок экономическая зона, но поделать с этим ничего нельзя.
Что же до центральноазиатского региона, то здесь турок поджидали довольно серьезные разочарования. Государства региона, только-только обретя собственную независимость, вопреки турецким надеждам, не кинулись в объятия «метрополии», а, напротив, упорно держат суверенитет. Заметим, что многие из них образовались в качестве суверенного государства, на оставленных Советским Союзом территориях, впервые в истории. Сложно ожидать, что в таких условиях эти младогосударства будут торопиться своим суверенитетом поступиться.
Кроме того, советское прошлое не осталось без последствий для молодых центральноазиатских государств: они продолжают пока ещё нести на себе достаточно серьезный отпечаток русской культуры. Люди, проживающие там, по своему менталитету, в понимании анатолийских турок, уже и не совсем тюрки. Во-первых, в свое время переход на кириллицу, серьезным образом, приобщил центральноазиатские народы к русской культуре. Русская культура, до сих пор ещё, невзирая на все попытки новых властей, воспринимается как доминирующая культура, культура высшего уровня по сравнению со своей собственной. И ещё одна небольшая подробность: смена алфавита, со всей неизбежностью, влияет на чтение и, следовательно, на фонетику языка. Когда основатель и первый президент Турецкой Республики М.К.Ататюрк перевел турецкий язык с вязи на латиницу, язык начал претерпевать серьезные изменения. То же самое случилось и в Центральной Азии с кириллицей. В результате, к примеру, турецкий язык и узбекский язык, языки, очевидно, близкородственные, претерпели такие изменения, что турки и узбеки, пусть и общаются, но с трудом. Это – также дополнительный фактор.
Впрочем, называя вещи своими именами: советское наследие всячески изживается и вытесняется самими молодыми государствами. Серьезнейшим фактором становится их переход с кириллицы на латиницу, что, по идее, должно сближать их не только с Западным миром, но и с Турцией и, соответственно, отдалять от России. По причинам изложенным выше.
Однако, в противовес этому, огромная армия выходцев из ЦА региона проживает и трудится в Российской Федерации. Неважно, легально, полулегально или вовсе нелегально. Наличие таких «мостиков» между двумя странами обеспечивает не только экономическую, но и ментальную сцепку. Трудовая миграция из центральноазиатских государств в Турцию также присутствует, но все же не в российcких масштабах.
В результате, в России ширятся национальные диаспоры из wентральноазиатских государств. Свои заработки их граждане отправляют, в заметной доле, на свою родину, внося, таким образом, серьезную лепту в экономику своих стран.
Подчеркнем ещё раз: в Турции – не столь уж большие центральноазиатские диаспоры, хотя они и наличествуют с теми же выходцами из Кавказа (чеченцы, черкесы и т.д.), а также, допустим, крымскими татарами. Но их, все же, — не так много и они растворяются в плавильном котле Турции. Пока от них больше шума, чем реального влияния на ход вещей в Турции.
Зато есть в Турции, контингент, который «смешивается, но не взбалтывается». Речь идет об разного рода выходцах из стран Ближнего Востока – как о зажиточных людях, которые переехали на ПМЖ в Турцию или же купили там летний дом, а также о беженцах арабского происхождения. Вот они выполняют функцию «российских гастарбайтеров», формируя свои кварталы, влияя на окружающую действительность, подтягивая к себе на ПМЖ родственников и отправляя деньги в страны исхода.
С этой точки зрения, Турции вполне под силу если не стать ближневосточной метрополией, но занять на Ближнем Востоке совершенно особое положение. Достаточно просто взглянуть на статистические данные касательно того, граждане какой страны лидируют в приобретении в Турции недвижимости. Предсказуемо на первых ролях — арабы и даже иранцы. Что, кстати, и турки вполне себе осознают. Это легко прочитывается из того, что таблички и городские указатели в том же Стамбуле – крупнейшем городе Турции – оформлены теперь, в дополнение к турецкому, не только на английском, но и на арабском языках.
Это – не про численность туристов. Всяко, россиян и немцев приезжает на отдых в Турцию больше, чем арабов. Это – про тот цивилизационный выбор, который Турция для себя сделала. Так что, ситуация разворачивается, похоже, таким образом, что именно на Ближнем Востоке, Турция «закусила удила» (яркий пример: проактивная позиция в Сирии), а в Центральной Азии Турция продолжает играть длинную шахматную партию. И именно на Ближнем Востоке, который вступил «арабской весной» в эпоху перемен, Турция попыталась использовать свой «исторический шанс». Пока не слишком успешно, но ведь и эта история ещё не закончилась.
Оставив в стороне, такие, немного экзотичные для Турции – как в плане внешней политики, так и торгово-экономических связей — регионы мира, как, допустим, Латинская Америка и Северная Европа, уместно сказать про турецкий взгляд на регион Юго-Восточной Азии, разумеется, прежде всего на Китай и Индию. А также в целом на Азию.
Начнем с главного: Турция с большим интересом смотрит на экономические успехи «азиатских тигров» и даже пытается что-то у них заимствовать. Хотя и понятно, что все страны – очень сильно отличаются друг от друга, допустим, с точки зрения своей модели государственного управления. Огромный фактор – это не только численность населения, но и его менталитет.
Все же турецкая ментальность, ну очень сильно, отличается от ментальности населения Индии или Китая. Если говорить про трудовую этику, то турки – не коллективисты, а, все же, индивидуалисты, какими бы социальными они не выглядели на первый взгляд.
Многие здесь путают наличие у турок большого количества горизонтальных связей, которые так бросаются в глаза иностранцам – с родственниками, друзьями и коллегами по службе (характерный пример: свадьба на 500 гостей для Турции – не слишком большая – В.К.) – со способностью турок действовать коллективно, единым фронтом, в рамках одной поставленной цели. Отметим, что турки – намного более хаотичны, чем азиаты в своих поступках, более эмоциональны, менее рациональны, расчетливы и долгосрочны. Зато, с другой стороны, турки, по сравнению с азиатами – более креативны и более предприимчивы.
Однако, переменчивое настроение играет с турками злую шутку. Недисциплинированность, необязательность и несистематичность приводят к тому, что многие, изначально перспективные начинания, в турецких руках довольно быстро проваливаются. Просто из-за того, что что-то пошло не так просто, как рассчитывалось изначально, и потребовались дополнительные, предвиденные или непредвиденные усилия, для достижения задуманного. Или же просто возникла ещё одна идея, уже «получше», на которую переключился «гибкий и изворотливый» турецкий ум.
Тот факт, что турки, в свое время, установили тесные связи с Германией, привел к формированию в стране довольно большого числа «германофилов», именно, в контексте поклонения перед дисциплинированностью и трудовой этикой немцев. Это дало на турецкой почве довольно интересные всходы: можно заметить, что многие государственные ведомства и частные компании пытаются копировать, и даже нередко небезуспешно, немецкую дотошность. Но все, довольно часто, разбивается о «буйный» турецкий темперамент.
Конечно, не будем отрицать немалые успехи турецкого бизнеса, который монетизирует свою энергию, предприимчивость и креативность. Однако, «анатолийским тиграм» невозможно состязаться с «азиатскими тиграми» и именно по причине меньшей дисциплинированности и способности к коллективным действиям. Как говорится, «порядок бьет класс».
Последнее, у турок также заслуживает нескольких слов. Турки – в целом, тот народ, который себе на уме и на первое место, как правило, поставит личную, а не общественную выгоду. Они мало способны действовать в коллективе, который довольно быстро начинают сотрясать мелкие дрязги. Кроме того, турки – большие интриганы и, в этом смысле, они являются, в полной мере, наследниками Византийской империи. Интриги и склоки сотрясают не только турецкие коллективы, но и турецкие семьи. Частные компании Турции начинают расшатываться уже со второго поколения собственников, а с третьего поколения они уже входят в зону риска прекращения своего существования по причинам, не связанным непосредственно с бизнесом.
Единственным рецептом – спасением, которые нашли турецкие семьи от такой угрозы, является передача текущих функций управления делами своего бизнеса внешним «эффективным менеджерам», при сохранении за собой не оперативного, а общего контроля. В противном случае, компания, под руководством близкой родни, довольно быстро становится неуправляемой.
Вот, собственно, те причины, по которым Турция так и не смогла конкурировать со странами Юго-Восточной Азии. Что, впрочем, не означает утраты интереса к этому региону.
Да, перенять азиатский опыт у турок не слишком хорошо получается, однако, в плане направления своего экспорта Азия считается для Турции направлением №1. Невзирая на то, что у Турции – довольно прохладные отношения с той же Индией (из-за стратегического характера отношений Турции с мусульманским Пакистаном), а также весьма неровные отношения с Китаем (из-за уйгурской темы). Помимо всего прочего, Турция «продает себя» как «мост между Востоком и Западом» и делает это довольно успешно.
Так что, неслучайно, что на 11-й конференции послов министр иностранных дел Турции М. Чавушоглу, в первую очередь, говорил именно про азиатское направление внешней политики Турции. Процитируем: «Пришло время для формирования новой политики, которая будет учитывать различия в Азии, но, с другой стороны, будет исходить из единства региона».