По-прежнему нет ясных перспектив относительно путей решения ливийского конфликта, узел которого продолжает и далее закручиваться.
С начала знаменитого похода на Триполи подразделений Ливийской национальной армии (ЛНА) под предводительством фельдмаршала Халифы Хафтара в апреле текущего года ситуация все более напоминает маятник, c переменными тактическими успехами в ту или иную сторону.
К середине августа с.г., после того, как армии Х.Хафтара удалось захватить большую часть страны и вплотную приблизится к ливийской столице Триполи, вооруженная борьба окончательно перешла в позиционное противостояние. Триполи по-прежнему устойчиво удерживается признанным ООН правительством национального согласия (ПНС), которое не имея регулярной армии тем не менее успешно опирается на поддержку местных повстанческих формирований, которые продолжают оказывать ожесточенное сопротивление Ливийской национальной армии. Правительство в Триполи также контролирует ряд стратегически важных городов Ливии на побережье — Сирт, Мисурату, что помогает ему избежать полной изоляции и окружения войсками Хафтара.
К сожалению, идущее уже более пяти месяцев непрерывное вооруженное противостояние весьма негативно сказывается на гуманитарной ситуации. За этот период более 120 тысяч человек стали новыми внутренне переселенными лицами и покинули свои дома. Число погибших в ходе вооруженных столкновений превысило 1000 человек. Остается нерешаемой проблема гуманитарного доступа: несмотря на начавшееся расширение ооновской гуманитарной операции в Ливии, пока гуманитарные партнеры в состоянии доставить помощь лишь 2000 из 23000 нуждающихся ливийских семей. Во многом из-за блокады и непрекращающихся боевых действий.
В новой пересмотренной в августе стратегии гуманитарного реагирования ООН в Ливии — помимо ожидаемого увеличения бюджета операции для охвата новых групп беженцев — главное внимание уделяется проблеме обеспечения личной защиты и безопасности гражданского населения. Известно, что большая часть жертв — мирное население оказавшееся случайно под обстрелами.
На фоне нарастания ливийского кризиса и отсутствия четких перспектив быстрого урегулирования конфликта, углубляется противоречия между членами международной коалиции. Несмотря на недавнее проявление единства — пятью странами выпущена совместная декларация, приветствующая решение ливийских сторон конфликта о временном прекращении огня на период религиозного праздника Ид аль-Адха — их взаимопонимание пока далеко от идеального. Напомним, реагируя на призыв генерального секретаря ООН Хафтар и его противники в ливийском правительстве в Триполи согласились на перемирие на период действия этого важного для мусульман праздника. Пятерка ведущих внешних игроков по Ливии — ОАЭ, США, Великобритания, Франция и Италия — отреагировала совместной декларацией в поддержку такого решения. В декларации содержится призыв ко всем сторонам конфликта возобновить мирные переговоры под эгидой ООН и ее механизмов для поиска долгосрочного политического решения. Позже к этому заявлению присоединился Египет.
Это стало одним из редких проявлений некоей солидарности и единства позиций важных международных посредников. Наряду с этим, однако, их принципиальные подходы к ливийскому сюжету серьезно различаются и часто вступают в прямое противоречие друг другу. Разумеется, отсутствие внешнего консенсуса по Ливии существенно осложняет процесс внутренних договоренностей по мирному разрешению. Внешние игроки зачастую решают свои задачи, основанные на личной повестке, которая различается.
В ряде стран даже внутри политической элиты пока не выработан общий консенсус по Ливии, и ситуация в США является, пожалуй, наиболее характерным примером такого внутреннего раздвоения: напомним, что Госдепартамент ведет четкую линию на поддержку ливийского правительства в Триполи, в то время как администрация Д.Трампа продолжает заигрывать с Халифой Хафтаром. Назначенный 1 августа новым послом США в Ливии Д.Норман по идее должен расставить четкие приоритеты — его назначение является упреждающим сигналом о том, что в Вашингтоне может сформирован некий внутренний консенсус по ливийскому конфликту, и новый посол будет претворять эти установки в жизнь. Пока он ограничился общим заявлением о том, что политическое урегулирование является на сегодня единственной развязкой по Ливии.
Как уже отмечалось, существующие сегодня между внешними игроками противоречия по Ливии мешают урегулированию. Особенно, когда такие противоречия всплывают между союзническими западными странами. Недавним примером таких разногласий стали по сути открытые перепалки между Римом и Парижем по ливийскому сюжету. Итальянское внешнеполитическое ведомство, в частности, напрямую уличило Париж в скрытых поставках французских вооружений армии Хафтара. Это заявление было анонсировано после обнаружения в отвоеванной недавно у Хафтара военное базе Гарьян под Триполи французских противотанковых ракет американского происхождения. Париж разумеется отрицает факт передачи такого вооружения Хафтару, заявляя, что эти ракеты уже списаны и были оставлены давно в ходе одного из антитеррористический рейдов на территории Ливии. В любом случае, независимо от того, на чьей стороне правда, сам тон высказываний двух европейских союзников и факт обнародования этих противоречий говорит о том, что ведущие западные партнеры Ливии пока далеки от единства в своих позициях. Ясно, что и тесно координировать друг с другом усилия на ливийском фронте по военным и дипломатическим каналам союзники не особо стремятся. Примечательно, что к обвинениям в адрес Парижа в поддержке Хафтара вскоре присоединилось и ливийское правительство в Триполи.
Таким образом, пока на военном фронте ситуация несколько стабилизировалась и перешла в позиционную фазу, дипломатические усилия внешних посредников выглядят довольно хаотичными и нескоординированными. Можно прогнозировать, что затягивание военного сценария не в пользу Хафтара, военная кампания которого пробуксовывает и начинает со временем терять легитимность даже в глазах простых ливийцев, по мере усугубления гуманитарной проблемы и роста числа жертв конфликта. В среднесрочной перспективе ливийский конфликт создает почву для масштабных массовых переселений в том числе в Европу (по средиземноморскому маршруту), что грозит новым миграционным кризисом в Северной Африке.