Продолжаем обзор книги А.Озер под названием «Подъем турецкой оборонной промышленности», изданной в Фонде политических, экономических и общественных исследований SETAV (автор и название книги – латиницей: Ayse Ozer «The Rise of the Turkish Defense Industry», SETA — 2019) – ведущем мозговом центре Турции.
Напомним, что мы остановились на том, как поставки оружия за рубеж используются в качестве инструмента распространения своего международного влияния странами – производителями вооружений. И о том, как, напротив, развитие собственного национального ОПК, является необходимым, хотя и не достаточным условием отстаивания своего национального суверенитета. Турецкий суверенитет неоднократно подвергался атакам извне в тех ситуациях, когда страна пыталась проводить свою независимую внешнюю политику.
Иначе, как оскорблением национального суверенитета Турции, нельзя назвать письмо 36-го президента США Линдона Джонсона премьер-министру Турции Исмету Иненю, отправленное в 1964-м году с требованием отказаться от военного вмешательства в положение дел на острове Кипр.
Там Л.Джонсон, не стесняясь в выражениях, заявляет о том, что Турция обязана согласовывать такие свои действия с США и с НАТО, с учетом возможной реакции на турецкое военное вмешательство со стороны Советского Союза (вообще говоря, и без приплетения сюда СССР, понятно, что США рассматривал и пытается даже сейчас рассматривать Турцию в качестве страны третьего мира – В.К.).
Также Л.Джонсон напоминает – что имеет непосредственное отношение к рассматриваемому нами вопросу – что Турция обязана согласовывать использование за рубежом вооружений, полученных / приобретенных у США в рамках американской военной помощи.
Иными словами, налицо пример того, как национальный суверенитет прямо «подвязывается» США к оружейным поставкам по модели: поставлю оружие – однако, использование его будет вестись по согласованию с Вашингтоном или регулироваться, так или иначе, из американской столицы.
В числе других стран, которые в прошлом пострадали от введения Америкой оружейных эмбарго, автор книги называет Бразилию, Южную Африку, а также Тайвань.
У страны – поставщика, на самом деле, даже больше рычагов влияния на страны реципиенты оружия, чем просто решение принципиального решения «поставлять – не поставлять» или даже ввести оружейное эмбарго. Поскольку понятно, что сделки на поставки за рубеж вооружений и боеприпасов, в любой стране мира, проходят не только экспертизу в соответствующих военно-политических ведомствах и силовых структурах, но и через согласование высшим руководством страны. Особенно, если речь идет о новейших и перспективных разработках.
Тут возможностей у страны — продавца лоббировать свои национальные интересы — даже больше, чем это может показаться на первый взгляд. А именно: даже поставляя той или иной стране военную технику, можно регулировать её модификацию, можно регулировать её качество, можно регулировать сроки поставки (которые для получателя могут быть не слишком критичными, а могут быть даже очень критичными – В.К.), можно регулировать поставки боеприпасов, запасных частей, сроки предоставления технического обслуживания и многое другое.
Собственно, пониманием всех этих «сопутствующих обстоятельств» и объясняется тот факт, что страны – импортеры вооружений так стремятся изменить свой статус, хотя бы с «нетто импортера», на импортера «отдельных позиций оружия».
А изменение статуса позволяет им не просто вывести на качественно новый уровень свой национальный суверенитет, но и вывести себя если в разряд не мировых, то региональных держав. Иными словами, получить в свои руки те самые инструменты, использования которых в своем собственном отношении страна так стремится избежать. И получить себе возможно ранг «глобальной силы» — уже самой поставляя оружие за рубеж, сообразно своей внешней политике.
Опять же этим и объясняется тот факт, почему рынок вооружений, даже в условиях доминирования в мире идеи о свободном рынке и о либеральной экономике, выведен из-под этих догм и правил (кстати, с учетом тех экономических войн, которые сейчас массово инициированы США, идеи свободного рынка, даже для вполне себе гражданской продукции, поставлены, по состоянию на второе десятилетие 21-го века, под большое сомнение – В.К.).
Следующая, вторая глава книги озаглавлена как «Применение модели действие — реакция».
Собственно, здесь автор говорит о том, что большая часть действий Турции, направленных на развитие собственного оборонно – промышленного комплекса является «реакционной» в том смысле, что мы видим реакцию Турции на геополитическую динамику, наблюдающуюся в регионе. То есть, Турция своими действиями отыгрывает возникающую вокруг неё ситуации скорее, чем её создает.
Как указывает автор книги, Турция, до последних лет, пыталась, насколько это возможно, обеспечивать / гарантировать свои международные отношения на экономическом уровне (от себя заметим, что, действительно, в Турции на протяжении ряда лет имела большое распространения та точка зрения, что в условиях свободного рынка и при «живом ВТО» экономика будет определять и внешнюю политику и прочная экономическая основа, в определенной мере, обеспечивает и вопросы национальной безопасности – В.К.), однако, последние события в мире и в регионе привели страну к мысли о том, что необходимо переходить к подходу, который во главу угла будет ставить безопасность и оборону. В этом смысле, как указывает автор книги А.Озер, Турция мало отличается от всех прочих стран мира (тут, опять же, стоит заметить тот факт, что Турция сама, в рамках своей собственной концепции экономической основы международных отношений, начала вести себя экономически иррационально, когда заняла активную позицию в ходе событий так называемой «арабской весны», потеряв при этом, к примеру, рынки Ливии и Сирии и, на какое-то время, даже рынок Российской Федерации, сбив российский истребитель – В.К.).
Процитируем автора: «Турция перешла от относительно мирного периода времени, который обеспечивал возможность кооперации в регионе, к периоду, в котором возросла гонка вооружений и возросли угрозы, влияющие на её национальную безопасность».
Первый раздел второй главы книги озаглавлен как «Турция – в региональной конъюнктуре».
Пропускаем вводную часть раздела, озаглавленную «Исторический обзор турецкой перспективы безопасности». Просто исходя из того, что читателям ИБВ, наверняка, хорошо известны особенности географического положения Турции и его влияние на безопасность самой страны в регионе. А также и обстоятельства вступления Турции в НАТО и её участия в Холодной войне, вкупе с важностью для страны кипрского вопроса. Результатом того, что ВС Турции были введены на остров Кипр для защиты турецкого населения, стало принятие США оружейного эмбарго по отношению к Турции в 1974-м году. Результатом введения эмбарго стало то, что поставки оружия на сумму свыше 200 млн долларов были отменены.
Как указывает автор книги, даже смена политической конъюнктуры не привела к отмене эмбарго, ввиду наличия сильного «Греко — американского лобби». Единственным ответом, который имелся в распоряжении Турции, в ответ на подобный шаг, было закрытие американских военных баз на своей территории и запрет доступа на свои объекты американских военнослужащих, что, как пишет автор книги А. Озер, означало «потерю разведывательных данных и рычагов, которые обеспечивались США через наличие баз в непосредственной близости к Советскому Союзу».
Опять же, результатом подобных шагов со стороны США, по сути, стало создание в Турции целого веера национальных предприятий оборонно – промышленного комплекса, включая: Aselsan, Havelsan, TAI, Roketsan, Aspilsan и Isbir. Как раз, с целью возместить утрату возможности (пусть даже и временную) импортировать вооружения и боеприпасы у своего главного партнёра в сфере ВТС – Соединенных Штатов Америки.
Разумеется, это были первые шаги Турции в развитии собственного ОПК, но они были важными.
Довольно интересно, что автор пишет о 1980-х и 1990-х годах, когда Турция находилась под режимом правления военных, как о десятилетиях, когда не предпринималось необходимых шагов и не делалось инвестиций в развитие собственной оборонной промышленности. Как минимум, это дискусионно (военные плохо «смотрели» за армией, её оснащенностью и за ОПК? – звучит, как нонсенс – В.К.), но для опровержения или же подтверждения этого тезиса необходимо проведение дополнительного исследования, что выходит за рамки целей настоящей публикации.
Опять же, когда власть в стране сменилась и перешла из рук военных к гражданским правительствам, тогда также было не столь легко заниматься собственным ОПК. Причиной того была внутриполитическая неопределенность, на протяжении ряда десятилетий, сопровождавшаяся чередой коалиционных правительств. Лишь только период однопартийного правительства (Партии справедливости и развития в 2002-м году — В.К.), как указывает автор, привел к возникновению в стране стабильной политической обстановки, которая, в свою очередь, положительно повлияла и на развитие оборонной промышленности страны. Соответственно, автор книги именно однопартийный период правления Партии справедливости и развития берет за основу своего исследования, когда, по её мнению, и случились главные прорывы в сфере турецкого ОПК.
Следующий раздел второй главы озаглавлен весьма красноречиво — «Изменяющаяся конъюнктура приводит к росту экономической интеграции с регионом».
Здесь автор напоминает о том, что в исторической ретроспективе Турция была обычно сфокусирована на своей внутренней политике и предпочитала сохранять нейтралитет по региональным вопросам или же действовала совместно с западными партнёрами из числа тех, с кем она себя тесно ассоциировала. Что, по большому счету, продолжалось до 2000-х годов. Когда же речь заходила о региональных вопросах, Турция не действовала в одиночку. В зависимости от обстоятельств, страна действовала совместно с США или же с Европой.
Как указывается автором, повернувшись лицом к Западу, Турция отвернулась от региона Ближнего Востока и Северной Африки, с которым она имела тесные культурно – исторические связи. На протяжении десятилетий, Турция, по сути, отказывалась от использования тех конкурентных преимуществ, которые у неё наличествовали (тут автор буквально повторяет те идеи, которые содержатся в главном новоосманском труде 21-го века – «Стратегической глубине» ныне опального бывшего министра иностранных дел, а, потом уже, и премьер-министра страны Ахмета Давутоглу – В.К.; впрочем Фонд SETAV, издавший книгу, заработал на свою нынешнюю большую мощность именно, во многом, благодаря лично Ахмету Давутоглу).
Изменившаяся конъюнктура в мире привела Турцию к мысли о необходимости расширения зоны своего влияния, что делалось, в первую очередь, экономическими средствами. В качестве ещё одного, важного, инструмента для продвижения своих экономических интересов страна использовала культурные и исторические связи с регионом.
Однако, как указывается автором А.Озер, «Только что принятая на вооружение региональная политика, в центре которой – торговля, оказалась подвержена риску, в случае возникновения любого вида географического конфликта». Отсюда и та обеспокоенность, которая возникла в Турции в 2003-м году в связи с американским вторжением в Ирак. Так как, с 2001-го года Турция наладила свою торговлю с Ираком, а американское вторжение «разрушило бы все». Именно этим и обусловлено то обстоятельство, что Турция предприняла все возможные шаги для того, чтобы воспрепятствовать американскому вторжению на территорию Ирака.
Когда же это не получилось, как указывается автором, Турция захотела убедиться в том, что она не будет выдавлена с иракского рынка в ходе процесса послевоенного восстановления страны. Тот факт, что Турция является наиболее развитой страной с крупнейшей экономикой среди соседей Ирака, привел американцев к тому, чтобы дать «зеленый свет» переустройству Ирака с активным турецким участием (разумеется, это изрядно снизило градус возражений дальнейшим действиям американцев в стране – В.К.).
Однако, разумеется, торгово – экономические интересы Турции за рубежом не ограничивались лишь только Ираком. Страна начала развивать интенсивный диалог по всему периметру региона Ближний Восток и Северная Африка. Турция приступила к диверсификации пула своих заказчиков, который ранее, в массе своей, состоял из потребителей Западных стран.
Набор тех мер, которые предприняла Турция для того, чтобы придать импульс развитию своих торгово – экономических отношений в регионе, к примеру, включал отмену визовых ограничений для въезда в Турцию. То есть, то, что Турции не удалось реализовать с теми же европейскими странами, страна начала делать в регионе. Также Турция создала режимы преференциальной торговли и учредила зоны свободной торговли с целым рядом региональных стран. Вот, к примеру, наличие этих новых рынков сбыта своей продукции и услуг и позволило Турции благополучно пережить глобальный экономический кризис 2009-го года и хоть как-то демпфировать экономические потрясения лета 2018 года.
Экономическая политика Турции, направленная на расширение своих рынков сбыта, в качестве дополнения к традиционному западному направлению, реализовывалась не только на государственном уровне. Она нашла самую широкую поддержку со стороны турецкого частного бизнеса (который, заметим, в очередной раз проявил свою динамичность и гибкость к новым условиям работы – В.К.). Ярким примером тому служит численный и качественный состав бизнес-миссий, которые сопровождают любого мало – мальски важного официального представителя Турции, путешествующего с зарубежным визитом.
От себя добавим: не говоря уже о том, что в своих поездках президента, премьер-министра или министра торговли страны сопровождают сотни (!) турецких предпринимателей, представляющих самые разные экспортные отрасли. Для них даже приходится специально фрахтовать дополнительное воздушное судно для представителей делового сообщества. А нередко даже, что и не одно.
Иными словами, ещё раз отметим, что внешняя политика Турции большое внимание уделяет экономической интеграции. Одним из зримых результатов этой политики стало увеличение в десять (!) раз объема турецкого экспорта в направлении Ближнего Востока.
Для сравнения: в 2000-м году турецкий экспорт в этот регион составлял около 2,5 млрд долл. В 2008-м году эта цифра возросла до 25,4 млрд долл. А в 2016-м году турецкий экспорт на Ближний Восток достиг 31,3 млрд долл.
Однако, рубеж между первым и вторым десятилетиями 21-го века ознаменовался существенным изменением региональной конъюнктуры. В результате, безопасность стала главным предметом для турецкого «беспокойства» в отношении со странами региона.
Безопасность вышла на первое место, хотя бы, исходя из того соображения, что, как указывается автором, страна не может иметь нормально функционирующую экономику, если у нее нет инструментов, которые бы обеспечивали безопасность рынков и инвестиций. Иными словами, турецкое решение о развитии собственного ОПК, в значительной мере, определилось начавшейся в регионе гонкой вооружений и турецкими отношениям с различными региональными акторами (не путать с региональными странами, что – совсем не одно и то же – В.К.).