Экономическое сотрудничество между Ираном и Оманом осуществляется в относительно скромных масштабах: официально зарегистрированные объемы торгового оборота до 2018 года не превышали 1 млрд долл. США в год. Это обусловлено ограниченным потенциалом, а именно относительно невысокой численностью населения султаната, что снижает его значение как рынка сбыта, а также слабой диверсификацией экспортируемых товаров из арабской страны, более 90 % которых составляют энергоносители.
При этом активно функционируют контрабандные маршруты между оманской провинцией Мусандам (особенно город Эль-Хасаб) и островом Кешм (Иран), на которые приходится по несколько млрд долл. США в год. Кроме того, особые политические отношения между Тегераном и Маскатом обусловили хотя и слабый, но относительно стабильный характер экономических связей на протяжении нескольких десятилетий. В последние годы руководство двух стран рассматривает возможности углубления кооперации, что может создать предпосылки для экономической интеграции.
Оманская провинция Мусандам, расположенная на побережье одного из важнейших в геостратегическом отношении проливов, характеризуется низкой плотностью населения, труднодоступными населенными пунктами ввиду горных массивов, невысоким экономическим потенциалом, слабым уровнем развития интеграционных связей с другими регионами Омана. К примеру, интегрированная с территорией султаната сеть автодорог была создана только двадцать лет назад, а регулярное сообщение с помощью морского транспорта начало функционировать только в 2008 году. Однако новый импульс для развития региона был дан в 1979 году после Исламской революции в Иране, политические последствия которой серьезно ограничили внешнеэкономическую деятельность Тегерана, особенно импорт. В новых условиях Исламская Республика была вынуждена искать возможности для обеспечения импортных потребностей, одной из которых стал маршрут с использованием морского транспорта из Мусандама на остров Кешм. Постепенно главным поставщиком товаров, перевозимых по этому направлению, стали экспортеры ОАЭ, которые широко использовали свои логистические возможности для торговли со многими странами мира. Ассортимент контрабандных товаров широкий (бытовая техника, компьютеры, запчасти к автомобилям, алкоголь, сигареты, предметы роскоши и т.д.), он изменяется в зависимости от санкционного режима (например, в период запрета на ввоз оборудования для автомобильной техники) или таможенного законодательства Исламской Республики. Формально ввоз незарегистрированных товаров запрещен, но многие проблемы подобного рода решаются с помощью взяток. Тем более, жестких мер власти Ирана не предпринимают, а руководители мафиозных структур, специализирующихся на контрабанде, имеют серьезное влияние в стране[i]. Также использование быстроходных катеров позволяет обходить пограничные посты, при этом многие перевозчики иногда успевают совершать по 4 рейса за сутки. Некоторая часть закупленных в Мусандаме грузов ввозится в Иран на законных основаниях. В отдельные периоды объемы товаров, ввозимых с использованием этого маршрута, достигали 30% от общего импорта Исламской Республики. Обратно катера следуют тоже не пустыми: из Ирана провозится контрабандный груз, главным образом – козы и овцы (особенно в период праздников) для покупателей на территории стран Персидского залива. Упоминается и о контрабанде наркотических веществ из Ирана[ii]. Обеспечение логистического процесса при следовании грузов по маршруту «Дубай – Мусандам –Ормузский пролив» – основной источник дохода для жителей провинции султаната, а власти не делают попыток пресечь эту деятельность[iii]. При этом ослабление санкционного режима в отношении Тегерана в 2015 году существенно снизило спрос на логистические услуги по маршруту Мусандам – Кешм, что негативно отразилось на доходах многих жителей провинции. Решение политического руководства США о вводе санкций против Ирана, принятое в ноябре 2018 года, было очень хорошей новостью для многих жителей Мусандама, чьи доходы зависят от контрабанды. Их оптимизму способствует и то, что власти ОАЭ поддержали ограничения в отношении Ирана со стороны США, что тоже повлечет увеличение спроса на услуги подобного характера. Статистика по контрабанде через Ормузский пролив отсутствует, но рискнем предположить, что в 2019 году ее объемы расширились.
Что касается официальной структуры торговли между двумя странами, то экспорт из Омана представлен табачной продукцией, электроникой, бытовой техникой, продуктами нефтепереработки, запчастями для автомобилей. Как и ОАЭ, султанат выступает главным образом в роли реэкспортного пункта. Иран экспортирует фрукты и овощи, стройматериалы, отдельные предметы готовой промышленной продукции (текстиль, бытовые приборы, сувениры). Объемы двусторонней торговли пока сравнительно скромны: 1,16 млрд долл. США по итогам 2018 года. На Иран приходится не более 3% от общего импорта султаната и менее 1% соответствующего показателя Исламской Республики. Однако показатели взаимной торговли имеют тенденцию к расширению: экспорт из Ирана в Оман увеличился на 25% в 2018-м по сравнению с 2017-м, а экспорт из Омана в Иран в 2018 году увеличился в 1,5 раза по сравнению с 2017-м годом. При этом в 2017 году стоимостной показатель оманского экспорта впервые превысил иранский, в последующем тенденция продолжилась. В отличие от ОАЭ, Маскат не принял меры, направленные на ограничение торгово-экономических связей с Тегераном в 2018 году в связи с введением новых санкций в отношении Ирана.
Укрепление позиций султаната как экспортера в направлении Ирана обусловлено сокращением более чем на 30% торгового оборота последнего с ОАЭ (оманские бизнесмены просто заняли опустевшие ниши), географической близостью, отсутствием административных ограничений, связанных с санкциями. В последние несколько лет было запущено несколько судоходных линий (Бендер-Аббас – Сохар в 2015, Хорремшехр – Сохар в 2017 году, Джаск – Сувейк в 2018 году). Сопутствующим условием также является наличие морских портов, принимающих в том числе суда с Азиатско-Тихоокеанского региона. Кроме того, Маскат принял меры по упрощению визовых и регистрационных процедур. По состоянию на конец 2018 года количество иранских компаний, зарегистрированных в султанате, составило 1163 (главным образом маленькие предприятия), тогда как еще в 2014 году их было 263[iv]. Очевидно, что Иран как одна из крупнейших в экономическом отношении держав региона очень привлекательна для оманского бизнеса, ориентированного на реэкспорт. Заинтересованность Тегерана в расширении экспорта из Омана в условиях осложнения отношений с ОАЭ и вводом санкций тоже имеется.
Особо отметим, что намерение Маската превратиться в транзитный логистический пункт с использованием своих географических преимуществ начинает реализовываться в отношениях с Ираном, а не с соседними государствами ССАГПЗ.
Председатель Иранско-Оманской торговой палаты Мохсен Зарраби отмечает, что привлекательность Омана для иранских экспортеров обусловлена следующими факторами[v]:
— объемы импорта султаната превышают 28 млрд долл. США в год, тогда как на Исламскую Республику приходится менее 1 млрд. долл. США, в связи с чем возможно расширение присутствия;
— возможность превращения Омана в реэкспортное направление для товаров, произведенных в Иране, для последующей их транспортировки в другие страны Аравийского полуострова, торговля с которыми для Тегерана затруднена в силу политических проблем;
— наличие исторически сложившихся связей Султаната Оман со странами Восточной Африки, что может способствовать реэкспорту иранских товаров и в этом направлении;
— ввиду наложенных санкций круг операций, совершаемых иранскими банками (например, аккредитивы) существенно ограничен, что значительно ослабляет позиции представителей бизнеса Исламской Республики в Африке, особенно перед китайскими и турецкими конкурентами. По мнению господина Зарраби, возможная кооперация с оманскими финансовыми учреждениями позволит решить эту проблему.
Добавим, что географическая близость, широкое присутствие иранского бизнеса в стране, ценовой фактор вследствие девальвации национальной валюты способствует повышению привлекательности товаров, произведенных в Иране, в султанате. Вместе с тем оманский рынок не столь объемный, как ОАЭ, поэтому экспортные возможности Тегерана на этом направлении ограничены.
Обсуждались вопросы инвестиций со стороны Ирана в развитие порта Дукм (провинция Эль-Вуста) или предприятий, расположенных рядом с ним, однако информация о достигнутых договоренностях отсутствует.
В более отдаленной перспективе рассматриваются возможности создания логистического коридора Оман – Иран – Казахстан и Туркменистан, что может обеспечить грузооборот между государствами Средней Азии и Восточной Африки.
Интерес представляет и идея о возможной интеграции в газовой сфере. В настоящее время в Омане функционируют предприятия по производству СПГ (мощность составляет 10,4 млн тонн в год). Однако предпосылки к ослаблению экспортного потенциала, обусловленные расширением внутреннего спроса и стагнацией в добыче, имеются. Султанат уже импортировал некоторые объемы природного газа из Катара с использованием газопровода Dolphin. При этом рассматриваются возможности создания газотранспортной инфраструктуры по дну Оманского залива в направлении султаната для обеспечения транспортировки иранского сырья в целях как последующего реэкспорта, так и удовлетворения внутреннего спроса в арабской стране. Этот проект обсуждался с середины 2000-х годов, причем Тегеран тоже выразил заинтересованность в нем, так как собственных мощностей по производству СПГ у страны пока нет. Ориентировочная стоимость проекта оценивается в 60 млрд долл. США, включая строительство инфраструктуры и экспорт на протяжении 25 лет. В 2013 году между странами подписан меморандум о взаимопонимании, но практическое воплощение идеи на повестке дня не стоит. Вероятность того, что проект будет реализован на практике в обозримой перспективе крайне низка ввиду его высокой стоимости и наличия осложнений политического характера. Но показателен сам факт того, что такие намерения рассматриваются и даже нашли письменное отражение в официальных межгосударственных документах, подписанных между Тегераном и Маскатом.
В целом торгово-экономическое сотрудничество между двумя государствами в последние годы получило стимул для расширения, обозначились соответствующие тенденции. На наш взгляд, обе стороны будут стремиться к расширению этих связей, чему способствует взаимная заинтересованность и особенности политической ситуации в регионе, которые позволили Оману воспользоваться санкциями, введенными в отношении Ирана. Вместе с тем потенциал для дальнейшего роста ограничен как возможностями каждой страны, так и политическими причинами: позиция Маската в отношении Тегерана все чаще воспринимается соседними региональными странами скорее как проиранская, нежели нейтральная, в связи с чем не исключено оказание давления с их стороны. Вместе с тем, экономический потенциал Ирана — один из сильнейших в регионе, поэтому, упускать потенциальные возможности от расширения экономической кооперации с Тегераном Маскат не намерен. Ввиду этого, вероятность того, что экономическая взаимозависимость двух стран будет расширяться, высокая.
[i] https://www.aljazeera.com/news/2016/09/hard-times-oman-strait-smugglers-160926114325822.html
[ii] http://lowyinstitute.org/the-interpreter/smugglers-musandam
[iii] https://www.fdd.org/analysis/2019/05/09/oman-in-the-middle/
[iv] https://en.mehrnews.com/news/149478/Strengthened-political-ties-now-a-surging-trade-between-Iran
[v] https://en.mehrnews.com/news/149478/Strengthened-political-ties-now-a-surging-trade-between-Iran