Радикальные исламисты успешно развивают свои действия в Сахеле и создают все более сложную ситуацию для стран «африканского уранового пояса», включая Нигер и Чад.
Заметим, что если первый уже является одним из мировых центров добычи урана, одного из стратегически важных ресурсов, то Чад являлся одним из потенциальных мест его производства.
При этом динамика действия джихадистов демонстрирует, что они уверенно оттесняют правительственные силы к крупным центрам и фактически контролируют провинцию. Причем даже в городах власть национальных правительств во многом держится на иностранных штыках – французских и отчасти американских.
Как известно, после обострения 2015 г. Париж и в меньшей степени Вашингтон перебросили сюда свои контингенты, которые не только несут «караульно-подготовительную» службу, но и открыто участвуют в борьбе против террористов.
Так, только в ходе одной совместной операции нигерских, французских и американских вооруженных сил, проведенной с 8 по 18 июня, было убито 18 боевиков запрещенного в России «Исламского государства».
Однако уже 1 июля сторонники ИГ ответили на это убийством 18 нигерских солдат во время нападения на военный лагерь Инатес.
И это лишь одна из джихадистских атак, совершенных за последнее время. Так, 23 августа 12 жителей деревни были расстреляны и затем добиты холодным оружием в Нигере в результате нападения боевиков другого подразделения ИГ – «Боко харам» в деревне Ламане коммуны Гескеру (юго-восток страны) в приграничном с Нигерией районе Диффа, отделенном от нее рекой Комадугу.
Напомним, что приграничье Нигера с 2015 г. подвергается все большему количеству атак джихадистов, особенно усилившихся в последние полгода.
Так, в марте восемь мирных жителей и семь нигерских жандармов были убиты в результате двух нападений в коммуне Гескеру.
10 августа четыре военных из смешанных многонациональных сил (Нигер, Нигерия, Чад и Камерун) были убиты при подрыве их автомобиля вблизи города Боссо (Северная Диффа, побережье озера Чад).
Чтобы подорвать экономическую базу джихадистов, власти Нигера еще в 2016 г. объявили чрезвычайное положение, закрыв частные рынки, запретив торговлю рыбой и перцем, и введя жесткий контроль над продажами топлива, удобрений, чтобы тем самым лишить их ресурсов.
Впрочем, эти меры лишь дали обратный эффект, вызвав недовольство населения, что дополнительно подпитывает боевиков, которые к тому же изменили методы получения средств: теперь они все чаще прибегают к похищениям людей и требуют за них выкуп. В результате, по данным ООН, только с января 2019 г. в районах, где действуют джихадисты, были похищены 179 человек.
Следует заметить, что при этом боевики перешли от ударов по местным силовикам к терактам, направленным против основ государственного устройства Нигера, а именно племенных и прежде всего туарегских вождей, прежде гарантировавших центральным властям порядок на своей территории.
Так, например, только с конца апреля текущего года на юго-западе Нигера, недалеко от малийской границы боевиками «Группы исламского государства в Великой Сахаре» (EIGS, куда влились многие террористы из местного филиала «Аль-Каиды» или АКИМ) были убиты три туарегских вождя и четыре старейшины. Фактически, они и представляли на своей территории официальную власть.
Так, в конце апреля 2019 г. боевики убили вождя Аррисала Амдага племени инатес, после чего погибли при подрыве автомобиля на мине четверо других старейшин того же клана, ехавших на его похороны.
После этого в июне они похитили и убили еще одного вождя, одновременно являвшегося губернатором коммуны Банкиларе (запад страны), которого нашли мертвым на границе с Мали.
И, наконец, 15 июля они убили Альмубахера аг Аламджади, заменившего своего отца Аррисала Амдага на посту вождя инатес.
Стратегия EIGS заключается в том, чтобы покончить с традиционным вождизмом (очень влиятельным в Нигере) в его приграничных районах и сокрушить тем самым устоявшиеся государственные институты и навязать местному населению свою власть.
И это служит проявлением дальнейшего ухудшения ситуации в стране и регионе в целом, все новые районы которых уверенно погружаются в хаос противостояния и становятся «серыми зонами», власть в которых фактически переходит под контроль террористов.
В последние месяцы опасность нападений групп «Боко харам» усилилась и на чадском направлении. Так, в первой половине года 2019 г. против Чада было зарегистрировано 30 нападений смертников.
Одно из самых болезненных произошло 13 августа, когда женщина-смертница убила подрывом шесть человек, включая официального представителя главы кантона (района) страны Татафирому, четверых его охранников и одного военного.
Однако все чаще боевики атакуют местных военных не только смертниками, но и целыми подразделениями. Так, в конце марта текущего года они штурмовали военную базу в Дангдале на северо-восточном берегу озера Чад, убив 23 чадских солдат, что стало самой серьезной потерей чадской армией за время ее противостояния с «Боко харам».
Район озера Чад в настоящее время служит основным районом активности «Боко харам» против Нджамены. Так, с июня 2018 г. здесь произошли 10 крупных и десятки мелких нападений. Большинство из них было нацелено против армии.
Одновременно террористы демонстрируют рост своих технических возможностей для активизации нападений. Например, почти одновременно с событиями в Дангдале боевики «Боко харам» обстреляли ракетами «земля-земля» аэропорт Диффа.
Еще одна атака «Боко харам» 21 июня привела к гибели по меньшей мере 11 чадских военнослужащих.
Отчасти успеху джихадистов способствовала отвлеченность руководства Чада и поддерживающей его Франции на события на севере страны. Несмотря на то, что с помощью французской военной авиации Нджамене удалось разгромить «северную» оппозицию, вернувшуюся под давлением ливийских войск фельдмаршала Халифы Хафтара, во многом платой за это стало заметное ухудшение ситуации на юге Чада.
Необходимо напомнить, что мятеж «Боко харам», начавшийся в 2009 году на северо-востоке Нигерии, и попытки его подавления армией привели к гибели более 27 000 человек и появлению миллионов беженцев и перемещенных лиц только в этой стране. Действия этих террористов также затронули соседние Нигер, Чад и Камерун.
С 2015 года, когда действия террористов достигли своего пика, страны региона стали бороться против «Боко харам» в составе региональной Коалиции многонациональных совместных сил (FMM).
Однако, как мы видим, это не привело к решению проблемы, и нестабильность продолжает разрастаться в том числе на страны «уранового пояса».
Впрочем, заметим, что наступление джихадистов отнюдь не застало врасплох Францию, главного былого покупателя местного урана. Она еще после кризиса 2006 – 09-х гг. постепенно диверсифицировала значительную часть поставок этого стратегического сырья на Казахстан, Австралию и др.
Как бы там ни было, активизация джихадистов ИГ в африканском «урановом поясе» вынуждает Париж и в целом Запад усилить внимание к Нигеру и Чаду и в том числе увеличить им силовую и прочую поддержку, чтобы не допустить перехода местных месторождений урана «не в те руки».
Однако как представляется, даже при самом благоприятном раскладе французам удастся лишь приостановить здесь наступление исламских радикалов, но отнюдь не победить их.
Для этого прежде всего решить проблему не на поле боя, а в деле налаживания экономики, что, в свою очередь, невозможно без устранения продолжающегося в странах региона демографического взрыва (сегодня на одну женщину в Нигере и Чаде приходится пять – семь деторождений).
Во всяком случае, эта проблема представляется гораздо более сложной, чем сама по себе борьба против джихадистов на поле боя.