Заявления Фарука Шараа: саудовская реакция и размышления автора статьи

16 августа с.г. Саудовское информационное агентство распространило заявление (опубликованное на следующий день всеми саудовскими печатными изданиями) «саудовского государственного источника», комментировавшего «недавнее выступление вице-президента Сирии Фарука Шараа». Тон этого заявления был чрезвычайно резок, что абсолютно контрастировало с обычными для саудовской дипломатии методами, основанными, как это обычно подчеркивается в саудовской столице, на «умеренности», «совещательности» и «солидарности с мусульманскими странами», к числу которых, естественно, относится и Сирия.

Автору хотелось бы прежде всего процитировать это заявление анонимного саудовского источника, хотя логика изложения событий требует скорее всего обращения к тексту выступления самого Шараа. Однако этот подход кажется оправданным в силу причин, которые автор предполагает изложить ниже.

Итак, саудовский «государственный источник» заявил следующее: «Правительство Королевства Саудовская Аравия с огромным удивлением встретило недавние слова сирийского вице-президента господина Фарука Шараа, содержавшие множество лжи и натяжек, направленных на то, чтобы нанести вред Королевству. Саудовское правительство, не считающее для себя возможным опуститься до уровня тех вербальных выражений, которые были использованы господином Шараа и которые являются вызывающим нарушением принципов и традиций, лежащих в основе отношений между братскими арабскими странами, считает, тем не менее, необходимым разъяснить арабскому и мусульманскому общественному мнению несколько известных фактов». Далее в саудовском заявлении перечислялись эти «факты».

«Во-первых», как отмечалось в цитируемом документе, «Королевство всегда искренне стремилось и стремится к укреплению отношений с братским сирийским народом и сирийским правительством. Если же в ходе развития этих отношений и возникают какие-либо недоразумения, то причина их возникновения не имеет никакого отношения к Королевству. Ответственность за них несут лишь те, кто вызвал их к жизни, и они прекрасно известны господину Шараа, поскольку он – один из них».

«Во-вторых»: «Слова о некоем параличе роли Королевства в арабском и мусульманском мире не может произнести человек взвешенный и находящийся в здравом рассудке. Эта роль известна любому и каждому в арабском и мусульманском мире. Она известна и всему миру. Может быть, господин Шараа оговорился? Может быть, он имел в виду паралич той политики, от лица которой он говорит и которую он воплощает?»

«В-третьих»: «Королевство никогда не отвергало и никогда не отвергнет любую встречу, которая будет способствовать укреплению единства и солидарности арабов. Вопрос связан не с позицией Королевства, а с позицией тех, кто отвергает единство арабских рядов, кто распространяет в регионе анархию и беспорядки. Об этой-то позиции ее сторонники предпочитают не говорить, считая, что они могут ввести в заблуждение арабскую и мусульманскую нацию. Но их действия проявляют себя на практике, когда они допускают непростительные оговорки».

«В-четвертых»: «Утверждения господина Шараа о том, что Мекканское соглашение в целом и его отдельные положения, в частности, было согласовано в Дамаске, наносят непростительное оскорбление всему палестинскому руководству. Весь арабский и мусульманский мир видел, что Королевство было инициатором встречи палестинских братьев в Благородной Мекке, целью которой было прекращение кровопролития в дорогой для всех нас Палестине. Это случилось тогда, когда господин Шараа не произнес ни слова сожаления по поводу того, что происходит в Палестине. Весь мир следил за развитием переговоров в Благородной Мекке, за их почетным завершением под сенью Дома Господа. У Королевства нет ничего нового, что оно могло бы добавить в этой связи. Палестинские братья сами способны разъяснить свою позицию, они сами способны оправдаться в связи с обвинениям в их адрес, связанными с тем, что некоторые из них якобы стали, как на это намекал господин Шараа, марионетками какого-то государства».

Наконец, «в-пятых», цитируемый документ замечал: «Братство между сирийским и саудовским народами – это подлинное братство. Оно выдержало испытания многими кризисами и недоразумениями. Оно нашло свое воплощение в пребывании в течение нескольких лет саудовских вооруженных формирований на Голанских высотах, когда они с честью защищали Сирию. В свою очередь, мужественные сирийские воины участвовали в освобождении Кувейта. О таком братстве знает каждый сирийский гражданин, а каждый саудовский гражданин, да позволит это Господь, будет укреплять это братство, чтобы ни говорили отрицающие его голоса. Но эти голоса, как и те, кому они принадлежат, когда-либо будут унесены ветром».

Действительно, беспрецедентно жесткое заявление, едва ли когда-либо ранее звучавшее из Эр-Рияда в адрес кого-нибудь из руководителей арабских стран.

Вместе с тем из этого заявления мне стало многое понятно в отношении того, что сказал Фарук Шараа по поводу Саудовской Аравии на той пресс-конференции, которая была проведена им 14 августа в Дамаске. Однако же автору нужен был текст выступления сирийского вице-президента и (поскольку речь шла о встрече с журналистами) и его ответов за задававшиеся журналистами вопросы. И здесь возникли трудности.

Заметим, что автор всегда любил Сирию, хотя бы потому, что это была первая арабская страна, которую он увидел. С тех пор каждый раз, оказываясь где-либо еще в арабском мире, автор внутренне, подсознательно сравнивает новое со старым, задавая один и тот же вопрос: «Лучше или хуже Сирии?» и не всегда на этот сентиментальный вопрос (поскольку он связан с молодостью) автор дает положительный ответ: «Да, лучше». Чаще всего возникает мысль: «Не сравнивай, это новое – просто другое. Сирия же – все-таки лучше». Но, Бог с ними, с сентиментальными воспоминаниями! В конце концов, нужен текст выступления и ответов на вопросы, задававшиеся журналистами вице-президенту.

Автор решил обратиться к дамасской газете «Тишрин», опубликовавшей 15 августа отчет о пресс-конференции. В этом отчете говорилось, что (далее цитируется дословно), «господин Шараа подробно остановился на сирийско-саудовских отношениях и их значении, подтвердив стремление Сирии видеть эти отношения сильными и братскими, какими они и были с 1970 г., и отметив, что это требует взаимного желания обеих сторон». «И это все?» — был задан вопрос. Ну, что ж, может быть, стоит взглянуть на то, как эта пресс-конференция была представлена не газетой, а официальным Сирийскими агентством новостей (САНА). Но и тут автора постигло полное фиаско — «Тишрин» слово в слово перепечатала отчет, распространенный агентством САНА.

Сентиментальная любовь автора к Сирии все же не была поколеблена. Пишущий эти строки вновь сказал себе: «Саудовская Аравия просто другая. На фоне Сирии – это ближневосточный оазис свободы информации. Но Сирия все равно лучше». Чтобы узнать о ней что-либо серьезное, чтобы она всегда была «лучше», стоит обратиться (так было всегда, включая и времена молодости) к ливанским газетам. Тогда автор открыл бейрутскую «Ас-Сафир» от 15 августа с.г.

Излагая ответы Шараа на вопросы журналистов, эта газета сообщала, что «сирийский вице-президент обрушился с беспрецедентной критикой в адрес той роли, которую Саудовская Аравия играет в регионе». «Что хорошего может написать о Сирии сегодняшняя ливанская газета», — подумал автор, но все же продолжал читать опубликованный отчет, где далее цитировались слова Ф. Шараа.

Он говорил: «Саудовская Аравия играет важную роль в масштабе региона, в сфере арабской солидарности, арабо-арабских и арабо-мусульманских отношений». Но, добавил далее Ф. Шараа, «эта важная саудовская роль сегодня, к глубокому сожалению, практически парализована в силу неизвестных мне причин». Есть ли доказательства этого «паралича»? Да, заметил сирийский вице-президент, «его оценка строится на фактах», как минимум, на двух.

Первый – это «Мекканское соглашение между ХАМАСом и ФАТХом», которое, по его словам, «было достигнуто в Дамаске, где проходили секретные встречи между сирийским руководством (Башаром Асадом. – Г.К.), главой Палестинской администрации Махмудом Аббасом и руководством ХАМАСа во главе с господином Халедом Машалем». Далее, по словам Ф. Шараа, «была достигнута договоренность о том, что об этом соглашении, по желанию саудовцев, будет официально объявлено в Саудовской Аравии». Сирия согласилась с саудовским предложением, считая, что она и так возложила на себя «слишком тяжелую ношу». Но в Мекке якобы все переменилось, поскольку суть договоренности, достигнутой в ходе секретных переговоров в Дамаске, заключалась в том, что в Саудовской Аравии будет объявлено о достижении палестино-палестинского соглашения о «совместных действиях, направленных на снятие блокады с палестинского народа и освобождении тех членов правительства ХАМАСа и депутатов палестинского Законодательного собрания, которые находятся в израильских застенках». Ф. Шараа добавил: «Не случилось ни того, ни другого!»

«Что ж, это объяснимо», — подумал автор. Палестинская карта (но не палестинская участь) всегда была средством усиления регионального влияния той или иной арабской страны, как и (в этой связи) поводом для порой жесткого противостояния между ними. Но насколько сирийские предложения шли в русле реальности? Насколько они отвечали необходимости палестино-палестинского урегулирования, как и в целом решению сложного комплекса вопросов, связанных с созданием палестинского государства, проблемы Иерусалима, еврейских поселений, беженцев, которые в Саудовской Аравии обычно резюмируются как поиск выхода из «палестино-израильского противостояния»?

Стоит вновь обратиться к публикации в бейрутской «Ас-Сафир». Все же, почему «не случилось ни того, ни другого»? Этот вопрос задает не автор, его на своей пресс-конференции задал Ф. Шараа. Он же на него и ответил: «В силу двух возможностей — либо Соединенные Штаты не прислушались к своему традиционному региональному сателлиту, то есть Саудовской Аравии, либо Саудовская Аравия находится в таком положении, когда она не может создать условия для возникновения предпосылок, необходимых для реализации соглашения». При всей любви к Сирии автор все же развел бы здесь руками и оставил эти слова без каких-либо комментариев! Слова здесь не нужны, можно обойтись и жестами!

Второй факт, доказывающий, по мнению Ф. Шараа, что саудовская региональная политика находится в положения «паралича», — это «саудовское неучастие в проходившей на прошлой неделе в Дамаске встрече стран — соседей Ирака». Он сказал: «Саудовская Аравия могла бы направить на эту встречу хотя бы самого последнего служащего своего посольства (в сирийской столице. – Г.К.), если у нее были какие-либо возражения. Она намеренно оставила пустым место своего представителя в зале заседаний».

Да, это правда. Саудовская Аравия действительно не участвовала в этой встрече. Но, может быть, подготовленная сирийской стороной повестка дня была, мягко говоря, построена так, что те вопросы, которые там должны были обсуждать (например, немедленный вывод американских войск), не могли содействовать ее успеху? Это, собственно, и произошло.

Впрочем, и иракская карта (а не участь этой страны и ее народа) стала ныне средством для усиления регионального влияния той или иной арабской страны. Но все же, как и в палестинском случае, не стоило бы, стремясь к достижению реалистических (и одновременно насущных для стран и их народов) задач, отталкиваться не от позиций, в отношении которых заранее известно, что в сегодняшних обстоятельствах они иллюзорны и невыполнимы, а от целей, приемлемых для всех? С другой стороны, стремилась ли Сирия к участию в состоявшемся в конце июля в Шарм-аш-Шейхе совещании по проблемам Ирака, созывавшемся по формуле 1+2+6 – Соединенные Штаты, Египет, Иордания и шесть стран Совета сотрудничества арабских государств Залива? Хотела ли она стать реальным игроком на арене современного ближневосточного пространства, или же она предпочла остаться страной, которую отец нынешнего сирийского президента гордо назвал «крепостью арабского национализма»? Но, наверное, не стоит об этом — авторская любовь к этой стране неизбывна.

Сирийский вице-президент сказал далее, что его страна «стремится иметь по-братски прекрасные, сильные и стратегические отношения с Саудовской Аравией». Но, отметил он, «эти отношения мы не можем навязать, поскольку отношения между странами зависят от их обоюдного желания». Золотые слова! За ними, тем не менее, последовал очередной пассаж: «Недоразумения в этих отношениях связаны не с Сирией, немыслимо, чтобы мы пожертвовали историческими отношениями, возраст которых 36 лет, и в ходе развития которых никогда не возникало ни одного недопонимания».

Вновь – истинная правда! Автор посчитал, что 2007 минус 36 будет 1971. Иными словами, это – время прихода к власти в Сирии Хафеза Асада, получавшего после сокрушительного разгрома сирийской армии в июне 1967 г. и не менее бесславной сирийской «победы» в октябре 1973 г. (такова официальная версия событий, благодаря которой в Дамаске и стала выходить газета «Тишрин – Октябрь») на основе решений Хартумского саммита Лиги арабских государств 1967 г. столь значительную саудовскую финансовую помощь, что она позволила, по крайней мере, дважды перевооружить сирийскую армию. Если бы дело ограничивалось только этим!

Та часть пресс-конференции Ф. Шараа, которая касалась Саудовской Аравии, на этом закончилась, но только формально. Сирийский вице-президент высказался и по некоторым вопросам, которые имеют непосредственное отношение к саудовской внешней политике.

Прежде всего, это вопрос о предстоящей встрече в верхах глав государств и правительств ЛАГ, которая должна состояться в марте 2008 г. в Дамаске. В связи с ней Ф. Шараа заявил: «Сирия попытается ликвидировать трещину в арабско-арабских отношениях». О чем, собственно, идет речь? О том, что, по словам представителя высшего эшелона сирийского политического истеблишмента, «тело арабской нации внутренне истощено». Кем же? «Людьми, которые без всяких на то оснований, — заметил вице-президент, — ощущают внутреннее поражение. Ведь это Америка проваливается и терпит поражение в Афганистане и Ираке, а они этим опечалены».

Автору вновь из тех же побуждений, о которых говорилось выше, не хотелось бы это комментировать. Но все же как же хочет страна, загнавшая себя в угол идеей «крепости арабского национализма», выйти вперед, стать региональным лидером. На какой основе? Все того же изжившего себя «арабского национализма», бесконечно воскрешая его? Как же хочется ей стать на один уровень с ведущими странами региона: «Египет и Саудовская Аравия, — заявтил Ф. Шараа, — принципиально важны для арабской солидарности. Когда президент Башар Асад был на Эр-риядском саммите (2006 г. – Г.К.), то он говорил о своем стремлении провести тройственную египетско-саудовско-сирийскую встречу в верхах. Но они эту идею не приняли, они не осмелились ее принять». По-арабски эти слова звучат по-настоящему красиво!

Есть Ливан, и Шараа не могли не спросить об этой стране, про которую в Сирии все еще говорят, что связаны с ней «узами органического единства». Шараа в связи с Ливаном сказал только о том, что в этой стране «американский посол входит в некоторые дома так, как если бы входил в собственный дом». Впрочем, по его словам, так же поступают и израильтяне. Но, добавил он, «возраст американской империи приближается к своему завершению», «расчеты» же американцев «ошибочны». Это не значит, что «они (Соединенный Штаты. – Г.К.) перестанут быть великой державой, они останутся ею, но никогда не реализуют своей мечты о господстве над Ближним Востоком». Равным образом и тем более это относится к Израилю — Сирия «не хочет войны, но она не хочет и капитуляции, она готовится к войне, потому что знает, что Израиль воспользуется любым предлогом, чтобы развязать войну». Далее он добавил, «они (Соединенные Штаты? Израиль? Саудовская Аравия? Арабские государства, развивающие отношения с Израилем? Слишком много вопросов в связи с, казалось бы, простым местоимением!) говорят об оси “Сирия, Иран, «Хизбалла», ХАМАС”, но ведь это они сами изобрели политику создания осей. Буш же говорил об “оси зла”. Сирия и Иран не мыслят категориями “политики создания осей”. Мы лишь хотим арабской солидарности, нас заботит и единство мусульман».

Да, конечно, — подумал автор, прочитав эти слова, — чего не сделаешь, чтобы войти в клуб реалистически мыслящих государств и политиков арабского мира. Ради этого светская баасистская партия может поступиться и принципами, двигаясь в направлении идей, всегда высказывавшихся саудовским политическим истеблишментом. Но каковы методы деятельности! Более того, нужны ли эти методы сегодня — «какое», в конце концов, «у нас тысячелетье на дворе», если вспомнить слова русского национального классика.

Наверное, нужны, если в отношении международной конференции по Ближнему Востоку, которую предложил Дж. Буш и которая была поддержана Саудовской Аравией, Ф. Шараа сказал: «Мирная конференция по Бушу – это иллюзорное решение, поскольку оно основано на принципе существования двух государств». Но Сирию туда просто не зовут, и ее вице-президент встает в заносчивую позу: «Даже если нас туда и позовут, мы откажемся поехать на конференцию, место проведения которой и цели никому неизвестны». Более того, сама идея этой конференции доказывает, по словам Ф. Шараа, что «Буш оказался в очень неудобном положении».

Впрочем, достаточно. Автор любит Сирию и знает, что она лучше. Когда однажды в Эр-Рияде саудовский коллега, увидев в списке написанных автором работ статью, в заглавии которой он поставил знак вопроса после слов, относившихся к сирийским баасистам: «меняющаяся или неизменная партия», с улыбкой спросил: «Так какая же она? Меняющаяся или неизменная?», автор просто пожал плечами. Зачем же предавать любовь, тем более первую? Просто остальные (например, Саудовская Аравия) – другие. Нужно лишь научиться давать оценки, не примешивая к ним чувства.

62.9MB | MySQL:102 | 0,554sec