Главной интригой Генеральной Ассамблеи ООН, которая состоялась 17-25 сентября с.г. в Нью-Йорке, обещала быть короткая встреча между президентом Ирана Хасаном Роухани и президентом США Дональдом Трампом. Однако переговоры двух лидеров так и не состоялись, в последнюю минуту от них отказалась иранская сторона. Это свидетельствует о том, что, несмотря на тяжелые экономические санкции, наложенные на ИРИ, Тегеран чувствует себя в какой-то мере хозяином положения и не спешит встраиваться в переговорный процесс, выжидая, пока торг с Западом не пройдет на максимально благоприятных для него условиях.
Промоутером намечавшейся встречи Трампа и Роухани был президент Франции Эммануэль Макрон. 25 августа он пригласил министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа на встречу G7 в Биаррице. Главным вопросом, который обсуждался в Биаррице, была предполагаемая встреча между президентом США Дональдом Трампом и президентом Ирана Хасаном Роухани и проведение между ними прямых переговоров по спорным вопросам. Судя по первым откликам, можно было предположить, что Хасан Роухани открыт идее о переговорах с Д.Трампом. 26 августа президент Ирана заявил: «Я думаю, что мы должны использовать любую возможность для защиты национальных интересов нашей страны. Если я приду к выводу, что эта встреча решит проблемы нашего народа, я не буду колебаться». Макрон выдвинул предложение о возрождении в случае начала переговоров изъятий из санкций, которые позволят закупать иранскую нефть Китаю, Японии, Южной Корее и ряду европейских государств (Франции, Италии, Испании, Греции). Он также предложил выделить банковскую линию для осуществления транзакций с Ираном через механизм INSTEX в размере 15 млрд долларов. Представляет интерес запись, которую французский лидер сделал в своем Твиттере в преддверии Генассамблеи. Макрон отметил, что «Контуры нового Большого Ближнего Востока уже определяются, и главную роль в нем будет играть Иран». Напомним, что идею Большого Ближнего Востока выдвинула в свое время госсекретарь США Кондолиза Райс, и первую скрипку в его формировании должны были играть США. Выступая возможным посредником в организации возможного ирано-американского диалога, Макрон преследовал несколько целей. Во-первых, начать сдерживание Ирана, усиление позиций которого в регионе серьезно беспокоит Запад. Во-вторых, французский президент позиционировал себя не только как французского, но и глобального политика, фактического лидера Евросоюза в условиях скорого ухода канцлера Меркель и поглощенности британского премьера Бориса Джонсона проблемами, связанными с Brexit.
Официальным поводом для отмены такой встречи послужило заявление иранского президента о том, что его сторона не будет проводить переговоры под экономическим и политическим давлением и не пойдет на капитуляцию. Для разблокирования ситуации необходимы, по его мнению, возвращение США к СВПД и снятие несправедливо наложенных на Иран санкций. Об этом заявил и министр иностранных дел Зариф, сказавший журналистам о том, что, согласно персидской пословице, «Нельзя купить одну и ту же лошадь дважды». То есть, стороны 5+1 должны возвратиться к выполнению своих обязательств, тогда и Иран вновь вернется к ограничениям, наложенным на него СВПД. Хасан Роухани также выразил свое недовольство тем, что Франция совместно с Великобританией и Германией возложила на Иран ответственность за атаки на объекты саудовского ТЭК 14 сентября. «Вы очень хорошо начали, а заканчиваете неважно», — отметил он, обращаясь к Макрону.
Наблюдатели отмечают, что Роухани отказался от встречи с президентом США по настоянию влиятельных иранских кругов и, прежде всего, верховного лидера ИРИ, великого аятоллы Али Хаменеи. 25 сентября Хаменеи обратился к иранским журналистам по поводу годовщины начала ирано-иракской войны, которая носит в иранском официальном дискурсе название «войны священного сопротивления». При этом он попросил извлечь из восьмилетней войны с режимом Саддама Хусейна несколько уроков. Во-первых, он сравнил внешнеполитическую изоляцию, в которой оказался Иран с началом ирано-ирано-иракской войны с нынешней ситуацией и попросил аудиторию «никогда не поддаваться страху и малодушию и даже в худших ситуациях надеяться на Бога». Вторым выводом, который сделал Али Хаменеи, было его указание «искать поддержки у молодежи». Он отметил ту роль, которую сыграли на начальном этапе войны, в условиях дезорганизации тогдашней иранской армии такие организации как «Басидж» и героизм молодых добровольцев. В-третьих, он подчеркнул важность планирования и определения приоритетных целей в экономике в условиях жестких экономических санкций.
Однако, пожалуй, главная часть выступления А.Хаменеи была посвящена стратегии Ирана в переговорах с США и Евросоюзом по ядерной проблеме. Верховный лидер сразу же отмел возможность переговоров с США. Он отметил: «Путь к переговорам открыт с любой стороной кроме Америки и сионистского режима (т.е. Израиля – авт.). Он добавил: «В то же время нельзя доверять тем государствам, которые высоко держат знамя вражды по отношению к Ирану. К ним относятся США и некоторые европейские страны. Они до сих пор считают иранский народ своим врагом». По его словам, «Хотя европейцы официально не выказывают к нам такой же вражды как США, но их словам доверять нельзя и в посредники они не годятся. Все это пустая болтовня, на деле же они придерживаются американской политики». Он констатировал: «Европейцы, несмотря на свои обещания, после выхода США из СВПД (иранск. Барджам) не только не повлияли на Вашингтон в смысле смягчения тиранических санкций, но и присоединились к ним. Таким образом, следует оставить всякую надежду на Европу и возможности ее политики». По его словам, «Нельзя доверять европейцам и питать на них надежду».
Эти утверждения директивного плана полностью расходятся с тактикой команды Роухани после выхода США из СВПД в мае 2018 года. Напомним, что президент ИРИ и министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф с началом кризиса полагали, что договоренности Ирана с Евросоюзом останутся в силе, и европейцы будут вести экономическое сотрудничество с ИРИ в прежнем режиме. Первым показателем несоответствия этих надежд и реального положения вещей стал выход французской компании Total из больших нефтегазовых проектов в Иране. Затем последовали следующие акции, показавшие фактическое подчинение ЕС санкционным мерам Вашингтона.
В то же время речь Али Хаменеи свидетельствует об осознании иранским руководством собственной силы. Не зря рахбар отметил, что Исламская Республика сейчас «сильнее не только, чем сорок лет назад, но и чем десять лет назад». Представляется, что эта уверенность основывается на следующих причинах. Во-первых, США даже с помощью санкций не удалось вызвать экономический коллапс в Иране. Экспорт нефти из ИРИ, достигший летом с.г. своего минимума в 300-500 тысяч баррелей в день, постепенно наращивается благодаря «серым схемам» в торговле с Китаем и Турцией и подтягивается к миллиону баррелей в день. Во-вторых, события последних месяцев показали, что США не собираются вступать в прямой военный конфликт с Ираном даже для защиты ближайших союзников. Тестовыми проверками здесь были сбитый над Ормузским проливом в июне с.г. американский беспилотник и удары по саудовским объектам нефтегазового сектора Хурейс и Абкейк. В-третьих, последние события военного характера показали, что Саудовская Аравия не в состоянии будет эффективно воевать с Ираном и противостоять ему в вероятном конфликте. В-четвертых, один из главных вдохновителей противостояния США с Ираном, израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху во второй раз не смог сформировать правительство. Его поглощенность внутриполитическим кризисом в Израиле мешает этому лидеру столь же активно заниматься внешнеполитическими проблемами. В-пятых, Трамп демонстрирует явную волю к выходу США из активной, наступательной политикой на Ближнем Востоке. На это указывает его фактическое устранение из сирийского конфликта. Напомним здесь о его решении вывести из САР американских военнослужащих, а также о выразительных твитах, в которых он назвал войны, затеянные администрацией Обамы в регионе как «бесконечные и смехотоворные», но при этом назвал вовлечение СЩА в военные действия на Ближнем Востоке «самой большой ошибкой за всю американскую историю, которая только в Сирии стоила нам 80 миллиардов долларов».
Таким образом, руководство Ирана сейчас выигрывает время, а время работает на него. В Тегеране рассчитывают на то, что Запад не станет тянуть с решением иранского кризиса до бесконечности, а проявив твердость сейчас можно будет заключить новые договоренности на максимально выгодных для себя условиях.