Пока сотрудничество Китая с большинством ближневосточных стран сосредоточено на энергетической и экономической сферах. Однако, все меняется: последние по времени события указывают на то, что КНР укрепляет связи со странами региона также в обороне, культуре, наблюдается взаимное смягчение критики. Известно, что официальный Пекин заключил соглашения о партнерстве с 15 странами Ближнего Востока (БВ) [1]. Однако, отношения с некоторыми государствами заслуживают особого внимания. Так, например с Саудовской Аравией (КСА) – ведущим торговым партнером Китая в Западной Азии. В свою очередь, Пекин является крупнейшим контрагентом Эр-Рияда в мире. Кроме того, КНР крупнейший торговый партнер Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ). По информации китайских и израильских источников, более 200 тысяч граждан КНР проживают в ОАЭ, а порт Дубай стал важным глобальным транспортно-логистическим центром для китайских товаров в рамках стратегии «Один пояс, один путь». Более того, власти ОАЭ и КСА заявили о намерении включить китайский язык в национальные образовательные программы. Примечателен факт, что оба государства (как и другие страны Ближнего Востока) не только воздерживались от критики КНР за то, что в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) будто бы преследуют уйгурское население, но даже предприняли попытки по защищите Пекина. Последнее десятилетие, когда опасения о безопасности эксплуатации морских путей усилились, Красное море, Суэцкий канал и Баб-аль-Мандебский пролив стали объектом повышенного внимания со стороны правительства Китая. Упрочение влияния внутри географических «бутылочных горлышек» мировой торговли и поставок нефти и газа стало ключевым фактором внешней политики КНР в регионе [2]. Египет (АРЕ) представляет другой вектор ближневосточной политики КНР. Пекин уже вложил в АРЕ миллиарды долларов, помогает строить новую административную столицу за пределами Каира, порт на Красном море и промышленную зону в Айн-Сухне. По подсчетам китайских политологов, с 2014 года президент АРЕ Абдель Фаттах ас-Сиси совершил как минимум шесть поездок в Пекин. Для сравнения: в США он совершил всего две, это представляет интерес в связи с тем, что США являются традиционным партнером Египта в сфере обеспечения безопасности. Китайские эксперты утверждают, что западные страны чувствительно реагируют на связи между ближневосточными государствами и Китаем. Эволюция международной позиции США привела к тому, что Вашингтон отказался от некоторых обязательств и части ответственности в Евразии. Это привело к тому, что малые страны пересмотрели отношения с Вашингтоном и стали задумываться над налаживанием контактов с восходящим Китаем. Другой стратегический ближневосточный партнер Китая – Иран. Тегеран, чтобы уравновесить давление со стороны США, устанавливает отношения с мировыми державами. Расширяющееся партнерство ИРИ и РФ подтверждает данное утверждение, как и сближение с Китаем. Не исключено, что Исламская Республика станет для Поднебесной страной гораздо более важной, чем другие государства Ближнего Востока. Изоляция Тегерана на Западе в ближайшие годы, сохранится и это подтолкнет ее к более тесному сотрудничеству с КНР. Стратегическое положение Ирана и его людские ресурсы, а также намерение быть для соседних государств цивилизационным центром притяжения могут отвлечь американские военные и экономические возможности от Южно-Китайского моря, что будет работать в пользу КНР. Вооруженные силы ИРИ и их союзники действуют по всему Ближнему Востоку, ВМС ИРИ осуществляет маневры в Персидском заливе и Ормузском проливе. По данным из китайских источников, 27 декабря 2019 года Россия, КНР и ИРИ проведут трехсторонние военно-морские учения по борьбе с морским терроризмом и поражению надводных и подводных целей. Все перечисленное ослабляет мощь США на евразийском континенте. Кроме того, Тегеран может позволить китайской инициативе «Один пояс, один путь» проникнуть в этот регион и по суше через Каспий и по морю через Персидский залив [3]. В Китае публично отвергают любые намеки на его стремление к военному доминированию на Ближнем Востоке. Пекин понимает, что ему по-прежнему не хватает авторитета, который реализуется в знаниях, контактах, полномочиях для провозглашения своих геополитических целей в этом регионе. Несмотря на это, на Западе часто считают, что Поднебесная фактически стремится к господству в Евразии, приводя следующий довод: «Зачем какой-нибудь стране тратить миллиарды и размещать сотни солдат на Ближнем Востоке или где-либо еще на евразийском материке?». В КНР развернуты дебаты о том, могут ли экономические интересы Пекина на БВ вынудить страну стать более активным игроком в сфере региональной безопасности и военно-техническом сотрудничестве (ВТС). После инцидентов с нефтяными танкерами в Персидском заливе Пекин объявил о намерении усилить участие в антипиратских операциях. США снижают присутствие в Евразии, поэтому будет логично, если Китай займет их место. Конкретные шаги уже сделаны – Пекин ввел в эксплуатацию базу (по китайской терминологии пункт-материально-технического обеспечения (ПМТО) ВМС НОАК в Джибути, установил военные объекты на границе с Афганистаном и в Таджикистане. По мере того как КНР укрепляет позиции в регионе, понадобятся партнеры для управления межгосударственными конфликтами. Вероятным партнером в регионе является Россия. Но китайские и израильские специалисты утверждают, что Россия так же, как Турция и Иран, не будет заинтересована делиться своими позициями, полученными в результате урегулирования военного конфликта в Сирии и в противостоянии против американцев [4]. Можно обоснованно утверждать, что Пекин станет и впредь вести себя крайне осторожно, чтобы не «утонуть» в делах региона. По взглядам китайских специалистов, РФ и США могут сохранить свои зоны ответственности за безопасность в регионе. Поскольку для Пекина важна многополярность, он будет усердно следовать этому принципу. Но со временем КНР на Ближнем Востоке придется быстрее реагировать на вызовы и угрозы, возникающие перед китайским бизнесом, что неизбежно приведет к большей нестабильности в отношениях Вашингтона и Пекина. Высокопоставленные чиновники США уже предупреждали об усилиях Китая по наращиванию влияния в БВ, что может подорвать сотрудничество между американцами и традиционными арабскими союзниками в области обеспечения безопасности в регионе. Таким образом, представляется возможным согласиться с оценками китайских специалистов о том, что Ближний Восток превращается в еще одну сферу конкуренции между США и Китаем. Говорить о возможности китайского-российского плодотворного взаимодействия в сфере обеспечения безопасности на БВ пока преждевременно.
Источники