Аравийские монархии Персидского залива нацелены на преодоление раскола в отношениях с Катаром. Об этом заявил во вторник 10 декабря в Эр-Рияде по завершении саммита Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ в составе Бахрейна, Катара, Кувейта, ОАЭ, Омана и Саудовской Аравии) глава МИД Саудовской Аравии Фейсал бен Фархан Аль Сауд. «Эмир Кувейта продолжает свою [посредническую] миссию, и четыре страны поддерживают эти усилия, — сказал он на пресс-конференции, которую транслировал телеканал «Скай ньюс – Арабия». — На саммите была подтверждена поддержка усилий Кувейта по преодолению раскола». После того, как летом 2017 года Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет заявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром, обвинив Доху в поддержке терроризма и вмешательстве в их внутренние дела, эмират оказался в изоляции. Арабские соседи ввели против Катара экономические санкции и транспортную блокаду, в частности, закрыв воздушное пространство для катарской авиации. Уже второй год эмир Катара шейх Тамим бен Хамад Аль Тани не принимает участие в совещании на высшем уровне, несмотря на приглашение саудовского короля. В этом году на саммит был делегирован премьер-министр и глава МВД шейх Абдалла бен Насер бен Халифа Аль Тани. По поступающей из Эр-Рияда информации, катарскому премьеру был оказан теплый и радушный прием со стороны короля Сальмана, который провел с ним личную встречу на полях саммита. В преддверии саммита ССАГПЗ глава МИД Катара Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани впервые с начала кризиса подтвердил факт ведения переговоров с Саудовской Аравией о нормализации отношений. Он, в частности, констатировал наличие определенного прогресса и выразил надежду на то, что они приведут к положительному исходу, поблагодарив эмира Кувейта за его посреднические усилия в деле сближения двух стран. Кроме того, генеральный секретарь региональной организации Абдель Латиф бен Рашид аз-Зайяни объявил на пресс-конференции, что следующая встреча в верхах пройдет на Бахрейне. На саммите был окончательно утвержден одобренный в понедельник главами МИД новый генсек организации министр финансов Кувейта Наиф Фалах аль-Хаджраф. Он приступает к работе с 1 апреля 2020 года, когда истекут полномочия аз-Зайяни. ССАГПЗ все еще не может найти выходное решение, подходящее для всех правящих семей.
Мы уже сообщали ранее о том, что прошедший саммит ССАПГЗ в общем-то не оправдал главных ожиданий экспертов в рамках достижения примирения между «арабской четверкой» и Катаром. Более того, по оценке многих из них, можно вполне оправданно говорить о провале 40-го Ежегодного заседания ССАГПЗ, что является практически однозначным индикатором активизации всех форм противодействия и тайной войны между Дохой и Абу-Даби в среднесрочной перспективе. В этом случае надо отдавать себе отчет в том, что некая попытка Эр-Рияда нащупать пути некого примирения сорвалась, о чем свидетельствует тот факт, что пленарное заседание саммита продлилось всего один час, а в итоговом коммюнике не было никаких соответствующих заявлений. Очень быстрая реакция эмира Тамима бен Хамада Аль Тани, которого в качестве представителя катарской стороны на саммите в одночасье сменил его премьер-министр Абдалла бен Насер Аль Тани, в то время как саудовские протокольные службы уже вовсю готовились к приезду именно эмира, наглядно продемонстрировала тупик, в котором оказались стороны. И это несмотря на тайные подготовительные переговоры, которые состоялись между главой катарской дипломатии Мухаммедом бен Абдеррахманом Аль Тани и саудовскими эмиссарами. По данным ряда экспертов, во время этих переговоров был достигнут компромисс: Доха была склонна уступить в своем официальном дистанцировании от «Братьев-мусульман» в обмен на аннулирование остальных двенадцати спорных пунктов, которые выдвинули Эр-Рияд, Абу-Даби, Манама и Каир, в июне 2017 года, когда началась блокада Катара. Напомним, что среди них присутствовали такие пункты, как закрытие телеканала Al Jazeera и разрыв дипотношений с Ираном. Также оппоненты Катара в регионе настаивали на прекращении военного сотрудничества Дохи с Анкарой и закрытия находящейся в стране турецкой военной базы. И все эти усилия по поиску компромисса были сорваны прежде всего благодаря непреклонной позиции ОАЭ, в том числе и по причине резкого обострения ситуации в Ливии, где замаячил призрак прямой турецкой интервенции.
О примирении речи сейчас не идет в принципе. Эмир Катара Тамим демонстративно появился 19 декабря вместе с президентами Ирана Хасаном Рохани и Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом на саммите исламских стран в Куала-Лумпуре. Таким образом, курс на стратегическое партнерство Дохи с Анкарой сомнению не подлежит. То же самое касается и темы закрытия военной базы, на которой на сегодня дислоцированы 3000 турецких военных. Более того, Турция должна открыть вторую базу в Катаре в ближайшие месяцы. При этом Катар и Турция продолжают наращивать свою кооперацию в рамках взаимодействия своих служб безопасности и вооруженных сил. Более того, в последний месяц появились признаки активизации кооперации двух стран в рамках выстраивания совместной системы в области радиоэлектронной борьбы. Причем первоначально такая форма сотрудничества предусматривалась еще в июне 2016 года, но сейчас она выходит на практически рельсы: Турция уже направила в Доху проект протокола, который охватывает систему подготовки кадров и конкретные фазы сотрудничества. Согласно меморандуму, первый проект о сотрудничестве в области радиоэлектронной борьбы был представлен турецкой стороне правительством Катара еще три года назад. Турецкое правительство сейчас обновило условия соглашения после межучрежденческого обсуждения и направило новый проект в Доху. Проект был подготовлен департаментом связи, электроники и информационных систем (MEBS) Генерального штаба ВС Турции и обновлен в соответствии с материалами, представленными Национальной разведывательной организацией (MIT), оперативным управлением Генерального штаба, Министерством иностранных дел и командующими вооруженными силами. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил Катар 25 ноября 2019 года и выступил с речью в Объединенном командовании катаро-турецких вооруженных сил (QTCJFC). Он назвал военные, охранные и оборонно-промышленные соглашения основой двусторонних отношений двух стран и подчеркнул, что Турция рассматривает безопасность Катара как свою собственную.
В данном случае надо отметить, что без всякого сомнения стороны в рамках развития такой кооперации прежде всего имеют вопросы противодействия аналогичным усилиям со стороны их главного антипода в Персидском заливе в лице ОАЭ. В этой кибервойне между Абу-Даби и Дохой обе монархии опираются на целый конгломерат иностранных субподрядчиков. Абу-Даби была первой аравийской страной, которая начала активно внедрять современную наступательную киберархитектуру, а сейчас ОАЭ хочет еще больше усовершенствовать свои возможности в этой сфере. Национальное управление электронной безопасности (NESA), эмиратский аналог АНБ, на сегодня концентрирует и развивает арсенал страны в формате перехвата и проведения кибератак. В прошлом месяце эта структура переименовала себя в Разведывательное агентство (SIA) и приступила к обширной кампании по вербовке молодых специалистов из числа подданных ОАЭ. При этом основным иностранным контрагентом этой структуры с конца 2017 года является американо-израильский оператор Verint. Параллельно Абу-Даби старается опираться в этой сфере и на других, более разрозненных поставщиков, таких как израильская группа NSO Group (теперь переименованная в Q Cyber Technologies). Так по личному указанию главы службы безопасности Абу-Даби Халида бен Мухамеда аль-Нахайяна NSO осуществляла в недавнем прошлом незаконный перехват телефонных разговоров официальных лиц Катара и Саудовской Аравии. Хотя NSO не получил мега-контракт NESA, но более скромные соглашения объемом в несколько миллионов долларов, все же были заключены между ней и Circles, дочерней компанией NSO. При этом эта группа все еще надеется выиграть текущий тендер на техническое оснащение полиции Дубая, где она все еще конкурирует с Verint. Для подписания этих контрактов NSO наняла в этом районе торгового агента Дэвида Мейдана, бывшего агента Моссад, который специализируется на Ближнем Востоке. Как отмечают эксперты, Мейдан вместе со своим партнером Ави Леуми находится в постоянном контакте с агентствами безопасности эмирата, по крайней мере, с 2015 года. Благодаря им Circles удалось обеспечить контракты на оказание услуг с Al-Thuraya Consultancy & Research, эмиратской фирмой, которая, по ряду данных, очень близка к Мухаммеду Дахлану, бывшему начальнику Службы превентивной безопасности Палестинской национальной администрации (ПНА), ставшему главным советником по тайным операциям Мухамеда бен Зайеда аль-Нахайяна. Дахлан также руководил вербовкой добровольцев из Йемена через сеть частных компаний, которые воюют в этой стране против хоуситов. Но глобально Абу-Даби использует его для осуществления всех своих деликатных миссий в регионе, от Египта и Ливии до Восточной Африки, где планы Абу-Даби противостоят планам Анкары, особенно в Сомали. А если еще более широко – Абу-Даби уже давно всячески лоббирует М.Дахлана на роль сменщика главы ПНА М.Аббаса. И в общем-то неслучаен в этой связи последний шаг турецких властей: 13 декабря они внесли бывшего начальника Службы превентивной безопасности ПНА Мухамеда Дахлана в список разыскиваемых террористов. Тем самым Анкара пытается лимитировать действия одного из главных архитекторов стратегии усиления влияния ОАЭ. Администрация президента Реджепа Тайипа Эрдогана обвиняет Дахлана в связях с ФЕТО, организацией имама Фетуллаха Гюлена. Но помимо этого Дахлан также является важным каналом негласных консультаций ОАЭ с Израилем по вопросам получения израильских технологий кибервойны. Он был одним из главных посредников в рамках организации тайного визита киберразведывательных компаний из Герцлии в Абу-Даби в прошлом году. Отметим, что Анкара внесла Дахлана в список разыскиваемых террористов одновременно с визитом в Турцию одного из лидеров ХАМАСа и его ярого антипода Исмаила Хании.
Другие контракты Circles для NESA и государственной безопасности ОАЭ были заключены компанией SecureTech, местным партнером Boeing, Microsoft, Oracle и т. д. Она в этом формате заняла в настоящее время роль одного из основных партнеров властей ОАЭ вместо DarkMatter. Компания Tethabyte, управляемая Shai Thal, также представила свои технологии в рамках ведения кибервойны для NESA. Все эти усилия в общем-то имеют своей главной целью поиск компрометирующих Доху материалов, и особенно ее связей с «Братьями-мусульманами».
В общем аналогичный ответ Дохи, которая была изначально в меньшей степени подготовлена к формату кибервойн, не заставил себя долго ждать. С момента взлома сайтов своего национального информационного агентства в июне 2017, Катар начал активно вербовать иностранных подрядчиков для формирования адекватных ответных мер в этой сфере. С этой целью катарцы обратился к операторам на индивидуальной основе, таким как прежде всего Global Risk Advisors (GRA), компании Кевина Чалкера, бывшего сотрудника киберподразделения ЦРУ, поддерживаемого британской Omniscope Limited. Коньком катарских действий стал взлом электронной почты с последующей анонимной утечкой в СМИ (это прежде всего «Нью-Йорк таймс»), как это было продемонстрировано на примере взлома почтового ящика посла ОАЭ в Вашингтоне Юсефа аль-Отейбы. В Катаре это распространение компрометирующих материалов против ОАЭ обеспечивается, в частности, газетами, находящимися под опекой Азаи Бишары, влиятельного советника эмира Тамима бен Хамада Аль Тани. Но сегодня Доха планирует во что бы то ни стало обзавестись хорошо зарекомендовавшим себя специалистом по внешним кибероперациям. Некоторые американские провайдеры уже изучаются Дохой в этом контексте. Как это ни парадоксально, но и NSO фигурирует в этом списке. Уже будучи субподрядчиком ФИФА по обеспечению кибербезопасности Чемпионата мира по футболу в России, эта структура может сохранить свой контракт с ФИФА и на следующем, запланированном на 2022 год чемпионате мира в Катаре. Тем более, что NSO на самом деле долгое время работала в интересах Бюро внешней государственной безопасности (ESSB) Катара. Таким образом, американцы работают одновременно на двух противников.
Возвращаясь к привальному саммиту ССАГПЗ отметим два главных нюанса.

1. Он добавил дополнительную точку раскола между между Эр-Риядом и Абу-Даби, который даже в этой связи отказался принимать следующий саммит, который должен был пройти в ОАЭ согласно правилам ССАГПЗ, предусматривающим ротацию принимающей стороны в алфавитном порядке. При этом Абу-Даби по-прежнему отказывается от какой-либо нормализации отношений с Катаром.
2. Позиция Дохи в рамках неучастия эмира в работе саммита означает по факту поражение сторонников компромисса с КСА внутри самой правящей семьи Аль Тани, которая в реальности по этому вопросу не так сплочена, как представляется. Если отец Тамима, бывший эмир Хамад бен Халифа АльТани, и его двоюродный брат, бывший премьер-министр Хамад бен Джассем Аль Тани, не хотят идти ни на какие компромиссы с КСА, то молодое поколение стремится найти общий язык со своими соседями. Эту линию отстаивают брат нынешнего эмира Джун бен Хамад Аль Тани и министр иностранных дел Мухаммед бен Абдеррахман Аль Тани.