Окончательных статистических данных за 2007 г. еще нет, но тенденции развития по итогам 2006 г. и первых девяти месяцев текущего года позволяют сделать следующие выводы.
Введенные в 2007 г. экономические санкции, несмотря на рост цен на нефть, замедлят темпы реального роста ВВП, но он не опустится ниже 4,5-5,0%. Поэтому размеры ВНД на душу населения не будут радикально отличаться от данных за 2006 г. Эти показатели достаточно высоки: 3 тыс. долл., а по Паритету покупательной способности (ППС) — 8,5 тыс. долл., но и доля населения, живущего ниже черты бедности, достаточно велика — 40%. Поддержка через социальные программы помощи, через исламские фонды, через поддержание цен на важнейшие товары (это составило более пятой части всех бюджетных расходов на 2006/07 г.), не прервали тенденцию расслоения общества. Правительство Ахмадинежада пробует новые формы социальной поддержки. Создан фонд для молодых семей, с конца 2006 г. стали выпускаться «акции справедливости» для малообеспеченных слоев населения, доходы на которые будут обеспечиваться за счет нефтяных поступлений, а также за счет приватизации государственных компаний. Пока результатов нет, на всем протяжении 2007 г. отрабатывался инструментарий реализации этого проекта, периодически вносились добавления, поправки как в критерии лиц, имеющих право на получение, так и в сами категории этих акций.
После прихода к власти Ахмадинежада продолжился процесс сокращения притока иностранных инвестиций. На начало 2007 г. их чистое сальдо было минимальным (30 млн долл.), и несмотря на заключение в 2007 г. ряда соглашений с иностранными компаниями, сальдо чистого притока иностранного капитала с большой долей вероятности станет за 2007 г. отрицательным. А это значит, что проекты по освоению месторождений, которые могли бы дать быстрый экономический эффект, откладываются. Задержка освоения месторождения «Южный Парс» стала в начале 2007 г. причиной забастовки рабочих и подрядчиков. Это сказалось и на активности национальных инвесторов. Норма капиталовложений только с конца 2006 г. по 21 марта 2007 г. снизилась с 37 до 33%.
Данные за первое полугодие 2007 г. говорят о начавшемся витке инфляции, вызванном ростом цен на топливо. К концу 2007 г. уровень инфляции может достичь 18-20%. При этом все расчеты по Четвертому плану и бюджетные показатели исходили из среднегодового уровня в 9,9%. Так как Четвертый план предусматривает полную отмену дотаций на топливо к марту 2009 г., можно прогнозировать и дальнейший рост инфляции. Пока с инфляцией удается «справляться», отчасти увеличивая импорт, но при этом оказывается большое негативное давление на отечественную промышленность. Одновременно это усиливает импортную зависимость Ирана от стран ЕС, хотя экспортные потоки нефти Иран постепенно переориентирует на Китай, Индию, Ю. Корею. Введение эмбарго на поставки бензина в Иран, конечно, способствовало дестабилизации внутренней ситуации, а введенные квоты на его продажу в самом Иране привели к волнениям. Но сразу же было разрешено участие частного капитала в нефтеперерабатывающей промышленности, лицензии выдавались главным образом на заводы по производству бензина. Был усилен таможенный контроль на границах с Пакистаном и Афганистаном, так как значительная доля иранского бензина из-за его низкой цены нелегально вывозится в соседние страны.
Очень остро стоит проблема занятости. Официальный уровень безработицы (2006) составляет 12,8%, в 2007 г. прогнозировался — до 15% (т.е. почти 3 млн человек). Фактический уровень, вероятно, приблизится к 20%. Особенно напряженной представляется ситуация в Тегеране с его населением 13,4 млн ( «большой Тегеран»), и это без учета нелегальных мигрантов, численность которых оценивается в 5-6 млн человек. В 2006-2007гг. были разработаны проекты развития малого бизнеса, специальные программы за счет Нефтяного стабилизационного фонда. Но пока проблема не решена.
Таким образом, такие проблемы, как безработица, инфляция, растущее расслоение общества и отставание жизненного уровня (ВВП на душу населения) не только от нефтяных стран Залива, но и от Турции, остались нерешенными и обострились.
Внутриполитическая ситуация. Сколько-нибудь серьезных политических законодательных изменений не произошло. Однако в повседневной жизни ощутимо снизился уровень открытости прессы, замедлился процесс регистрации партий. Даже на примере работы иранских сайтов можно проследить усиление цензуры.
Но реальные изменения в раскладе политических сил произошли. Уже к концу 2006 г., когда началась кампания по выборам в Совет экспертов и муниципальные советы, выяснилось, что население склонно больше поддерживать не сторонников президента, а политический центр, да и реформаторское крыло достаточно успешно проявило себя на муниципальных выборах. А это в Иране — значительный индикатор результатов парламентских выборов, которые должны состояться в 2008 г.
Отражением усиления центра стало укрепление позиций А. Рафсанджани как неофициального лидера «центристов», или прагматиков. Одной из главных политических «интриг» 2007 г. было формирование нового состава Совета по определению целесообразности принимаемых решений и выборы главы новоизбранного Совета экспертов. Видимо, на итоги и того, и другого оказали влияние результаты выборов в СЭ, на которых с большим отрывом лидировал Рафсанджани. Рахбар страны Али Хаменеи, который формирует СОЦПР, вновь назначил ее главой Рафсанджани. Он же после смерти аятоллы Мешкени (летом 2007 г.) был избран главой СЭ.
Представляется также, что одним из главных изменений в структуре политических сил в 2006-2007 гг. является явно возросшая роль на политической арене Али Хаменеи — как рахбара страны, а не его личного авторитета. Поддержав Ахмадинежада на президентских выборах, он, безусловно, добился практической значимости поста рахбара. Именно набор функций рахбара служит одной из причин существования религиозной оппозиционной мысли. Все большую популярность получают идеи сохранения рахбара как религиозного лидера, но с ограничением его функций как государственного деятеля.
В настоящее время более актуальна не столько проблема снижения уровня представительства в структуре власти духовенства в целом, сколько проблема выбора рахбара не только представителями духовенства, но путем прямого и всеобщего голосования. Именно в этом видит оппозиция показатель начала эволюции исламской власти по пути демократизации.
Изменение в содержании политического процесса в Иране, на наш взгляд, изменилось не столько с точки зрения соотношения сил реформаторов, центристов и консерваторов (все эти силы остались), сколько с точки зрения появлении нового принципа их разделения. Все более явной и острой становится борьба поколений. При этом молодежь, которая раньше в большинстве своем разделяла идеи иранско-исламского шовинизма, все больше начинает испытывать идеи «западничества». Неслучайно характерной приметой последних двух лет, в том числе и истекающего года, стали студенческие волнения.
Серьезной религиозно-политической силой, поддерживающей Ахмадинежада, остается Общество борющегося духовенства, мобилизующее в поддержку президента студентов медресе как альтернативу студенческому движению. Но единодушной поддержки среди организации у Ахмадинежада нет, в основном из-за аятоллы Месбаха Йязди, безоговорочно поддерживающего радикализм Ахмадинежада. Группировка этого кумского аятоллы «Сторонники Месбаха Йазди» открыто заявляет о своих разногласиях не только с прагматиками, но и с традиционными консерваторами. «Абадгяран» как объединение официально не является партией, оно скорее поддерживает спикера парламента Ходдад-Аделя, нежели Ахмадинежада.
Наиболее сильной социальной и политической опорой Ахмадинежада является огромная прослойка провинциальной администрации. Именно Ахмадинежад начал реальную децентрализацию государственного управления, не только проводя показательные выездные заседания правительства, но и перераспределяя значительную часть бюджетных средств, а также часть специального стабилизационного фонда через местные бюджеты. Но и здесь степень популярности Ахмадинежада стала снижаться. Если до 2007 г. поездки Ахмадинежада по стране сопровождались церемониями, которые должны были показать горячий прием, то уже с февраля 2007 г. таких пышных официальных церемоний не было. И это служит отражением настроения не только населения (особенно во время мартовской поездки в Йезд), но и официальных СМИ.
Несомненно, за 2007 г. укрепился авторитет (особенно на фоне провалов политики Ахмадинежада) лидера реформаторов Мохаммада Хатами, возглавившего после 2005 г. вторую крупнейшую организацию духовенства — Ассамблею борющихся улемов. Ее бывший лидер Мехди Кярруби в настоящее время возглавляет основанную им в 2005 г. партию «Эттемаде мелли». Отражением укрепления позиций реформаторов в структуре власти стало назначение осенью 2007 г. во главе ЦБ ИРИ министра правительства Хатами.
Однако разногласия по вопросам внутренней и внешней политики не привели к формированию политических партий, требующих изменения существующей системы. Так как инициаторами и лидерами всех оппозиционных течений в современном Иране являются либо религиозные деятели, либо лица, имеющие с ними тесные личные связи, целей свержения режима как исламского они в ближайшее время ставить не будут.
О нелегальных партиях, борющихся за свержение режима в самом Иране, никаких данных нет. Те группировки, которые время от времени брали на себя ответственность за совершенные террористические акты, в основном в пограничных областях Ирана (большинство в Хузестане, Систане и Белуджистане), больше никак себя не проявляли.
Среди оппозиционных сил наиболее влиятельной остается нелегальная политическая партия «Моджахеддине хальк», базирующаяся в Ираке. Ее военные базы законсервированы, но не уничтожены.
Внешнеполитические результаты. Главным результатом внешнеполитической деятельности Ахмадинежада как президента и всего режима является резкое ухудшение отношений с США, мировым сообществом в целом, введение и постепенное ужесточение санкций против Ирана, отсутствие сдвигов в позиции по израильско-палестинскому вопросу. В глазах иранского общества свой антиамериканский и антиизраильский курс Ахмадинежад уравновешивает активизацией деятельности в региональных и международных организациях. В 2005 г. Иран был принят в качестве страны-наблюдателя в ШОС (вместе с Индией и Пакистаном), в начале 2007 г. — в качестве страны-наблюдателя в SAARG (Южноазиатская ассоциация регионального сотрудничества). В 2006 г. в Тегеране состоялась 7-я сессия Генеральной ассоциации азиатских парламентов, в 2007 г. там же работал исполнительный комитет этой сессии, и по инициативе иранской стороны ставится задача создания Азиатского валютного фонда. В мае 2007 г. Иран участвовал в международной встрече в Шарм аш-Шейхе. В 2007 г. прошло несколько официальных переговоров с США по иракскому урегулированию (три раунда). В октябре 2007 г. в Тегеране прошел саммит прикаспийских стран. Особенностью международного курса Ахмадинежада стала открытая поддержка шиитских экстремистских организаций в странах БСВ.
Прогнозы. Несмотря на то что внутриполитический, экономический и внешний курс правительства Ахмадинежада не претерпел изменений по сравнению с 2006 г., тем не менее события текущего года позволяют говорить о снижении влияния Ахмадинежада как политического лидера. В 2007 г. произошла смена ряда ключевых фигур, что в большинстве случаев можно расценивать как корректировку курса страны в целом. Замененные министры, глава Высшего совета национальной безопасности, глава КСИР, глава ЦБ Ирана в большинстве своем ближе высшему духовенству и рахбару, нежели президенту, менее замечены в проявлении экстремистских взглядов. Возможно, что таким образом власть готовится к предстоящим парламентским выборам 2008 г. и ставит своей целью не допустить укрепления позиций реформаторского крыла. Тем не менее замена сторонников Ахмадинежада в новом меджлисе представителями или по крайней мере сторонниками центристов вполне прогнозируема. Не исключено и увеличение численности фракции реформаторского крыла, что осложнит формирование нового правительства. Ужесточение экономических санкций в 2008 г. будет также «работать» против позиций Ахмадинежада, особенно против прямолинейности его курса в отношении ядерной программы. Если при этом цены на нефть понизятся, экономический спад и рост социальной напряженности станут неизбежны. В этих условиях либо президент вынужден будет скорректировать свой курс, либо духовенство пожертвует им для сохранения режима.