Прошлая неделя была отмечена новым обострением обстановки в Ливане на фоне углубляющегося экономического кризиса. 16-17 января в Бейруте, главным образом в фешенебельном районе Хамра произошли столкновения митингующих с армией и полицией. Одновременно отчетливо проявляется бессилие политической элиты страны в борьбе против кризиса, которая еще даже и не начиналась. Становится ясно, что нынешние ливанские политики оказались не готовыми к резкому ухудшению экономической ситуации и не способны вывести из нее страну.
В середине января в Ливане возобновились массовые протесты против ухудшающейся экономической ситуации и бездействия правительства. За последние три месяца курс местной валюты по отношению к доллару упал с 1500 лир за доллар до почти 2500 лир. За такое количество местной валюты доллар торгуется в обменных пунктах. Официальный банковский курс продолжает оставаться на уровне 1560 лир за доллар, но поменять деньги в банках практически невозможно. Кроме того, банки установили ограничения на снятие денег со вкладов граждан. В некоторых банках оно составляет 300, а то и 100 долларов в неделю. Для многих ливанских семей, живущих на отчисления о родственников из диаспоры, это стало настоящей катастрофой. Экономический кризис вызвал также массовые увольнения, в том числе в государственном секторе. В этих условиях 16-17 января часть протестующих предприняла попытку штурмовать банки на улице Хамра с камнями и «коктейлями Молотова». В результате столкновений с армией и полицией 37 демонстрантов получили ранения, 100 митингующих были арестованы. Одновременно в Бейруте отмечался наплыв граждан из других регионов страны для участия в протестах. Некоторые ливанские СМИ обвинили известного суннитского политика из Триполи Ашрафа Рифи в том, что он организованно набирал людей в своем родном городе и переправлял их в Бейрут для участия в беспорядках. При этом, якобы он делал это в сотрудничестве с турецкими спецслужбами. Генерал Ашраф Рифи в прошлом занимал должности руководителя Службы внутренней безопасности и министра юстиции Ливана. Он известен как непримиримый противник «Хизбаллы», Сирии и Ирана. Три года назад он порвал с движением «Мустакбаль» Саада Харири под предлогом того, что Харири слишком примирительно относится к политике «Хизбаллы». Сам А.Рифи категорически отвергает эти обвинения, парируя, что они призваны спровоцировать раскол в ливанском обществе.
На фоне массовых социальных протестов, переходящих в насильственную фазу, в Ливане продолжается традиционные дрязги между различными политическими партиями и группировками по поводу мест в будущем кабинете министров. Напомним, что 19 декабря 2019 года парламент Ливана большинством голосов (депутаты от движений «Хизбалла» и «Амаль» и Свободного патриотического движения) утвердил новым премьер-министром беспартийного университетского профессора Хасана Диаба. Это вызвало негативную реакцию со стороны движения «Мустакбаль», так как впервые глава правительства был утвержден без консультаций с этой партией. Соратник лидера «Мустакбаль» Саада Харири и бывший министр внутренних дел Ливана Нухад Машнук, в частности, заявил, что Диаб не отражает интересов суннитской общины. Он также отметил, что его кандидатура была предложена известным иранским политиком Али Акбаром Велаяти и утверждена при иранском диктате.
Одновременно постепенно поменялась и сама концепция будущего правительства. Изначально предполагалось, что оно будет правительством технократов, не связанных с политическими партиями. Однако в результате технократическое правительство трансформировалось в «техно-политическое». По мнению журналистов газеты Orient le Jour, это произошло по инициативе движений «Хизбалла» и «Амаль» после убийства американцами генерала Касема Сулеймани. Лидеры этих партий полагают, что в нынешней сложной военно-политической ситуации в регионе в правительстве должны преобладать именно политики. Одновременно руководители Ливана до сих пор не могут сойтись во мнении относительно количества министров в будущем кабинете. В прошлом ливанском правительстве было 24 министра, но в условиях кризиса признано, что держать такое количество министров слишком накладно. Было внесено предложение сократить количество министерских портфелей до 20, а затем и до 18.
Сокращение количества министерских портфелей не привело к сокращению амбиций ливанских заимов. Так Джебран Басиль изначально хотел, чтобы в правительстве из 18 человек, где за христианами было бы зарезервировано 9 мест (половина), из этих девяти восемь были бы зарезервированы за его партией СПД. Еще один министр согласно плану Басиля должен был быть выдвинут партией «Марада» Сулеймана Франжье. Третья крупная христианская партия «Ливанские силы» изначально отказалась войти в новое правительство. Однако Хасан Диаб настоял на том, что он также может выбрать одного христианского министра. Он выдвинул на эту роль Дамьена Каттара, которому изначально прочили пост министра иностранных дел. Позднее ситуацию переиграли, поручив Каттару пост министра экономики. На пост главы внешнеполитического ведомства был выдвинут кандидат от СПД (партия Басиля), бывший посол Лиги арабских государств в Париже Насиф Хитти. В итоге количество министров от СПД сократилось до шести (одного назначит «Марада», одного Диаб и одного – армянская партия «Дашнакцутюн»).
Затем дело осложнилось тем, что «Марада» стала требовать для себя второй министерский портфель помимо уже отведенного ей поста министра труда, который займет Ламия Йамина аль-Дувейхи. Многие ливанские эксперты считают, что конфликт СПД и «Марады» за количество мест в правительстве является продолжением конфликта между С.Франжье и М.Ауном за президентство в 2016 году. Сулейман Франжье, которому ряд видных ливанских политиков три года назад прочил президентское кресло, оказался обойденным Мишелем Ауном. В следующий раз он полон решимости взять реванш, не допустив победы зятя Ауна Джебрана Басиля.
Помимо соперничества между СПД и «Марадой» (обе партии являются союзниками «Хизбаллы») в формировании нового правительства присутствуют еще три спорных вопроса (узла), мешающие окончательно сформировать кабинет. Это, во-первых, спор за министерское кресло, которое должно принадлежать общине друзов. В прошлом правительстве присутствовали обе соперничающие друзские партии – ПСП Валида Джумблата и Демократическая партия Таляля Арслана. Однако в условиях сокращения министерств остается только один пост для друзов, на который претендуют обе партии. Еще одним препятствием является недовольство греко-католической общины. Ей в новом правительстве достается один пост министра торговли, который должен получить Маналь Муссалем, а греко-католики претендуют на два. Четвертым препятствием стало требование Сирийской социально-национальной партии (ССНП) на один пост в новом кабинете.
На следующей неделе Хасан Диаб должен представить президенту Мишелю Ауну список нового правительства. Однако даже если формирование кабинета наконец-то свершится, ему предстоит тернистый путь. Это правительство изначально не будет обладать ни консенсусом всех политических сил Ливана, ни народной поддержкой. Кроме того, у него отсутствует четкая программа по выводу страны из кризиса.