В первой декаде января президент США Дж. Буш совершил большое ближневосточное турне по странам Персидского залива, Египту и Израилю. Официальной целью визита было укрепление региональной безопасности, при этом иранская ядерная программа фигурировала в качестве основной тематики проведенных встреч. Так, в рамках израильской части визита глава американской администрации отметил, что Иран без отказа от своей ядерной программы «был, есть и будет» угрозой мира, которой необходимо противопоставить согласованные усилия международного сообщества. В данном случае следует отметить схожесть позиций США и Израиля по иранскому вопросу.
Во время своего выступления в Институте национальных исследований в области обороны в начале января нынешнего года премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт отметил, что Израиль продолжает считать иранскую ядерную программу угрозой номер один для своей безопасности. «Иран продолжает свою деятельность по обогащению урана, и судя даже по данным этого доклада, он будет иметь достаточное его количество для создания ядерной бомбы уже в 2010 году», прибавил Ольмерт, аргументируя свои опасения относительно Ирана.
Таким образом, турне Джорджа Буша-младшего проходило под сенью активных попыток создать в регионе антииранскую коалицию на тот случай, если Тегеран в противовес официальным заявлениям все-таки решится на разработку военной ядерной программы. Учитывая тот факт, что основной мишенью иранской враждебной риторики неизменно выступает Израиль, совершенно очевидной становится озабоченность этого государства по поводу своего будущего. Напомним, что Израиль на сегодняшний день является единственным государством в регионе, которое обладает (но официально не подтверждает) ядерным оружием. В то же время малая стратегическая глубина территории государства (20,991 кв. км, что в 78 раз меньше территории Ирана) сулит Израилю катастрофические последствия в случае появления ядерного оружия у его врагов.
В случае разработки Ираном собственной ядерной бомбы наиболее ожидаемым от США шагом станет предоставление Израилю ядерных гарантий на манер тех, которые были даны Западной Европе после Второй мировой войны.
Ряд специалистов отмечают, что в начале 1990-х гг. начинается постепенная эрозия израильской политики самодостаточности в области обороны. В частности, уже в 1993 г. премьер-министр государства Ицхак Рабин выразил надежду на «активное американское участие в безопасности Израиля». В 1995 г. Израиль сам предложил США двустороннее оборонное соглашение, что, как прежде считалось, ограничит его свободу действий.
Напомним, что во время войны в Заливе 1991 г. США предоставляли гарантии безопасности еврейскому государству против Ирака. Считается, что именно благодаря этим гарантиям Израиль не ответил на агрессию Ирака, атаковавшего еврейское государство несколькими десятками ракет «Скад». И невзирая на то, что сегодня со стороны Вашингтона еще не прозвучало официально выраженной готовности защищать Израиль путем предоставления ему «ядерного зонтика», многие склонны видеть в визите президента Буша первый шаг Вашингтона к оборонному альянсу с Израилем.
Вероятность предоставления Израилю «американского ядерного зонтика» сегодня действительно как нельзя более высока, в то же время ее последствия для стабильности на Ближнем Востоке кажутся весьма неоднозначными. Прежде всего — как поведет себя Израиль, получив надежные гарантии защиты со стороны США? Так, традиционная для государства тактика «наступательного доминирования», получив опору не только на свои, но и на американские ядерные силы, может лишь возрасти, что приведет к «парадоксу стабильности/нестабильности», когда отсутствие большого ядерного конфликта подменяется значительным количеством малых кризисов с применением обычных вооружений. В ситуации с Ираном и Израилем такие конфликты, вероятно, будут проходить на территории Ливана с привлечением спонсируемого Ираном движения «Хизбалла». Со временем действия Израиля могут поставить его в позицию агрессора, Иран же, выглядя в глазах всего мусульманского мира «защитником правоверных», может не устоять от искушения «утихомирить агрессора», а при наличии ядерного оружия это чревато эскалацией большого ядерного конфликта. Так что в случае предоставления гарантий расширенного сдерживания Израилю США придется жестко контролировать израильское руководство, более того, недостаточность такого контроля грозит вовлечь Вашингтон в локальный ядерный конфликт.
Как поведет себя Иран, сдерживаемый тысячами американских ядерных боеголовок? Учитывая традиционно провокационный характер иранской внешней политики, можно ожидать, что Тегеран попытается серией «асимметричных» шагов разъярить Израиль настолько, что тот может совершить первый необдуманный шаг, предоставив Ирану возможность разыграть карту мученика и защитника правоверных.
Как поведет себя Вашингтон, вовлеченный своими гарантиями безопасности в потенциальный ядерный конфликт? Прежде всего, надо думать, что, с одной стороны, США попытаются сдержать Израиль, с другой – «смирная» позиция Израиля может дать Ирану иллюзию слабости оппонента, что подтолкнет Тегеран к попытке радикально изменить баланс сил на Ближнем Востоке, путем асимметричных шагов выталкивая других акторов из их сфер влияния. Здесь, вероятно, Иран не только столкнется с интересами Израиля, но и нарушит традиционную сферу жизненных интересов Саудовской Аравии, которая вместе с Израилем будет требовать от США вернуть Иран к исходным позициям. Кроме того, Соединенные Штаты и сами наверняка попытаются оказать на Тегеран давление с целью не допустить геополитических изменений в регионе. Учитывая иранский менталитет, для которого подчиниться давлению будет значить «утратить лицо», следует ожидать, что такая попытка приведет к эскалации напряженности на Ближнем Востоке, ибо Иран, опять же в силу особенностей национальной ментальности, вероятно уже давно готов к игре «с нулевой суммой», где его устроит лишь максимальное количество очков. Последствием такой напряженности опять же может стать эскалация конфликта на уровень ядерного, причем результат здесь будет зависеть лишь от крепости нервов игроков. В данной ситуации Иран может прибегнуть к стратегии «самоослепления», вынудив США либо принять новую расстановку сил в регионе, либо пойти на демонстративное применение ядерного оружия во имя укрепления принудительной функции сдерживания. Дойдет ли этот конфликт до уровня применения ядерного оружия, будет, вероятно, зависеть от того, насколько рациональным будет выглядеть Иран в глазах США. Здесь вероятны два варианта развития событий. Либо результатом станет взаимный компромисс, который, подобно Карибскому кризису в годы «холодной войны», в какой-то степени стабилизирует отношения ядерных государств в регионе. Этот вариант развития событий маловероятен, поскольку между США и Ираном отсутствует какой бы то ни было баланс – силы или страха. Разумеется, Израиль может стать заложником иранской угрозы, однако в этой ситуации у США может не хватить политических возможностей удерживать от нападения Израиль и Иран одновременно. Прямым результатом развития ситуации в регионе станет вариант № 2 — открытый ядерный конфликт.
В целом, можно сделать вывод, что «трехполяризация» структуры ближневосточного ядерного сдерживания за счет включения в нее США влечет за собой ряд осложнений, которые имеют в основном дестабилизирующий характер. Так, удержание Израиля от наступательных действий в перспективе будет толкать Иран на стимулирование «парадокса стабильности/нестабильности», что чревато срывом сдерживания и развязыванием регионального конфликта с применением ядерных боезарядов небольшой мощности. Причем, учитывая наступательный характер военной политики США, данный риск в предложенной виртуальной системе представляется куда более вероятным, нежели в индо-пакистанском взаимодействии, где высокий порог применения ядерного оружия является элементом стратегической культуры и волеизъявления государств.