28 февраля ситуация на идлибском фронте осложнилась информацией о масштабных турецко-сирийских столкновениях в городе Саракиб. В результате погибли 33 турецких военнослужащих. По-видимому, их гибели предшествовало наступление на этот город боевиков сирийской оппозиции в сотрудничестве с турецкими военными. При этом результаты этого наступления, как и его последствия остаются до конца невыясненными. По словам представителей протурецких боевиков город полностью перешел под их контроль. «Город Саракиб полностью освобожден от банд Башара Асада», — заявил спикер так называемого Фронта национального освобождения Наджи Мустафа. А лидер вооруженной группировки «Ахрар аш-Шам» Али Джабер Паша сфотографировался, якобы на улицах города. Вместе с тем, по сведениям портала «Аль-Монитор» источник из Министерства обороны России отрицает падение Саракиба, говоря о том, что город до сих пор контролируется Сирийской Арабской Армией.
Реакция президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на гибель турецких военнослужащих была крайне резкой. Директор бюро по связям президента Турции Фахреддин Алтун заявил о том, что «Военные операции на сирийском театре будут продолжаться до тех пор, пока кровь мучеников не будет отмщенной. Решено обрушиться с возмездием на беззаконный сирийский режим, обративший свое оружие на наших солдат».
Однако в действительности возможности Анкары противодействовать сирийскому наступлению жестко лимитированы. Директор ближневосточных программ в Институте исследований внешней политики в Филадельфии Аарон Штейн убежден в том, что турецкое руководство опасается втягиваться в прямой вооруженный конфликт с Россией. Он отметил: «Анкара связана. Они пытаются что-то сделать, но сделать что-то означает вступить в конфликт с более могущественным противником, Россией. Россия может ухудшить жизнь турецких военных множеством способов. Она может либо начать бомбардировки турецких коммуникаций, либо перенести военные действия в турецкий тыл, на территории, занятые в ходе военных операций «Оливковая ветвь» и «Щит Евфрата»».
О нежелании президента Турции Эрдогана вступать в прямой военный конфликт с Россией свидетельствует и его намерение встретится с президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Правда, поначалу турецкая сторона предлагала провести переговоры 5 марта в формате встречи лидеров России, Турции, Франции и Германии, решив задействовать страны ЕС и НАТО, предварительно пошантажировав их наплывом новых беженцев из Сирии. Исходя из этого, Москва совершенно правильно отвергла данное предложение, выдвинув встречную идею обсудить проблему Идлиба в формате глав государств «Астанинской тройки»: России, Турции и Ирана.
Большинство экспертов склоняются к тому, что турецкому правительству не удастся получить действенную помощь со стороны США и НАТО в идлибском кризисе. Напомним, что госсекретарь США Майк Помпео, посетивший Анкару 11 февраля, заявил о том что турецкие вооруженные силы подверглись нападению со стороны войск режима Асада и Америка будет стоять вместе со своим союзником по НАТО. Однако это было не более, чем дипломатической риторикой. Реальную военную помощь Вашингтон оказывать Турции не собирается, о чем недвусмысленно заявили высокопоставленные представители американских силовых структур. 12 февраля советник по национальной безопасности президента США Роберт О’Брайен, выступая на программе Face the Nation на телеканале CBS, заявил, что его страна не собирается вмешиваться в происходящую в провинции Идлиб эскалацию насилия между Россией и турецкими прокси-группами. Отвечая на вопрос, что Америка собирается делать по поводу боевых действий в Идлибе, О’Брайен отметил: «Вы выдвигаете идею о том, что Америка – это глобальный полисмен, который может высадиться на парашюте в любой точке и остановить конфликт? Я сомневаюсь. Кого мы должны останавливать? Остановить Сирию? Остановить Иран? Остановить Россию или Турцию?». Специальный представитель президента США по Сирии Джеймс Джеффри, посетивший Анкару в середине февраля, разумеется, выразил солидарность с союзником по НАТО, но никаких конкретных мер помощи также не предложил. Единственным конкретным предложением Джеффри стало введение новых санкций против Дамаска, которых он, учитывая отчаянное экономическое положение, уже не боится.
Окончательно разочаровал Анкару министр обороны США Марк Эспер, заявивший 26 февраля о том, что США не рассматривают военное вмешательство в гражданскую войну в Сирии в свете обострения обстановки в провинции Идлиб. Эспер, курировавший в октябре прошлого года перемещение американских военнослужащих из северных районов САР, занятых сирийскими курдами, в Заевфратье, подчеркнул, что 600 американских военнослужащих, находящихся в Сирии, сосредоточены на задаче борьбы против террористической организации «Исламское государство» (запрещена в России). «У нас не было дискуссии о том, чтобы вновь вовлекаться в гражданскую войну в Сирии, — сказал Эспер, отвечая на вопрос конгрессмена из Флориды Мэтта Гетца, — В данный момент времени я не вижу возможности, чтобы мы вернулись на сирийско-турецкую границу».
Турция также запросила у США поддержку ПВО на случай возможного нарушения ее воздушного пространства сирийскими ВВС или российскими ВКС, а именно поставку систем ПВО «Пэтриот». Ответ на этот запрос также был в общем-то негативным. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган сообщил журналистам 25 февраля об ответе Пентагона, сообщившего, что у него нет свободных батарей «Пэтриот». Две батареи после октябрьских нападений на объекты саудовского ТЭК были развернуты в КСА. При этом правительство этой страны заплатило за них 500 млн долларов. Естественно, американцы очень рады наметившемуся кризису в российско-турецких отношениях и сближению Турции с НАТО, но оказывать конкретную военную поддержку ненадежному союзнику они не собираются, что снижает шансы Анкары в возможном противостоянии.
Наконец, полная вовлеченность турецких вооруженных сил в военные действия в Идлибе грозит открытием второго фронта в районах, занятых сирийскими курдами. Во время эскалации напряженности в Идлибе протурецкая Сирийская национальная армия (СНА) провела атаки на позиции курдов в Телль-Абьяде и Рас эль-Айне, но не смогла нанести им большого урона. Концентрация турецкой армии в Идлибе заставляет курдов продумывать возможность сотрудничества с Сирийской Арабской Армией в военных действиях против турок к западу от Евфрата. Ключевым регионом здесь является Африн, занятый турецкими вооруженными силами в марте 2018 года.
Турецкий журналист Фехим Таштекин на основании общения с руководством СДС пришел к следующим выводам. Во-первых, курды усвоили урок, преподнесенный им в ходе операции «Источник мира» в октябре 2019 года, когда турецкие войска приобрели плацдарм к востоку от Евфрата, и поняли, что нельзя полностью полагаться на американцев. Они готовы взаимодействовать с Россией и заключить соглашение с Дамаском. Во-вторых, в связи с тем, что американские войска сосредоточили свое внимание на нефтяных месторождениях в Румейлане, Хасеке и Дейр эз-Зоре сирийские курды рассматривают возможность более активного сотрудничества с Россией, не порывая связей с американцами. Ходят слухи о намерении СДС предоставить России военную базу в курдских районах взамен на давление на Дамаск с целью признания последним курдской автономии. В-третьих, курды готовы к маневру, если российско-турецкое партнерство потерпит крушение. В этом случае они готовы к совместным военным действиям с сирийскими правительственными войсками. При этом «Силы народной самообороны» (СНС) могут открыть фронты в Телль-Рифаате и Манбидже против турецких войск, расквартированных в треугольнике Эль-Баб-Аззаз-Джараблус. В случае, если САА одна справится с турками и их клиентами в Идлибе, курды готовы помогать ей в дальнейшем наступлении на Африн. В-четвертых, реализация всех этих возможностей зависит от проведения переговоров с правительством САР об автономии, которые курды надеются начать при посредничестве Москвы.
Таким образом, возможность вовлечения Турции в полномасштабный, длительный военный конфликт на северо-западе Сирии представляется маловероятной по нескольким причинам. Во-первых, отсутствию воздушного контроля над Идлибом и опасению войти в военное противостояние с Россией. Во-вторых, отсутствию надежной поддержки со стороны США и НАТО. В-третьих, возможному открытию курдского фронта в Африне и северо-восточных провинциях Сирии. В то же время Россия и Турция вовлечены в многогранный комплекс отношений, в котором Сирия является лишь одним из аспектов. Здесь присутствует и крупное экономическое сотрудничество (газопровод «Турецкий поток», АЭС «Аккую») и отношения в сфере безопасности в Черноморском бассейне и на Южном Кавказе. Исходя из этого, можно надеяться, что появившаяся конфликтная ситуация будет урегулирована дипломатическим путем при условии, если при этом не будут принесены в жертву интересы России и ее союзника САР.