27 марта с.г. арабские СМИ распространили информацию о телефонном разговоре, состоявшемся между президентом САР Башаром Асадом и наследным принцем Абу-Даби Мухаммедом бен Зайедом (МБЗ) по инициативе последнего. Официальное информационное агентство ОАЭ WAM сообщило о том, что данный разговор состоялся в контексте «контактов шейха Мухаммеда по гуманитарной поддержке сестринских и дружественных стран в условиях эпидемии коронавируса в регионе». По информации агентства, два лидера «обменялись мнениями о превентивных и профилактических мерах и возможности помощи сестринской Сирии в битве с коронавирусом». В свою очередь сирийское агентство САНА отметило, что «наследный принц подтвердил свою поддержку сирийского народа в чрезвычайных обстоятельствах, сказав, что Сирия не останется в одиночку в ходе кризиса».
Данный телефонный разговор является первым официальным контактом между лидерами двух государств после ноября 2011 года. В течение первого этапа сирийского кризиса руководство ОАЭ вместе с Саудовской Аравией проводило линию на свержение правительства Башара Асада и помощь вооруженной оппозиции. Отношение ОАЭ к гражданской войне в Сирии стало постепенно меняться в 2016 году. В декабре 2018 года правительство этой страны возобновило работу посольства ОАЭ в Дамаске.
На потепление сирийско-эмиратских отношений повлиял ряд факторов. Во-первых, снижение внимание США к сирийскому конфликту, который стал играть для Вашингтона второстепенную роль. Во-вторых, интенсивный дипломатический диалог между ОАЭ и Россией и сближение позиций двух государств по ряду вопросов. В-третьих, и это главное, непримиримая позиция правительства ОАЭ по отношению к движению «Братья-мусульмане» и поддерживающей его коалиции Турции и Катара. Напомним, что руководство ОАЭ является непримиримым противником «Братьев-мусульман» и поддерживающих их государств. Еще в декабре 2014 года министр внутренних дел ОАЭ Заки Хальфан, отвечая на вопрос о том, «кто является наибольшей угрозой для арабского мира – Иран, Израиль или Братья-мусульмане», не колеблясь сказал: «Братья-мусульмане». Некоторые рабские эксперты убеждены в том, что именно МБЗ в июне 2017 года были инициатором разрыва отношений аравийской четверки (КСА, ОАЭ, Египет, Бахрейн) с Катаром и блокады эмирата. Абу-Даби прилагает большие усилия для создания на Ближнем Востоке широкой коалиции по изоляции Турции и Катара. Помимо АРЕ и Бахрейна туда входят силы фельдмаршала Халифы Хафтара, контролирующие 80% территории Ливии. В последнее время предпринимаются также осторожные шаги по привлечению в этот блок Сирии. Неслучайно недавно были достигнуты договоренности между Дамаском и ЛНА по передаче ливийского посольства в Дамаске правительству в Тобруке, фактическим лидером которого является Хафтар.
В этой связи представляет интерес статья Дэвида Херста «Мухаммед бен Зайед побудил Башара Асада нарушить перемирие в Идлибе», опубликованная 8 апреля на портале Middle East Eye. Сразу же оговоримся, что не претендуем на стопроцентную достоверность сообщаемых в данной статье сведений. Она может быть просто информационным вбросом, направленным на то, чтобы дискредитировать политические усилия ОАЭ, а, может быть, и сирийского правительства. Тем более, что интернет-портал Middle East Eye входит в информационную империю Катара. Тем не менее, сообщаемые в ней сведения настолько интересны, что мы рискнули их привести.
По информации Дэвида Херста в самом конце февраля правительство ОАЭ предприняло значительные усилия для того, чтобы подстрекнуть президента САР Башара Асада усилить наступление на турецкие позиции в провинции Идлиб. За несколько дней до переговоров в Кремле президента Российской Федерации В.В.Путина и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, имевших место 5 марта, Дамаск посетил Али аш-Шамси, заместитель советника по национальной безопасности и руководителя спецслужб ОАЭ принца Тахнуна бен Зайеда, брата Мухаммеда бен Зайеда. Наследный принц якобы согласился выплатить правительству САР 3 млрд долларов в обмен на продолжение и интенсификацию военной операции в Идлибе. Из них один миллиард должен был поступить не позднее конца марта. К моменту, когда перемирие было заключено, 250 млн уже были выплачены. Сделка, по информации портала MEE, проходила в полной секретности. Правящие круги ОАЭ больше опасались того, что она станет известна американцам. Известно, что в интересах Вашингтона было обострить противоречия между Москвой и Анкарой на почве вооруженных столкновений в Идлибе. Американцы поддержали, хотя и довольно вяло, Эрдогана в конфликте с Дамаском. Одновременно в Госдепартаменте выражали недовольство в связи с разморозкой 700 млн долларов иранских вкладов в банках ОАЭ, имевшей место в ноябре прошлого года.
По словам Д.Херста, один информированный высокопоставленный источник сообщил ему: «Во время столкновений в Идлибе аш-Шамси встретился с Башаром Асадом и попросил его не подписывать соглашение о прекращении огня с Эрдоганом. Этот случилось еще до встречи Эрдогана с Путиным. Асад ответил, что нуждается в финансовой поддержке. Он сказал о том, что иранцы в связи с финансовыми трудностями приостановили помощь Сирии, а русские оплачивают только военные расходы. Они сошлись на трех миллиардах, причем один миллиард должен быть выплачен до конца марта». По мнению Херста, неожиданный визит министра обороны России Сергея Шойгу в Дамаск 23 марта с.г., продолжавшийся всего несколько часов и совершенный в период эпидемии коронавируса, когда перемещения всех официальных лиц ограничены, был посвящен тому, чтобы пресечь попытки сирийцев нарушить хрупкое перемирие, заключенное 5 марта.
Зачем же понадобилось Абу-Даби побуждать сирийского президента интенсифицировать военную кампанию в Идлибе? Во-первых, чтобы нанести Турции военный и экономический урон, втянув ее в военные действия на севере Сирии. Во-вторых, для того, чтобы отвлечь Анкару от ливийского фронта, где Ливийская национальная армия союзника ОАЭ фельдмаршала Х.Хафтара штурмует Триполи. При этом надо понимать, что Саудовская Аравия и ОАЭ рассматривают турецкую экспансию на севере Сирии столь же негативно, как и усиление иранских позиций в этой стране.
В завершение следует отметить, что на протяжении последних трех-четырех лет при рассмотрении внешнеполитических отношений в регионе Ближнего Востока можно лишь очень условно говорить о стабильных блоках и коалициях. В силу вступают лишь ситуационные альянсы. При этом вчерашний враг может оказаться сегодняшним союзником и наоборот. В этих условиях возможные попытки ОАЭ использовать сирийское правительство, на свержение которого они в свое время потратили несколько миллиардов долларов, представляются вполне логичными. В то же время не стоит укорять и политическую элиту Сирии за возможную беспринципность. В условиях удушающих экономических санкций и заблокированного американцами доступа к энергетическим ресурсам Дамаск вполне может обратиться к инвестициям вчерашнего противника.