Отношения Индонезии с Ираном и визит президента Индонезии в Тегеран

После того как Индонезия отказалась голосовать в Совбезе ООН за санкции в отношении Ирана, отношения между этими двумя странами начали улучшаться. Вновь стала реальной поездка индонезийского президента в Иран. В изменившейся ситуации обе стороны, испытывая взаимную заинтересованность, прилагают шаги по закреплению достигнутого. Суннитская Индонезия и шиитский Иран уже договорились о сотрудничестве в религиозной сфере. Посол Ирана и министр Индонезии по делам религии обсудили вопрос, касающийся облегчения индонезийским паломникам поездок на посещение святых мест в Иране и последующего транзита в святые места Саудовской Аравии [1].

Генеральный прокурор Ирана посетил Индонезию на предмет законодательного сотрудничества между двумя странами, включая обмен специалистами. Государственная нефте- и газодобывающая компания Индонезии Пертамина намерена подписать с Ираном соглашение о строительстве крупного нефтеперерабатывающего завода на территории Индонезии стоимостью 2 млрд долл. [2].

За день до прибытия Юдхойоно в Тегеран находящийся в нем индонезийский эксперт по ядерной энергетике Мохаммад Наджип осудил применяемые западными странами двойные стандарты в отношении ядерных программ различных стран. Он выразил мнение о том, что уже само подозрение в отношении двойного назначения иранской ядерной программы находится под большим вопросом, в то время как имеются страны, вполне заслуживающие такого подозрения. К ним, по мнению индонезийского специалиста, относится Израиль [3].

И все же возникшие в новой ситуации потепление отношений и взаимная заинтересованность, по всей вероятности, не перечеркивают духа соперничества, основанного на обоюдном стремлении расширить свое влияние в Ближневосточном регионе за счет интересов оппонента.

Можно утверждать, что сторонам скорее нужна видимость хороших отношений, чем сами такие отношения. В условиях кризиса, переживаемого исламским миром, конфликты между его участниками, все более обнажая противоречия этого мира, не служат интересам обеих стран в свете поставленных ими задач. Уже давно ставший рутинным тезис о верховенстве единства исламского мира, несмотря на то что история знает многочисленные примеры войн и конфликтов между мусульманами, продолжает оставаться важным фактором оценки внешнеполитического курса любой мусульманской страны. Об этом еще раз напомнила всему миру непримиримая реакция внутри страны и во всемирной умме на решение Индонезии в середине 2007 г. поддержать инициируемые американцами санкции в отношении иранской ядерной программы. Единоличный же отказ Индонезии от санкций в отношении иранской ядерной программы в начале марта с.г. способствовал снятию многих проблем индонезийского руководства во внутренней и внешней сферах и инициировал визит президента Индонезии в Иран для окончательного сглаживания возникших осложнений. Нет также никакого сомнения в том, что этот поступок Индонезии в какой-то степени способствовал выходу Ирана из международной изоляции. Усиливается и позиция Индонезии на Ближнем Востоке, явно потускневшая после голосования за санкции против Ирана в 2007 г. Обе стороны выиграли от этого шага, если исключить отношения Индонезии с США.

Благодарность народу и правительству Индонезии, выраженная послом Ирана при ООН министру иностранных дел Индонезии сразу же после голосования в марте с.г., была, безусловно, не чем иным, как искренним проявлением доброй воли. И все же есть основания полагать, что очень теплые отношения между Индонезией и Ираном, в принципе, обозримом будущем не просматриваются. Причина состоит в том, что каждая из этих стран преследует одну и ту же цель – повышение своей роли и значимости на Ближнем Востоке и в исламском мире. Ее достижение вряд ли возможно без ущемления интересов оппонента. Ситуация осложняется тем, что и Индонезия и Иран являются сторонними силами в арабском мире, и их усилия к успеху в нем, по всей вероятности, предрешены — пробираться по узкому и сложному пути, выложенному арабским миром по отношению к чужакам, пусть даже и мусульманам. Эта изоляционистская политика арабов по отношению к прочему исламскому миру очередной раз прозвучала, в частности, в начале марта в выступлении принца Сауда Аль-Фейсала, министра иностранных дел Саудовской Аравии (пока еще значительно определяющей расстановку сил в арабском мире) с очередным ежегодным отчетом о деятельности министерства. Акцент в докладе, как и ранее, делался на проблемы арабского мира и его взаимоотношения с США.

На этом пути трудно разместиться вдвоем, имея в виду Индонезию и Иран. Сомнительным представляется в их альянсе единодушие и серьезное совпадение интересов. Отдельные тактические шаги, направленные на сближение, не могут завуалировать общей стратегической линии, определяемой стремлением потеснить конкурента. Соперничество между ними – это особая статья политической драмы на Ближнем Востоке. К тому же Иран в основном шиитская страна, тогда как в арабском мире преобладают сунниты. Индонезия также преимущественно суннитская страна.

Кульминацией нового этапа во взаимоотношениях Индонезии и Ирана стал визит президента Индонезии Юдхойоно в Иран 10 марта. Этот визит вкупе с отказом Индонезии от санкций против Ирана выстраивается в один ряд с устойчивой информацией о восстановлении дипломатических отношений между Ираном и Египтом и недавним весьма удачным, уже по факту свершения, визитом президента Ирана Ахмадинежада в Ирак. Все это не может не свидетельствовать о новой перегруппировке сил на Ближнем Востоке в результате возрастания роли Ирана. Это в свою очередь не может не тревожить Израиль, которого не оставляют равнодушным неоднократные, хотя и декларативные призывы Тегерана к его уничтожению. В таком контексте приобретают особое значение прозвучавшие на уже упоминавшихся переговорах слова министра Индонезии по делам религии и иранского посла, которыми индонезийский министр осудил «зверства сионистского режима в секторе Газы» и подверг критике ряд арабских стран, проводящих в связи с этим соглашательскую политику [4]. Индонезия явно решила подыграть Ирану, как и прочим антиизраильским силам, не отказываясь при этом, в принципе, от флирта с Израилем. Совершенно очевидно, что это не остается без внимания обеих противоборствующих сторон.

Видимо, все же неслучайно в день прибытия Юдхойоно в Тегеран студенческое информационное агентство Ирана ISNA поместило на своих страницах неоднократно произносимый Ахмадинежадом декларативный призыв уничтожения Израиля как государства. Но студенты не ограничились декларациями. Они пригрозили убийством высшего военного руководства Израиля, повинного в гибели мирного населения в секторе Газы, и даже назначили вознаграждение. Среди намеченных жертв — министр обороны Израиля Эхуд Барак, шефы разведывательных ведомств Меир Даган и Амос Ядлин. Плата за “казнь” в размере 1млн долл., по информации источника, гарантирована исполнителю или его родственникам в любой точке земного шара [5]. Индонезия, пропагандирующая умеренность в подходах к международным отношениям и взвешенность при рассмотрении проблем, вряд ли разделяет такой откровенный экстремизм. И Израиль и Иран попытаются склонить Индонезию на свою сторону. В столь противоречивой ситуации не исключены последующие взлеты и падения, провалы и подъемы в отношениях Индонезии и Ирана. Для каждой из сторон важно, чтобы период очередного подъема совпадал по времени с конкретной дипломатической акцией, направленной на повышение ее престижа. Ход событий показывает, что остальное не столь существенно. Историческая память, как свидетельствует практика, весьма коротка, поскольку диктуется в первую очередь прагматическими соображениями. Решимость любой из сторон пойти на компромисс может оказаться в зависимости от цены вопроса. Пока же работа индонезийской дипломатии на повышение своих акций на Ближнем Востоке продолжается.

Накануне визита Юдхойоно в Тегеран Ахмадинежад сказал, что “Иран и Индонезия имеют общие взгляды и интересы в исламском мире и на международной арене, в связи с чем экспансия сотрудничества между Тегераном и Джакартой полезна обеим нациям, исламскому миру и мировому сообществу”. На встрече с индонезийским послом он также добавил, что обе страны могут играть важную роль на международной арене [6]. По существу, дело сделано еще до визита. Ради этих слов визит и готовился. Каждая из сторон, понимая их по-своему, тем не менее в них весьма заинтересована.

О том, какое большое значение Юдхойоно и его команда придают происшедшим и происходящим событиям в пропагандистском плане, свидетельствует в полном смысле информационная кампания в Индонезии, развернувшаяся непосредственно в день вылета президента в Иран. В ней сообщалось, что индонезийский президент не отвечал на телефонные обращения американского и иранского президентов в период, предшествующий голосованию в Совбезе ООН в марте с.г. по Ирану с тем, чтобы продемонстрировать независимость курса Индонезии от каких-либо внешних воздействий. Как заявил Юдхойоно, “мы имеем собственное мнение, и каждая страна должна уважать его” [7]. Для руководства страны это было особенно важно после массового протеста и упреков в следовании внешнеполитическим курсом в фарватере интересов США, последовавших после голосования в 2007 г. в поддержку санкций против Ирана. Такого во взаимоотношениях с Вашингтоном еще не было. Вновь и уже не впервые во внешней политике Индонезии, которая всегда проводилась с оглядкой на США, американский фактор вступает в явное противоречие с исламским фактором, и последний, судя по всему, одерживает верх. Данные события во многом переломные, они отражают смену приоритетов во внешнеполитическом курсе Джакарты. Юдхойоно это признал фактически, отказываясь вступать в контакт с президентом Дж. Бушем накануне весьма важного для Соединенных Штатов голосования. Оглядка во внешней политике Индонезии на США все больше теснится необходимостью координировать свои внешнеполитические действия с настроениями мусульман дома и за рубежом. Доказательством этого стали уже упоминавшиеся результаты голосования Индонезии в Совбезе ООН в 2007 г. за санкции в отношении Ирана. Они чуть было не оказались роковыми для Юдхойоно и его команды. Хотя и сейчас говорить о том, что инцидент исчерпан полностью, видимо, рано. Накануне парламентских и президентских выборов 2009 г. индонезийская оппозиция повышает активность.

Тогда, в 2007 г., президент и его окружение еще не уловили, насколько опасна и обоюдоостра игра на мусульманском национализме, к которой они порой прибегали для реализации своих амбиционных планов. В тот период, громогласно заявляя о своей преданности идеалам ислама и интересам мусульманского мира (без чего борьба за власть в Индонезии уже становится неперспективной), они с точки зрения этого мира поступили диаметрально противоположным образом. Атмосфера полного неприятия тех решений многое расставила по местам. Вряд ли впредь индонезийский президент, кто бы ни занимал этот пост, решится на подобный шаг. Расплата слишком велика.

Что же касается Ирана, то в новых обстоятельствах нужно было сохранить свое лицо и во взаимоотношениях с ним, придерживаясь определенного равновесия. Визит состоялся 10-11 марта. Президенты сначала встретились вдвоем, затем обсудили кооперацию в области энергетики и торговли и присутствовали при подписании меморандумов взаимопонимания и сотрудничества в области сельского хозяйства, образования, торговли и вопросов молодежи. Но, судя по всему, как и ожидалось, главное было не это, а сам факт свершения визита, на который обе стороны, в собственных интересах, возлагают большие надежды в более широком плане. После переговоров с Ахмадинежадом и присутствия при подписании документов о двустороннем сотрудничестве Юдхойоно посетил духовного лидера Ирана аятоллу Али Хаменеи [8].

1. IRNA, 06.03.2008.

2. Jakarta Post, 06.03.2008.

3. IRNA, 09.03.2008.

4. IRNA, 06.03.2008.

5. Indonesia News.Net Monday 10th March, 2008.

6. IRNA, 08.03.2008.

7. ANTARA News, 10.03 2008.

8. ANTARA News, 11.03.2008.

62.88MB | MySQL:102 | 0,493sec