Не секрет, что решить ядерную проблему ИРИ можно двумя способами:
— признать за Ираном статус ядерной державы (то есть обладающей ядерным оружием) со всеми вытекающими отсюда последствиями в плане региональной и глобальной безопасности;
— вынудить Иран прекратить создание промышленной инфраструктуры для обогащения урана (то есть вынудить ИРИ выполнить требования резолюций Совета Безопасности ООН).
В данном случае просматривается два пути, в каждом из которых также есть два направления:
а) «пряник»:
— задабривание иранцев различными финансово-экономическими и технологическими преференциями (в том числе в мирной ядерной сфере) в обмен на прекращение формирования полного ядерного цикла;
— предоставление Ирану международной гарантии безопасности режима от внешней агрессии и инспирированного извне внутреннего коллапса;
б) «кнут»:
— проведение мировым сообществом политики перманентного ужесточения финансово-экономических санкций против ИРИ в ответ на действия Ирана по выполнению резолюций Совбеза;
— осуществление силовых акций. Они также могут быть разнообразны.
Можно с большой долей уверенности предполагать, что «пряник» в случае с Ираном не актуален. Иран – не Северная Корея. Это относительно богатая и самодостаточная страна. И гордые иранцы отвергнут подкуп. Значительную роль здесь играет иранский менталитет. В настоящее время персидская национальная психология, представляющая собой сплав великодержавного имперского персидского национализма и шиитской избранности, стала политическим фактором. Вот здесь, кажется, и скрыта главная причина амбициозности и «ядерного упрямства» Тегерана. Иранцев трудно подкупить. Пока. Подчеркнем – пока.
С другой стороны, силовые акции, кем бы они ни проводились, приведут к региональной, а, возможно, и к глобальной катастрофе, причем в разных сферах и по разным аспектам. О гипотетических катастрофических последствиях удара по ИРИ можно писать целые тома исследований. Однако постепенные финансово-экономические санкции могут оказать позитивное влияние на разрешение иранской ядерной проблемы. И вот почему.
Иранская экономика находится в стагнации, близкой к кризису. Ярким показателем этого стал бензиновый кризис лета 2007 года. В столице Ирана произошли беспорядки, вызванные введением рационирования бензина. Экономисты, в том числе и иранские, не сомневаются, что кризис стал результатом неэффективной политики правительства президента Ахмадинежада, в том числе в ядерной сфере. Именно «ядерная политика» руководства ИРИ приводит к изоляции Ирана.
Это самым негативным образом влияет на экономику. В 2007 году рост инфляции составил 16% (некоторые экономисты говорят о 18-20%) против 12% в 2006 году. Цены на основные продукты питания возросли в полтора – два – три раза (1 кг риса стоил 150 туманов, сейчас больше 250, мясо стоило 600, сейчас более 1000 туманов). В два раза возросла стоимость аренды жилья. Уровень безработицы, по разным оценкам, составляет 11% по официальным данным и 30% по данным Всемирного банка*.
Важный сектор иранской экономики — черный рынок торговли с ОАЭ и Турцией — взорвался, так как иранские банки не могут обеспечить его фунционирование.
Рушится банковская система ИРИ. Крупнейший в Иране банк «Сепах» оказался на грани коллапса из-за резолюции ООН № 1747, поскольку поддерживал ракетную программу. В 2007 году три других государственных иранских банка – «Садерат», «Мелли» и «Меллят» – были исключены из финансовой системы США. Банкротство иранских банков может распространиться и на десятки частных и государственных компаний.
На первый взгляд, США не способны сильно уязвить Иран экономически, поскольку у них давно нет коммерческих отношений. Но ведущие иранские банки, на которых обрушились санкции, до сих пор проводили операции в долларах через банки США, которые пользовались для этого так называемыми транзакциями с разворотом на 180 градусов (U-turn transactions). Речь идет об операциях, имеющих начало и конец за пределами американской территории. Сейчас такие операции будут прекращены.
Предвидя подобный оборот, иранцы уже некоторое время назад начали переходить на другие валюты, но изоляция от доллара все равно будет для них, по крайней мере, неудобна. Более того, в Вашингтоне надеются, что иностранные финансовые учреждения сочтут за благо не идти на обострение отношений с американцами и будут избегать связей с иранскими банками, которые США объявили пособниками террористов.
«Ни один банк не хочет рисковать своей репутацией и вести дела с теми, кого публично объявили париями», — сказал зампомощника министра финансов США Мэтью Левитт. Как бы в подтверждение этого тезиса иностранные банки стали проводить антииранскую финансовую политику. Германские Дойчебанк, Коммерцбанк, Дрезднер, три японских банка, а также такие крупнейшие мировые банки, как UBS и HSBC, начали закрывать счета, принадлежащие иранским клиентам – как компаниям, так и физическим лицам.
Для экономики, которая крайне зависима от нефтяных доходов, эти шаги весьма опасны. Ирану все сложнее получать ссуды, иностранную валюту и держать вклады за границей. Иран постепенно лишается возможности обеспечивать себя необходимым импортом. Иранские компании уже столкнулись с повышением цен на импорт на 20-30%, поскольку иранцам приходится нанимать посредников, чтобы избежать финансовых ограничений. Зарубежные инвестиции, особенно необходимые важнейшим объектам нефтедобычи, минимальны. Специалисты считают, что банковско-финансовые санкции отталкивают иностранных инвесторов.
И это действительно так. Санкции бьют прежде всего по главной иранской отрасли – нефтяной. Пятилетним планом на 2005-2010 годы предусматривались иностранные инвестиции в размере 28 млрд долларов на строительство новых нефтеперерабатывающих предприятий. В действительности поступает всего 1 млрд долларов в год.
Недавно управляющий директор компании Pars Oil and Gas Company Акбар Торкан заявил, что, если не произойдет существенная модернизация, то добыча нефти в Иране будет снижаться на 5% в год. Соответственно, не будет преодолен и дефицит бензина. По подсчетам экономистов, для возрождения нефтепереработки и нефтехимии требуется до 30 млрд долларов, и с каждым годом по причине ее «старения» эти показатели будут возрастать. Кроме того, необходимо как минимум 100 млрд долларов инвестиций в течение следующих десяти лет, чтобы увеличить добычу на 1 млн баррелей в сутки и довести ее до 5 млн баррелей в сутки.
Благодаря высоким ценам на нефть должен был начаться бум, однако финансовые санкции мешают Ирану воспользоваться неожиданными доходами. Наблюдатели считают, что финансовое эмбарго и связанное с ним сокращение инвестиций более эффективны, чем другие меры.
Хотя против ИРИ применяются другие меры. Некоторые крупные компании уже прекратили или свертывают свои отношения с Ираном. Среди этих компаний такие крупнейшие фирмы, как «Сименс», «Шелл», «Бритиш петролеум». Вслед за ними идут и более мелкие.
Правительства Великобритании, Франции, Германии оказывают серьезное давление на компании своих стран, чтобы свернуть их контакты с Ираном или не заключать новых. Канцлер ФРГ Ангела Меркель недавно призвала рассмотреть вопрос об ограничении торговых отношений между странами Евросоюза и Ираном в качестве одной из составляющих международных санкций в отношении ядерной программы Тегерана.
Это чрезвычайно опасный симптом для Ирана. Ведь только в первом полугодии 2007 года общий объем товарооборота между Ираном и 27-ю членами ЕС достиг 11 млрд 300 млн евро, при этом экспорт европейских стран в Иран составил 4 млрд 600 млн евро, а импорт из Ирана – 6 млрд 700 млн евро. Понятно, что из Ирана эти страны везут прежде всего нефть, а ввозят туда высокотехнологичную продукцию. Покупая иранскую нефть, ЕС своими евро усиливает финансовое состояние ИРИ, а продавая свою современную продукцию и высокие технологии, способствует модернизации всей экономики страны.
Теперь представьте, если оскудеют эти денежно-технологические потоки в Иран, какое экономическое будущее ожидает страну, которая и так находится в тисках экономического кризиса? А процесс свертывания отношений с Ираном идет. К примеру, Германия, которая занимает второе место в списке крупнейших партнеров ИРИ, за первое полугодие снизила объем торговли с Тегераном на 18%. По данным Британо-иранской торговой палаты, объемы экспорта из Великобритании в Иран за прошлый год снизились на 7%, достигнув в денежном выражении отметки в 431,4 млн фунтов.
Официальные лица в иранской столице или хранят олимпийское спокойствие, или твердят, что все эти санкции им нипочем, хитро имея в виду помощь Китая, который более 12% импортируемой нефти получает из ИРИ и который, по их мнению, способен заменить ЕС на иранском рынке. Но ноябрьский визит в КНР министра обороны США Роберта Гейтса, во время которого тема Ирана была одной из основных, позволяет усомниться в реальности оптимизма иранских политиков. К тому же Китай уже несколько лет в срочном порядке осваивает новые источники приобретения нефти в Центральной Азии, Африке и Латинской Америке, чтобы как можно меньше зависеть от Ирана и всего Ближнего Востока. В итоге некоторые китайские банки сократили свои связи с ИРИ.
Китай, так же как и все страны Евросоюза, конечно же оглядывается на США. Вашингтон запустил антииранскую машину против торгово-экономических партнеров ИРИ. Поэтому партнеры Тегерана на Западе и Востоке задумались. Они прекрасно все считают и понимают, что лучше уйти из Ирана и потерять «доллар», зато остаться на рынках США и сохранить «миллиарды».
Таким образом, положение у Ирана не самое завидное. Ясно, что нынешнее руководство ИРИ не пойдет на компромиссы с мировым сообществом и не откажется просто так от программы создания инфраструктуры обогащения урана. И здесь, пожалуй, единственным эффективным инструментом может стать только эскалация и ужесточение экономических, в первую очередь финансовых, санкций.
Когда экономика Ирана дойдет до точки самораспада, а это дойдет до иранского руководства, вот тут и пригодится «пряник», причем очень сладкий «пряник», в виде реальных и очень выгодных для Тегерана финансово-экономических, высокотехнологических преференций, в том числе политических — гарантий сохранения исламского режима. К слову, уже сейчас у многих из политической элиты ИРИ происходит переоценка иранской позиции по вопросу о возможности определенного компромисса с мировым сообществом. Это касается даже так называемых консерваторов. Но это никоим образом не относится к президенту Ахмадинежаду и его команде. Хотя совершено ясно, что международные санкции тяжело сказываются на экономике. И, по мнению наблюдателей, иранское руководство находится на грани нервного срыва.
С другой стороны, слишком мягкие ответы на оскорбления и угрозы, раздающиеся из Тегерана, и попустительство ядерным амбициям Ирана со стороны мирового сообщества способны привести к такой ситуации, когда, следуя поведению кота из знаменитой басни «Кот и повар» — «А Васька слушает да ест» – Тегеран успешно закончит свою ядерную программу и вплотную подойдет к возможности создания ядерного оружия. Вот тогда вполне вероятно, что у США и /или Израиля могут не выдержать нервы и на первый план выйдет силовой вариант решения иранской ядерной проблемы. А это приведет к непредсказуемым последствиям, не исключая катастрофические.
*Подробнее см.: Н.А. Кожанов. Некоторые тенденции в развитии социально-экономической ситуации в ИРИ к началу 1387 иранского года (март 2008 – март 2009 гг.), http://www.iimes.ru/rus/frame_stat.html.